Сказки о маленькой Машеньке
Шрифт:
И ещё Машенька хотела сказать тёте Пане, что в следующий раз она ни за что не даст коту Антону вместо себя стеречь праздничный каравай.
Но всё это Машенька лишь подумала, а сказать не успела. Из прихожей она услыхала сначала мамин голос, потом папин голос, потом бабушкин. И опять мамин. И опять папин. И опять бабушкин. Оказывается, они все трое пришли в детский сад за Машенькой и теперь что-то объясняли Нине Николаевне.
Машенька очень испугалась: а вдруг они не знают, что она на кухне, и закричала:
– Я тут! Я вот она! и выбежала к ним навстречу.
ПРО
Раньше, пока Машенька была маленькой, она летом ездила с мамой и папой, с дедушкой и бабушкой в деревню.
А как подросла, то уехала на дачу одна -и без дедушки, и без бабушки, и без мамы, и без папы, - зато со своим детским садом. И это было куда интереснее.
И детей много, и игрушек много, и сад в детском саду был очень большой, вроде дремучего леса.
Но самое главное -по вечерам, после ужина, Нина
Николаевна, воспитательница младшей группы, рассказывала всем детям разные сказки. И как-то раз рассказала уж очень хорошую. Чего-чего только не было в этой сказке: и красивая Марья-царевна, и храбрый Иван-царевич, и добрый серый волк, совсем не похожий на того, который чуть было не съел трёх поросят. Но лучше всего в этой сказке была жар-птица. Хвост у этой жар-птицы был золотой, пёрышки на груди малиновые, а хохолок на головке весь радужный и переливчатый.
– А в Зоопарке такие жар-птицы живут?
– спросила
Машенька у Нины Николаевны.
– Нет,-сказала Нина Николаевна.- в Зоопарке их нет.
– А где же они живут?
– всё не отставала, всё выспрашивала Машенька.
Но Нина Николаевна об этом ничего не знала.
На следующее утро Машенька проснулась рано-рано. Открыла глаза и удивилась. Да что ж это такое? Вся малышовая спальня розовая. И окошки розовые. И занавески на окошках розовые. И стены вовсе не бревенчатые, а тоже розовые. И даже подушка у маленького Алёши, который спал рядом с Машей, и та розовая.
Маша тихонько встала, сунула ноги в тапочки и прикрыла маленького Алёшу одеялом, потому что оно у него сползло чуть ли не до пола. Потом осторожно приподняла оконную занавеску. Глянула за окошко - и обмерла… На дереве напротив окна сидела жар-птица! Вся она была точь-в-точь такая, как рассказывала Нина Николаевна: и хвост-то у неё был весь золотой, и на грудке малиновые пёрышки, а на голове, покачиваясь, трепетал радужный хохолок.
Тут уж Маша не стерпела. Хоть Нина Николаевна не позволяла выходить в сад в одной рубашонке, на этот раз Маша забыла обо всём. Она открыла одну дверь, другую, третью и вышла на терраску. А с терраски-прямо в сад. И тотчас увидела свою жар-птицу.
И
– С добрым утром. Машенька!
Маша очень удивилась:
– Ты умеешь говорить?
– Я всё могу, - сказала жар-птица.
– Да ну! Всё-всё?
– не поверила Машенька.
– Всё, -сказала жар-птица и спросила вдруг: -Ну скажи, чего ты хочешь?
Маша, не подумав, ответила:
– Малиновое пёрышко, как у тебя на грудке.
– Возьми, - проговорила жар-птица и обронила на траву, прямо возле Машиных тапочек, малиновое пёрышко.
– Спасибо!
– сказала Машенька и схватила поскорее пёрышко в руки, чтобы ветерком его куда-нибудь не унесло. Какое оно было мягкое, какое шелковистое!
– А ведь оно волшебное, - сказала ей жар-птица.
– А чем же оно волшебное?
– спросила Машенька.
– А тем оно волшебное.
– ответила жар-птица.
– всё может сделать, что ты у него попросишь.
Сказав это, жар-птица взмахнула крыльями и улетела. Только Машенька её и видела!
– Маша. Маша, как тебе не стыдно!
– услыхала Машенька голос Нины Николаевны.
– Я думала, ты девочка дисциплинированная, а ты оказывается…
И она стала бранить Машеньку: зачем в одной рубашонке выбежала в сад.
Маша хотела было объяснить, что встретила жар-птицу, самую настоящую, и, увидев, позабыла, что можно делать, а чего нельзя. Но вместо этого она сказала:
– Я больше не буду!
– и поскорее кинулась прятать своё волшебное пёрышко в самое лучшее место.
А самое лучшее место - это была железная коробка от леденцов, которые мама привезла на родительский день. Леденцы-то она съела давно, а коробка осталась.
«Ну вот, - подумала Машенька, закрывая накрепко крышку коробки, - теперь что захочу, то и попрошу! Всё оно может сделать, волшебное пёрышко».
А что попросить у волшебного пёрышка?
Чего бы ей хотелось?
Вот этого-то Машенька и не знала. Начала она думать и голову ломать.
Может, чтобы мама и папа, бабушка и дедушка скорей приехали навестить её? Так они же совсем недавно были!
Может, чтобы Анна Афанасьевна, няня младшей группы, клала ей побольше изюма, в компот? Так Анна Афанасьевна и так кладёт много да ещё приговаривает: «Ешь, ешь. Машенька, на здоровье! Я знаю, ты изюм любишь!»
И никак не могла придумать Машенька, чего бы ей попросить у волшебного пёрышка. Всё у неё было.
И небо наверху было такое спокойное, такое доброе. Вот разве вечером пролетит самолёт… Но огни на самолёте тоже были добрые и спокойные: один красный, вроде звезды на их домике, другой зелёный, как трава на солнце, а третий светлый-светлый. как электрическая лампочка, которую зажигают на терраске, когда стемнеет.