Сказки о сотворении мира
Шрифт:
— Пей, Человек, — сказал он. — Пей, пока твоя смерть никому не нужна. Когда ты понадобишься, тебя позовут.
Капитан совершил еще пару глотков, и тепло достигло замерзшего мозга. Перед глазами поплыло и без того неустойчивое изображение. Голова упала на подушку. Сосуд выскользнул из руки.
— Ты ответишь ему на вопрос, Валех, или мне ответить?
Ангел склонился к изголовью спящего.
— Бог не хранит и не спасает безумцев, — ответил он. — Бог не подает милостыни, не учит и не осеняет своей благодатью. Он только несет ответственность за вас, дураков. Ты понял
— Перед кем, Валех? Скажи ему, перед кем?
— Перед совестью. Перед вашей, человеческой, совестью.
Глава 4
Мятый воротничок, хорошо просоленный и просушенный деловой костюм с запахом морской свежести, и галстук, завязанный дрожащими руками… Капитан Карась решил, что выглядит достаточно респектабельно для того, чтобы еще раз испытать удачу. Щетина на подбородке выдавала в нем странника, а удостоверение в красной корочке — мошенника, купившего на базаре общественный статус. Капитан был уверен, что имеет право… Что дом на верхушке скалы светит ему окошком не просто так. А если это маяк, а не привидение маяка, то он свяжется с большой землей и убедится, что жив. А заодно убедит в этом свое начальство, что бы оно не записало скитальца ни в герои, ни в перебежчики.
С надеждой Валерий Петрович покинул борт «Гибралтара» и с удовольствием почувствовал твердь под ногами. Он сделал шаг, обернулся… Капитан Карась понятия не имел, сколько времени он провел на борту и, с тех пор, как выпил бутылку виски, ни черта о себе не помнил. Капитан взобрался по лестнице на скалу, приготовил извинения для хозяев и объяснения для пограничных служб, которые наверняка заинтересуются личностью пришельца, но ни то, ни другое не пригодилось. Едва Валерий Петрович приблизился к двери, ему навстречу вышла женщина в телогрейке и джинсах. В одной руке она держала бутылку, в другой стакан со льдом. Женщину ничуть не смутило явление ночного гостя.
— Землетрясение было?.. — спросила хозяйка. — Или меня так колбасило?
Валерий Петрович пожал плечами.
— Н…не похоже, — ответил он. — Сейсмичес…с…ки… активные зоны расположены где-то южнее. Хотя, может быть… Если принять во внимание неопределенность географической широты… после определенных жизненных обстоятельств…
— Ты на что намекаешь? — не поняла женщина.
— Определенно, колбасило, — признал капитан.
— Будешь говорить по-русски — налью, — предложила хозяйка.
— Спасибо, — ответил капитан и облизнулся.
Женщина присела на ступеньку крыльца, налила жидкость в лед и подала стакан незнакомцу. Тот принял угощение и устроился рядом.
— Валерий, — представился капитан Карась.
— Мирослава, — ответила женщина и приложилась к горлышку бутылки.
Оба замолчали, любуясь беззвездным небом. Ворованный шотландский виски капитан опознал на вкус. Охамевшая русская туристка не пыталась скрыть национальность. Капитану Карасю стало так хорошо, что захотелось плакать.
— Еще налью? — предложила Мира.
— Налей, — согласился гость.
— Хороший был человек, дядя Давид. Помянем, не чокаясь.
— Пусть земля будет пухом, — согласился Валерий Петрович.
— И совсем молодой…
— Ничего не поделаешь.
— Я даже на похоронах не была.
— Его хоронили ученики и коллеги. Родственников в России не осталось. Только бывшая жена да сын проститься приехал…
— Сын приехал-таки?
— А как же? Наследник. Очень горевал.
— На Новодевичьем хоронили?
— Да, рядом с матерью и отцом.
— И как там было?
— Скромно. Интеллигентно. Как положено на похоронах приличного человека.
— Да, — согласилась хозяйка. — Дядя Давид был самым приличным человеком из всех известных мне…
Еще по глоточку собеседники выпили в обоюдном молчании и уже собрались разлить остаток, как дверь распахнулась. К ним присоединился раздраженный молодой человек.
— Не будет вам напиваться-то, ваше сиятельство? — спросил он.
— Кто напивается? — удивилась Мира. — Что уже дядю Давида не помянуть?
— Сколько можно поминать дядю Давида?
— Сорок дней сегодня.
— Ну и что? Вчера было тридцать девять дней… позавчера — тридцать восемь. Что-то я не увидел разницу. Ну-ка, отдай бутылку.
— Отцепись, — огрызнулась Мира и сунула бутылку за пазуху. — Я ж не просто пью. Я же думаю, а ты мешаешь.
— И чего надумала?
— Видишь, лодку? Густав вернулся.
— Это Густав? — молодой человек указал на небритого гостя в мятом костюме.
— Лодка пришла, я тебе говорю.
— Лодку вижу, а этот кто?
— Густав выловил какого-то морячка… — ответила Мира и критически осмотрела «утопленника». — Правда, не очень он на морячка похож.
— Знаешь, на кого он похож? На Карася он похож.
— Ну и что? — пожала плечами графиня. — Мне наплевать, что тут плавает и как это называется. Я принципиально не вникаю в местную фауну.
— Капитана Карася выловил твой Густав, а не фауну, — уточнил молодой человек. — Следователя особого отдела при Академии безопасности, который приставлен к нам еще с первого пришествия Греаля. Знаешь, сколько он выпил нашей крови? Ваше сиятельство столько виски не выпило.
Мирослава удивленно поглядела на гостя. Валерий Петрович опустил взгляд в стакан, где темные протоки напитка омывали ледяные фиорды. Долгая пауза увенчалась тяжелым вздохом.
— Ну да? — не поверила Мира.
— Он самый, — подтвердил Шутов. — Собственной персоной.
Графиня поднялась с крыльца и направилась в дом.
— Натан Валерьянович, собирайтесь, мы едем в Москву. Я знаю, что делать.
— Куда едем, Мира? — не понял Боровский.
— Собирайтесь! Я познакомлю вас с Кушниром-младшим. Скорее, Натан Валерьянович! Может, это решение всех проблем, а может и нет… но проверить надо. Надо успеть, пока он торчит в Москве. — Графиня выкатила из чулана чемодан и распахнула шкаф. — Он уехал учиться в Америку и остался там жить, — объясняла она, собирая вещи. — Дядя Давид считал его толковым огранщиком. Даже гордился им. Не знаю, как он в своей Америке преуспел в огранке, но если Арик Кушнир унаследовал хоть немного таланта дяди Давида, считайте, не все потеряно.