Сказки про Сталина
Шрифт:
Для рассмотрения персонального дела министра внутренних дел, маршала Лаврентия Павловича Берия, Иосиф Виссарионович Сталин решил собрать расширенный состав Бюро Президиума ЦК КПСС, для чего первым пунктом повестки дня было принятие кандидатами в члены Президиума троих новичков. Предложенные Вождём кандидатуры: маршала Константина Константиновича Рокоссовского, генерал-лейтенанта Павла Анатольевича Судоплатова и министра ГБ, Семёна Денисовича Игнатьева, были избраны (кто бы сомневался) единогласно (голосовали: И.А. Сталин, Н.А. Булганин, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович, Г.М. Маленков, М.Г. Первухин, М.3. Сабуров, Н.С. Хрущев,
Новый член Президиума ЦК, министр Государственной Безопасности, Игнатьев, подробно доложил об итогах расследования "Мингрельского дела", о противодействии его расследованию со стороны сотрудников МВД, потянувшее за собой уже персональное дело маршала Берия, и о добровольном сотрудничестве уже гражданина Берия со следствием.
Берия был краток - вину в превышении полномочий и использование аппарата МВД в личных, но не корыстных целях признал, попросил у товарищей по партии прощения и справедливого суда, после чего покинул зал заседаний, дожидаться решения Президиума ЦК в приёмной. Председательствующий открыл прения.
– Какие будут предложения?
Задавая этот вопрос, Сталин пристально посмотрел на Хрущёва, предоставляя ему первое слово, деваться тому было некуда.
– Предлагаю лишить Берию всех наград и званий, исключить из партии и отдать под суд.
«Молодец, жопа с ушами, правильно начал. Сейчас увидим, кто твои потенциальные союзники.» - Иосиф Виссарионович неспеша набил и раскурил трубку.
– Под суд отдать можно. Превышение полномочий и препятствие следствию – это уголовная статья. Если я правильно помню, до пяти лет лишения свободы. Только ведь, для секретоносителя такого уровня, нам придётся строить отдельную тюрьму, товарищ Хрущёв. Забирать средства у других строек народного хозяйства.
– Не придётся, товарищ Сталин. – оживился Никита Сергеевич, - Гражданина Берия нужно осудить к высшей мере.
– За что? – изобразил искреннее удивление Вождь.
– Проще всего за шпионаж, товарищ Сталин. Если следствию поставить такую задачу, шпионаж обязательно раскроют.
– Не уверен. В таком случае, товарищу Игнатьеву придётся признать некомпетентность подчинённого ему министерства. Прошляпили шпиона на таком посту… Да и шпионов-одиночек ведь не бывает, должна быть сеть. Шпион ведь не для себя шпионит, данные он должен кому-то передавать. Подумайте ещё, товарищ Хрущёв, не торопитесь. Товарищ Булганин*, ваши предложения?
*в этот момент зампред Совмина
Маршал, который никогда не командовал войсками, министр Вооружённых сил СССР с 1947 по 1950 годы, занимавшийся переводом армии и флота в режим мирного времени, был презираем всеми маршалами Победы без исключения, не смотря на их неприязнь друг к другу, к Булганину относились все одинаково – «тыловая крыса». Особенно после Парада Победы в 1947 году, который министр Булганин принимал у маршала Мерецкова.
У товарища Сталина тогда были резоны для назначения на министерскую должность тылового маршала, слишком большим авторитетом после войны обладали командующие фронтами и армиями, но теперь он уже знал, что и это решение было ошибочным. Булганин, как и Хрущёв, был опытным аппаратчиком, а его преданность оказалась искусно сделанной маской.
– Пособников шпиона Берия можно поискать в МВД, товарищ Сталин. Ведь именно кадры из МВД мешали проведению следствия. А заодно, и все фигуранты Мингрельского дела. Всё равно ведь преступники, чего их жалеть?
– Жалеть мы никого не собираемся, товарищ Булганин. Все виновные обязательно будут наказаны. Вопрос сейчас перед нами стоит другой – не станет для нас самих позором, на тридцать шестом году Советской Власти, обнаружить шпиона в высшем руководстве? Получится, что у нас с 1938 года НКВД руководил шпион, всю войну он был членом ГКО, а после курировал самые секретные проекты. Что об этом подумает народ? Я вам отвечу. Народ подумает, что все мы не в состоянии руководить страной, раз допускаем такие просчёты. Подумайте ещё. Товарищ Микоян, ваше слово.
Анастас Иванович Микоян, ещё один зампред Совмина СССР, курирующий внешнеторговые отношения, был самым умным, из помеченных Сталиным, как враги. Он уже успел уловить новый ветер. До сих пор Вождь был крайне осторожен при выборе кандидатов в высшее руководство страны, а сегодня предложил кандидатуры сразу троих. Вроде и немного, если учесть, что из состава Президиума уже вывели Молотова, а сегодня выпадет ещё и Берия, но всё равно. Сразу троих, да каких… Маршал Рокоссовский, пожалуй, второй по авторитетности в армии, Судоплатов – обычный головорез, хоть и виртуозный, возглавляющий в МГБ диверсионную деятельность, таких раньше к Президиуму близко не подпускали, их держали на цепях, в строгих ошейниках, а тут вот они, здравствуйте. Игнатьев? Тоже хозяйский пёс, достойная замена Мехлису, или тому-же Берия. Странно. Сегодня всё очень странно. Этот ветер подул неспроста. Хотя, завалить хотя бы Берия – было бы очень неплохо. Следующий кандидат на выход – Каганович, тогда Анастас Иванович останется старейшим, после Самого, членом Президиума.
– Шпионаж – это точно лишнее, товарищи. Обвинения в превышении служебных полномочий, более чем достаточно. Гражданин Берия мог оказать сопротивление при аресте, или попытку побега.
Рокоссовский, Судоплатов и Игнатьев - все новоиспечённые члены Президиума ЦК, одновременно усмехнулись. Каждый своим мыслям, но тем не менее.
– Что вас развеселило, товарищ Судоплатов? – поинтересовался Сталин.
Главный диверсант Советского Союза, генерал-лейтенант МГБ СССР, ещё не обвыкшийся в «Высшем обществе», вскочил и встал по стойке смирно.
– Извините, товарищ Сталин. Я просто представил себе картину, написанную товарищем Микояном. В такую халтуру точно никто не поверит. Лучше уж про шпиона рассказать. Или недобитого Троцкиста. Но я считаю, что лучше попросить товарища Берия просто застрелиться. Я берусь с ним лично поговорить на это счёт. Предпочёл смерть позору – это очень правдоподобно, тем более что Мингрельское дело скоро попадёт в суд и газеты. Ничего не нужно будет объяснять, все и сами всё поймут, а непонявшим понявшие объяснят.
– Вы считаете, что из-за связи в двадцатые годы с Барамия, Рапава и Шариа, товарищ Берия должен застрелиться, я правильно вас понял, товарищ Судоплатов?
– Я считаю, что это лучший выход, чем предложили товарищи Хрущёв, Булганин и Микоян. Попрощается с семьёй, напишет предсмертную записку и застрелится.
– То есть, вы предлагаете отпустить его домой, товарищ Судоплатов?
– Так точно, товарищ Сталин. Будет лучше, если он сделает это дома.
Сталин понимающе кивнул и перевёл взгляд на министра Госбезопасности.