Шрифт:
Княжна
В одной старой деревушке в ветхом убогом домике с покосившимися оконцами жила девочка Полинка с бабушкой Дуней и кошкой Василинкой.
Резвая была девочка, сообразительная. Глазки голубые, личико светлое, губки алые, косички медовые. Уж больно сказки Полинка любила читать. Заберётся на печку, расстелет цветную полянку лоскутного одеяла, уложит Василинку на пуховую подушечку и читает любимые книжки. А Василинка рада, мурлычет довольная.
В один день бабушки дома не было. Полинка с кошкой на печке сидели. Как вдруг за стенкой из чулана послышалось тихое "тук, тук,
– Ой, Василинка, милая, подожди! Надо ключ найти, так мы сундук не отопрем, – обратилась Полина к кошке.
А Василинка неугомонная, прыг на подоконник и царапает коготком старое тусклое стекло. Зашаталось оно. Подошла Полинка, пригляделась, увидела вдруг проём в раме, а там ключ на гвоздике висит. То-то обрадовалась: – Ну, Васечка, ну кошачья смекалка! Как же я тебя люблю! Вот теперь мы раскроем бабушкин секрет!
Заскрипел старый замок. Боязно Полинке крышку открывать, бабушка придет, заругает. Запрещала она внучке в чулан входить. А кошка снова прыг на крышку и царапает лапками изо всех сил.
– Ладно, Василина, была, не была! Только потом не прячься, когда бабушка бранить будет, получать, так вместе! – сказала девочка и распахнула сундук. Чего там только не было: плюшевый кафтан, марикеновый плащ, юбки суконные, платки цветастые, чулки вязаные. А ещё бумаги какие-то пожелтевшие, резинкой стянутые и ворох писем.
– Вот одного не пойму, что же тут могло стучать? – заметила девочка.
– Мяу, – вкрадчиво ответила кошка. Только до слуха Полинки внятно донеслось "Там, под письмами!".
– Прямо загадочный чулан, чего только не услышишь! – удивилась девочка. Вытащила письма, а под ними старые кремовые кружева и мешочек атласный белыми розами расшитый. Только сейчас Полина заметила на самом дне матрешку, разукрашенное личико и наряд которой совсем поблекли, кое-где виднелись мелкие трещинки.
– Одиноко тебе тут, куколка, вот ты и попросилась наружу, – сказала Полинка и взяла русскую старинную игрушку в руки.
Тут с улицы раздался скрип старенькой ржавой калитки и шарканье ног.
– Ой, Василинка, бабушка вернулась! Быстрее, надо всё убрать!
Покидала она вещи в сундук кое-как, наспех замкнула замок, бросила ключик на гвоздь, а матрешку во фланелевый карман платьица спрятала. Бегом из чулана и нырк под одеяло на печку. А кошка тем временем выскочила навстречу старушке и вьется под ногами, ластится, преграждая путь.
– Чего, хитрунья, трешься, иль натворила чего? – спросила бабушка. Замурлыкала кошка в ответ, лукаво щурясь.
Зашла в дом бабушка и позвала: – Полинушка, внученька, слезай с печки. Я медку принесла. Ужинать будем. Достанем сейчас твороженку из печи, не успела, поди, остыть.
Поели они вкусно и спать улеглись. Не заметила старушка суетливости и щечек Полинкиных раскрасневшихся. А девчушка и рада, укуталась в одеяло, прижала матрешку
Заскрипела панцирная сетка внизу, повернулась бабка на бок и захрапела. А Полинка достала стеклянную баночку с маленькой свечкой, зажгла тихонечко и стала куколку разглядывать. Кубышечка в красном платочке, белой рубашке и красном сарафанчике с личиком ангельским.
– А ну-ка, дай на твоих сестрёнок поглядеть! – повернула Полинка верхнюю половинку матрёшки, приоткрыла и ахнула.
Полились из деревянной куколки ослепительные голубые лучики, рассеяли яркий свет на беленом потолке над печкой под лёгкие звуки бубенчиков, высветили тонкий стан молодой девицы-красавицы в ярко красном наряде. Коса русая до пояса. Очи как озёра голубые-голубые. Зажмурилась Полинка, затем глаза открыла. Тишина. Только тень от свечи видна. Кинула пугливо взгляд вниз на бабушку, та спит, похрапывает себе мирно. Снова посмотрела вверх, а там опять голубое свечение. Не испугалась на этот раз девочка, смотрит с любопытством, разглядывает девицу. Вдруг молвило мелодично видение красавицы:
– Я княжна Алёна. Покажу тебе, Поленька, невиданную красоту земли русской! Пойдём со мной.
Протянула грациозно руку с золотым перстнем, точно лебёдушка махнула крылом. Подала Полинка худенькую ладошку княжне. Посыпались голубые искорки. Закрыла девочка глаза от яркого света. Почувствовала, как подхватило её лёгкое дуновение ветра и быстро понесло в неведомое.
– Поленька, не бойся, открывай глаза, – прозвучал ласковый голос девушки.
Огляделась девочка вокруг. Дух захватывает. Как охватить, как запомнить красоту самобытную такую. Стоит она с княжной на острове природы дивной, по обе стороны гладь водная, а впереди удивительное строение. Возвышается сруб сосновый восьмиугольный с четырьмя прирубами, ориентированный по сторонам света. Венчают сооружение купола, придающие зданию сказочный облик. Насчитала Полинка двадцать две маковки.
– Где мы, Алёна? – с осторожностью спросила девочка.
– В сердце русского Севера на чудесном острове Кижи близ Онежского озера. А перед нами Церковь Преображения Господня. Знаешь, что построена она одним топором без гвоздей плотником Нестором, что топор тот он выбросил в озеро, чтобы никто не смог повторить такое же величественное построение?
– А была ты внутри церкви?
– Была.
Закрыла вдруг Алёна лицо ладонями и заплакала: – Венчалась я здесь с суженным моим, соколом ненаглядным, Дмитрием. Только сгинул он во сыру землю матушку в восстаниях.
– Не плачь, Алёна, пойдём дальше, – тихо сказала Полинка.
– Не буду, – смахнула девушка слезинки, – я ведь тебе места дивные обещала показать.
Закружила Алёна девочку, словно в танце, вихрем пронеслись они по таинственному острову. Побывали в зимнем храме. Послушали, как звучит колокольный звон в часовне Архангела Михаила. У ветряной восьмикрылой мельницы познакомились с косарями. Заглянули к мастерам затейливым: крестьянка-вышивальница двусторонний узор иголочкой выводила на большой деревянной раме; кузнец в кузнице монеты чеканил; мастер-лодочник делал лодку-долбленку из цельного ствола осины. Видели они мастера, что лемехи рубил.