Сказки славянских народов
Шрифт:
На гостей столбняк напал: что же теперь делать?
Старый сват первым опомнился, ударил шапкой оземь и крикнул:
— Собрались мы на свадьбу, всего запасено-наготовлено. Сыграем же свадьбу с новой невестой, раз так хочет добрый молодец!
И сыграли свадьбу всему миру на удивление.
Птица-счастье
Польская народная сказка
Давным-давно жили в убогой лачуге Ясек и его жена Марыся. День и ночь трудились они в поле, но еле сводили концы с концами — денег им хватало только на то, чтобы прокормиться и уплатить богатому пану аренду за домишко и землю.
Как-то приснился им обоим один и тот же сон. Будто кто-то спрашивает их: «Когда бы вы хотели пожить в своё удовольствие — в молодости или в старости?» И снился им этот сон три ночи подряд. Утром Ясек спросил свою жену:
— Ну, Марыся, что ты скажешь?
— Скажу, что в молодости невзгоды легче переносить.
— Что правда, то правда! — согласился Ясек. — В молодости и голая земля мягче пуха, а в старости и перина жестка.
— Коли тянуть лямку, так уж лучше теперь, пока силёнки есть, зато в старости поживём спокойно, — решили они.
В ту же ночь их лачуга сгорела дотла — ничего не осталось.
Узнал об этом пан, рассердился, кричит:
— Вы нарочно дом подожгли! Такие, как вы, мне не требуются — убирайтесь прочь с моей земли!
— Что ты, милостивый пан! Какая нам польза от того, что мы остались без крова и весь наш скарб в огне сгорел?! — сквозь слёзы сказала Марыся.
— Куда же мы денемся? — добавил Ясек. — На этой земле спокон веку жили и умирали наши деды и прадеды.
— Ну ладно, оставайтесь! — согласился пан, побоявшись, что люди попрекнут его, если он прогонит несчастных бедняков. — Только теперь вы должны выстроить мне дом лучше прежнего!
Делать нечего! Хорошо ещё, что Марысе удалось сохранить немного денег, которые они скопили, надеясь выкупить у пана землю. Не год и не два Ясек и Марыся строили новый дом. На дворе ели, на сеновале спали, наконец, подвели домик под крышу и перебрались на новоселье. Но в первую же ночь дом загорелся со всех сторон, и Ясек с Марысей еле успели выскочить из огня невредимыми.
Узнал об этом пан, ещё пуще разгневался:
— Прочь с моей земли, негодные! — заорал он на них. — Вы нарочно мой дом подожгли!
— Как так нарочно, милостивый пан! — расплакалась Марыся. — Или ты не видишь: остались мы голы, как нищие. Нам и на улицу стыдно показаться. Все свои деньги мы истратили, да ещё и задолжали сверх того.
— Ну ладно, оставайтесь! — согласился пан и на этот раз. — Только выстроите мне дом краше прежнего!
Продал Ясек корову и лошадь, свинью и козу. Много лет прошло, пока Ясеку и Марысе удалось новый дом поставить. Кому только не задолжали. Недоедали, недосыпали, за работой состарились и не заметили, как волосы у них поседели, а лица покрылись морщинами. И деньги к концу подошли — гроша ломаного не осталось на то, чтобы купить черепицы на крышу. А дом без крыши — разве это дом? Что тут делать? Решили, бедняги, соломой дом покрыть. Так и сделали. Улеглись наконец Ясек с Марысей спать под своим кровом, но в ту же ночь кто-то всю солому растаскал.
Просыпаются на рассвете — а над головой у них звезда утренняя светит. Вот беда-то! Опять покрыл Ясек дом соломой и ночью уселся сторожить. Смотрит — в полночь прилетела неведомая птичка и ну глотать солому, словно печь.
— Кыш, воровка бессовестная! Кыш, ненасытная твоя утроба! И куда ты только солому деваешь? Сама с ноготок, а брюхо — прорва бездонная! — кричит на неё Ясек, а та и ухом не ведёт.
Попробовал он было поймать её — куда там! Уплела птичка всё до последней соломинки и улетела.
— Погоди же, я тебя проучу! — не на шутку рассердился Ясек. — Поймаю, как пить дать!
Покрыл он свой дом третий раз, а к каждому снопу соломы силок приспособил. В полночь птичка прилетела, начала солому уплетать, да и попалась в силок. Посадил её Ясек в клетку, а клетку над окном повесил.
Зажила птичка в лачуге бедняка. И так хорошо она пела, что каждый, услышав её, забывал свои невзгоды, и на сердце у него становилось легко-легко. Всюду прошла молва о чудесной птичке. По праздникам люди уже не в костёл шли молиться, а к Ясеку — чтобы птичка их разутешила. И назвали её птица-счастье.
Прослышал пан, что у Ясека такая птица завелась, и думает:
«Не дело это, чтобы у простого мужика было такое диво-дивное, какого и у меня, вельможного пана, нет!»
Пришёл он к Ясеку, послушал птичью песенку и сказал:
— Продай мне эту птицу! Я за неё сотню злотых тебе отсчитаю.
«Эге! — догадался Ясек. — Раз уж этот скряга сотню злотых даёт, так король и тысячи не пожалеет».
— Нет, милостивый пан, не продам я тебе мою птичку! — ответил он.
— Ну погоди же ты, простофиля! Твой мужицкий гонор боком тебе выйдет, попомнишь ты меня! — рассердился пан и ушёл.
А Ясек собрался в дорогу и отправился к королю.
Идёт он лесом и вдруг слышит — птичка человечьим голосом ему говорит:
— Король посулит тебе за меня уйму денег, но ты не соглашайся. Требуй с него тот пень, что на его поварне за дверью валяется.
Удивился Ясек — птичка, а говорит человечьим голосом, — и спрашивает:
— А на что мне тот пень?
— Возьми, не пожалеешь! — ответила птичка.
Пришёл Ясек к королю. Прослушал тот дивную песню и говорит:
— Сколько злотых хочешь ты за это чудо? Я могу и тысячу тебе отвалить!
— Пресветлый пан король! — с поклоном промолвил Ясек. — Никаких денег мне не нужно. У тебя на поварне за дверью старый пень валяется — отдай мне его, и я уступлю тебе птицу.
— Что ж, бери, он мне от деда остался. Мне не жаль, — со смехом сказал король и шепнул королеве на ухо: — Вместо золота он червивый пень требует. Такие дураки за сотню лет только раз рождаются!
Взвалил Ясек пень на плечо и побрёл домой. Идёт лесом — жажда его томит, в животе рези от голода. Притомился он, сел на землю, бьёт себя по лбу и ругает сам себя: