Шрифт:
Геннадий Цыферов
Сказки старинного города
Однажды ко мне пришло странное письмо.
"Сударь мой, - было написано в письме, - я жду вас. Вы вчера оставили у нас шляпу со страусовыми перьями".
Я очень удивился. Да у меня и нет такой шляпы!
Значит, надо мной шутят. Но кто же?
Я пошёл на почту. Но там ответили:
– Нет, письмо настоящее. Оно только опоздало на... на 300 лет.
Значит, его должен был получить мой пра-пра-пра-прадедушка.
И тут я отправился по обратному адресу. И что же? Я и правда нашёл там страусовую шляпу, а главное - услышал много старинных историй. Хозяин дома хранил их вместе со шляпой. И они долго, долго ждали меня.
А теперь я расскажу их всем, и, конечно, история первая будет про шляпу.
Да, кстати, эти сказки написаны страусовым пером.
* * *
Да здравствует - кто? Да здравствует - что? Просто старинная шляпа.
Вы спросите: почему?
А в старину уж так говорили. Не важен камзол, не важны сапоги, но шляпа, это, конечно, - главное. И она всегда должна напоминать клумбу.
Ведь недаром старинным людям было приятно носить на макушке сад. И каждый хвалился:
– А мой сад, сударь, лучше. Он из страусовых перьев.
Впрочем, кроме шутки, и польза в том была немалая. В старину ведь не было дворников. И улицы подметали так: кланялись - и шляпные перья сдували пыль. И лишь один человек в шляпе не кланялся - король. Да. А шляпа у короля закрывала весь город. Как зонт. И когда долго, долго шел дождь, придворные всегда просили:
– Не пора ли вам погулять, ваше величество.
И в длинный солнечный день было то же.
Короля просили гулять, и тем он спасал своих подданных от жары. А ещё он их спасал от скуки. Потому что на полях королевской шляпы играл оркестр, и казалось, что с неба льётся музыка. И в городе все танцевали, все веселились.
Но теперь, ты, конечно, скажешь, как же король мог носить такую великолепную тяжесть? Очень просто. Её поддерживал целый полк гвардейцев. Мушкетами.
И все дни рождения в нашем городе, и все праздники справлялись только на голубых полях королевской шляпы. Вот какие шляпы были в старину!
* * *
Кому в детстве не хочется быть сказочным принцем?
Но если не принцем, то в крайнем случае... дрессировщиком в цирке.
Да. Да. Ведь в наше время это почти одно и то же. Только у дрессировщиков ещё остались зеркальные сапоги и красный королевский плащ, который волочится по полу, точно городской закат над детским парком. Об этом плаще, о тех знаменитых сапогах когда-то мечтали все мальчишки нашего города. А больше всех один. Каждую ночь он видел одно и то же - огни цирка.
А днём, днём он только и говорил:
– Цирк, цирк!
Но родители лишь смеялись над малышом:
– Дрессировщик! Ты не можешь им быть. Дрессировщик должен быть строгим, а ты слишком добр.
Да, конечно, он был добрым мальчиком, и однажды он попытался приручить птичку. Птичка прожила у него до осени, а осенью сказала:
– Спасибо, мальчик, но мне пора лететь.
И маленький дрессировщик отпустил её.
Ну и шутили же над ним после:
– Тоже мне укротитель! Не ты, а тебя приручают звери. Грустный ты очень дрессировщик.
С той поры его так и звали: очень грустный дрессировщик. А очень грустный дрессировщик скучал.
"Неужели, - думал он, - мне так никогда и не увидеть арены, никогда не надеть зеркальных сапог?"
"Никогда" - какое трудное слово. И как трудно произносить его в детстве. Но едва мальчик его произнёс, как к нему в окошко кто-то стукнул.
– Здравствуйте, это я - ваша дрессированная птичка. Я вернулась к вам, чтобы помочь. Вот зёрнышко, посадите его, и ваши мечты...
– Неужели, - не поверил мальчик, - мои мечты исполнятся?
– Да.
И он посадил зёрнышко.
Росло птичье зёрнышко, росло и выросло. И стало самым высоким, самым толстым деревом в городе. Толпами приходили люди, чтобы посмотреть на удивительное толстое дерево.
А как-то раз в сад пришёл учёный. Он сказал:
– Вы молодец, мальчик, вырастили настоящий африканский баобаб. Поздравляю, вы удивительный садовник.
Удивительный садовник, только и всего.
Мальчик даже обиделся.
А красный плащ, а зеркальные сапоги? Неужто птичка меня обманула, и я никогда...
Но только он хотел вновь произнести это трудное слово, как в калитку сада стукнули:
– Можно?
Косматый африканский лев стоял перед мальчиком.
– Здравствуйте, - смущаясь, сказал он.
– Я слышал, вы вырастили баобаб. Баобаб - дерево моей родины. Мне очень приятно посидеть под ним и вспомнить родственников. Разрешите?
– Разрешите?
– Разрешите?
– Разрешите?
В тот день весь цирк, весь зоопарк побывал у мальчика. И каждый зверь сидел под деревом и вспоминал своих родственников...
И, конечно, на другой день мальчик уже выступал в цирке. А вскоре он прославился и стал одним из самых знаменитых цирковых артистов. Да, да.
А от прежнего осталось лишь одно: его по-старому и люди и звери продолжали звать очень грустным дрессировщиком. И всё потому, что если кто-то его в цирке не слушался, он никогда не ругался, а лишь грустно говорил:
– Ну, что ж, я не покажу тебе сегодня твой баобаб.
И тут все звери плакали и просили у него прощения. А ведь это и правда очень грустно - не видеть свой баобаб. Бао-бао-бао-баб.