Сказки старого дома -2
Шрифт:
– Двести золотых?
– Двести и по пять золотых для поправки здоровья этим увальням, которые тут развалились на земле.
Квинт недолго выбирал между хлопотами с неизвестно каким концом и деньгами прямо сейчас.
– Я согласен.
– Антогора, принеси деньги, бумагу и чем писать.
Минуты через три-четыре она вернулась, неся мешок с деньгами и чернильницу в руках, а свиток чистой бумаги или пергамента — под мышкой.
– Здесь негде пристроиться со свитком, — пожаловался Квинт, — нельзя ли зайти в дом?
– Нет. Попытавшись ворваться силой, ты потерял возможность быть приглашенным. Вон на спине твоего охранника
Так Квинт и поступил. Я прочел бумагу. Пожалуй, всё верно. Бросил взгляд на правую руку Квинта и протянул свиток ему обратно. Он помазал чернилами свой перстень-печатку и приложил к документу. Пересчитал деньги, а я передал по пять золотых бедолагам, которые с трудом, но уже поднялись на ноги.
– Ферида, пропусти их! — и мы ушли в дом.
– Антогора, позови Мара. Он где-то поблизости в кустах отсиживается, а ему еще ужин готовить. Отдай ему свиток.
Ну и сильны же эти амазонки! Я едва дотащил тяжеленный ларец до тайника, запихнул его туда и запер. Огляделся вокруг. В шкафах свитки, свитки, свитки… Никаких тематических табличек или подобия каталога. Как он во всём этом разбирается? Нужно будет спросить, нет ли здесь чего-нибудь про Атлантиду. С нижнего этажа доносится громкий визг и смех. Что за чёрт! Бегу. Вроде из бассейна. Так и есть.
Ферида, Антогора и Охота, бултыхаясь в воде, устроили потешную потасовку между собой и визжат как недорезанные, и хохочут как сумасшедшие. Начисто голые, конечно. Заметив меня, даже слегка не засмущались. У меня почему-то, глядя на них, мгновенно возникло катастрофически сильное желание вдруг оказаться в Багдаде с Зубейдой. Почему бы это? Она-то тут при чем?
Сегодня утренняя гимнастика амазонок во дворе между домом и лесом необычно многолюдна. К ним присоединились и три фавна — Габор, Корий и Фаустус. Смешно смотреть, как они изощряются, пытаясь перещеголять амазонок в ловкости и гибкости. Еще несколько представителей козлоногой братии тут и там расположились на траве и наблюдают за девушками. Из-за дерева выглядывает полноватенькая, пугливая дриада. Не та ли это дриада, которую охмурял Везер на празднике близ Багдада? Прочие нимфы живописной группой на всякий случай держатся подальше от копытных болельщиков. Мар отмеряет в поле дистанцию в триста локтей. Всё спокойно и вполне благонравно. Даже лавровые венки победителям заблаговременно сплетены нимфами.
– Девочки, Габор, наверное, пора выходить на поле, — говорю я.
Шестерка соперников уходит в поле, где их ждет Мар. Бежать будут к вилле. Мар выстраивает всех в линию и хлопает в ладоши. Полетели! Вот это зрелище! Амазонки несутся и одновременно как бы плывут легко и грациозно. Фавны, как смешные заводные игрушки, так быстро переставляют короткие ноги, что это кажется просто невозможным для живого существа. Амазонки, похоже, поражены, что им никак не удается оторваться от фавнов. На последней четверти они делают рывок и оказываются впереди своих соперников с разницей между победительницами и проигравшими всего лишь в три-пять локтей. Девочки обескуражены. И в самом деле! Длина ног, оказывается, — еще не гарантия преимущества в беге!
После небольшого отдыха соперники перемещаются к лесу, а зрители в сад. Бегуны стартуют с кромки леса, ворвавшись в лес, повернут направо, пробегут триста локтей вдоль виллы и выскочат прямо в сад.
С края сада видно, как наши спортсмены выстраиваются в линию. Рванули и исчезли в деревьях. Ждем с нашей стороны. Фавны из стены леса выскакивают почти одновременно и ждут соперниц. Те вылетают в сад с большой задержкой далеко не одновременно. Получается, что фавны опередили амазонок примерно на половину всей дистанции. Полный разгром! Девочки это понимают, но обиду поражения в одном хорошо скрашивает лавровый венок за победу в другом. Хорошая почва для взаимопонимания, когда все бывшие противники победители!
Габор в своем венке ходит гоголем, воображая из себя невесть что. Из дома в сад тащат столы, подносы с фруктами, блюда с разной едой, сосуды с напитками. В общем, в доме погром, а в саду суета. Праздник так праздник! Кутерьма. Но меня что-то не тянет участвовать в этом шумстве. Подзываю Антогору.
– Мне скоро пора уходить. Вы тут веселитесь, а я пойду немного погуляю в лесу напоследок. Так что не удивляйтесь моему исчезновению. Было очень интересно и приятно с вами. Проследите, чтобы потом прибрали, а то Александр всыплет нам всем. Девочкам передай мой привет. Я вас всех люблю, — и, привстав на цыпочки, слегка прикладываюсь губами к ее щеке. Антогора молчит, не зная как на это реагировать. Только слегка покраснела от неведомого ей до селе смущения.
Наверху переодеваюсь, беру мешочек с золотом и выхожу в лес. Млея от восхищения окружающей природой, медленно бреду вдоль речки к озеру. Шум праздника за спиной становится все тише, тише и, наконец, совсем растворяется в шелесте листвы и пении птиц. Колдовство и очарование лесного озерца радует душу. Раздеваюсь догола и с наслаждением погружаюсь в ласковую воду. Надо же какое чудо создал Александр!
Заваливаюсь спиной в шёлковую траву и продолжаю млеть от неописуемого ощущения покоя и неги. Нужно будет узнать, а вдруг и в вернском лесу есть такое волшебное местечко. Не может не быть. Сказка же. Веки тяжелеют и тихо, незаметно накатывается какая-то легкая и приятная полудрёма.
Вдруг какая-то большая фигура, громко по-человечески ругаясь, пролетает над деревьями, водопадом и с шумом кувырком рушится в воду, подняв тучу брызг. Из глубины выныривает какой-то субъект и, отдуваясь, отфыркиваясь, начинает вылавливать что-то трепыхающееся на поверхности воды. Выловил, осмотрелся и, увидев меня, поплыл к берегу.
Еще вполне молодой, хорошо сложённый человек приятной, располагающей наружности. На голове каким-то чудом удержавшийся венок из виноградных листьев.
– Дионис*, – представляется он и бросает на берег пару сандалий с крылышками. Сандалии трепещут в траве, как выброшенные на берег рыбы. – А ты кто?
– Сергей – друг здешнего хозяина.
– Вот видишь, Сергей, что означает поспешность и непредусмотрительность. Услышал случайно, что фавны из моей свиты затеяли где-то здесь праздник, а меня позвать забыли. Решил нагрянуть. Выпросил у Меркурия* пару его запасных летучих сандалий, чтобы добраться поскорее. Кто же мог подумать, что сандалии-то еще не объезженные, норовистые. Результат ты видел.
– Дионис, ты своих фавнов-то не обижай, - прошу я, – принимая сидячее положение. Это я устроил праздник в их честь, а не они сами себе. Я здесь впервые и с вашими традициями еще не знаком. Приглашаю тебя. Может быть и с запозданием, но от души.