Сказки старого дома
Шрифт:
Ничего не происходит. Ну, совсем ничего! Вот простофиля! Надо же купиться так бездарно на, в общем-то, прозрачную подначку! Хотя тут же соображаю, что эксперимент проведен не чисто. Картинка — это чужое воображение, а должно быть свое собственное.
Чувствуя себя уже дважды последним идиотом, опускаюсь в кресло, закрываю глаза и начинаю строить свою картинку. Тоже лес неподалеку, но не замерший, как на картинке, а полный звуков с деревьями, шевелящими листвой. Бесконечное поле травы и полевых цветов, колышущихся от легкого ветерка. Стрекот и жужжание. Запах разогретой земли и растений. Голубое небо в редких облачках и
Возникло знакомое, давнишнее ощущение потери опоры и движения вверх. В голове мелькает паническая мысль о высоте третьего этажа, с которой можно сверзиться вниз, потеряв пол под ногами. Всё равно глаза не открою! Раньше времени. А когда будет "не раньше времени"? Уже не пойму, в воображении или в натуре слышу стрекот и жужжание насекомых и плеск ручейка. Дуновение теплого ветра шевелит волосы. Но ведь ветра-то не может быть в комнате! Значит, пора. Медленно, с каким-то трепетом открываю глаза.
Сижу на пятой точке среди травы и с книгой Андерсена в левой руке. Трава выше головы, и обозрению открываются лишь голубое небо и верхушки деревьев леса. Кладу книгу рядом с собой и приподнимаюсь на колени. Действительно, лес рядом, холмистое поле до горизонта, ручеек в двух шагах и низко над землей вечернее солнце. Но ни принцессы, ни замка — недопридуманы. В полном обалдении протягиваю руку и срываю синий колокольчик. Стараюсь понять произошедшее. Да, действительно, Дом. Неужто не врали? Как говорил Александр? Нужно четко его себе представить.
Ой, что это я сделал? Мгновение какого-то серого тумана — и я оказываюсь опять в своей комнате, стоя на коленях рядом с креслом. Книги же Андерсена при мне нет. Интересная картина открылась бы кому-нибудь внезапно вошедшему в дверь. Великовозрастный оболтус стоит на коленях посреди помещения и взглядом душевнобольного изучает полевой колокольчик в судорожно сжатом кулаке.
Всю последующую неделю, неукоснительно соблюдая днем триединство пространства и времени в науке, вечерами разрабатываю план мероприятий следующего эксперимента. Капитан отбыл в голубые дали. Александр озабочен экзаменами в школе. Хотя при мимолетной встрече на улице он всё понял по моей физиономии и сочувственно дружески подмигнул. Царственная же неприступность Анны Петровны не позволяет обратиться к ней по-свойски с вопросами. Ахмед? Нет, слишком разные мы с ним. В общем, посоветоваться не с кем.
Первым делом нужно на выходные сплавить куда-то маму и бабушку. Это развяжет руки в плане времени незаметного отсутствия. Мелькает мысль, что одиночество других избранных Домом намеренно ими поддерживается, чтобы иметь хотя бы относительную свободу исчезновений. У меня такой свободы нет совсем. На это, наверное, как раз и намекал Александр, говоря о тех, кто рядом со мной.
С проблемой я справился, подговорив маминого брата. Он даже не поинтересовался, с чего бы это у меня вдруг возникла такая трогательная забота о близких родственниках. У дяди неплохая дачка на Финском заливе, и он, не раскрывая моего заговора, согласился умыкнуть маму с бабушкой на выходные.
Теперь нужно решить, чту воображать. Природа уже есть. С кого скопировать гуляющую далеко от дома принцессу? И гуляющую ли? Во что одеть? Замок нужно представить детально или достаточно общего образа? Каковы возможности Дома по части достоверности
А ведь совершенно глупое безобразие — пытаться планировать и решать сказку для души как научный эксперимент. Ни сказка, ни романтика не терпят детальной мелочности и исследовательского цинизма. Если я буду разрабатывать технологию приключения, то это уже не будет приключением. Решено! Генерирую просто образ мира, и дальше всё по обстоятельствам. Уж как получится. Наверное, главное — это первый момент. Нужно включить сам мир и хотя бы основных действующих лиц. А там уж пусть они поступают, как сами захотят.
Утро субботы. Мама с бабушкой отбыли накануне на дачу. Всю ночь ворочался, размышляя о грядущем путешествии в свои собственные, ожившие мечты. Интересно, а чем я там стал бы жить? В сказке моя специальность не нужна. Хотя, с другой стороны, у меня есть руки и знания, чтобы делать полезные машины. Но это хорошо при долгом пребывании. Но не идти же грабить на большую дорогу! Так что проблема денег для расчетов, скажем, за ночлег, еду, одежду в не похожем на наш мире, остается висящей в воздухе.
Быстро завтракаю, облачаюсь в почти новый серо-голубой джинсовый костюм и очищаю карманы от подозрительных с точки зрения древности вещей. Ничего более подходящего для средневековья в моем гардеробе нет. Ну, хотя бы носовой платок — всегда и везде платок. Беру с собой блокнот для рисунков и карандаш. С Богом! Встаю посреди комнаты и закрываю глаза. Лес, поле, город, дорога, принцесса, рынок, таверна, лошади, дворец…
Стою точно на том же месте, что и в прошлый раз. Слева лес, чуть позади ручей, сверху солнце, а впереди всё тот же захватывающий душу слегка холмистый ландшафт. Правда, мизансцена заметно оживилась. Видны обработанные поля и симпатичные домики с хозяйственными пристройками среди этих полей. На самом обширном и дальнем холме раскинулся город, обнесенный крепостной стеной. Отсюда видны даже крыши домов и извилистые линии улиц. Печной дым над крышами…
От города прямо сюда и далее вьется немощеная дорога с разъезженной колеей. Неподалеку на дороге стоит разукрашенная резьбой и золотом темно-красная карета с огромными задними колесами, запряженная четверкой вороных лошадей. Двое ливрейных слуг суетятся около нее. Один копается в сундуке, прицепленном позади кареты, а другой проверяет упряжь лошадей. Это ж надо так глупо недодумать! Совсем упустил из вида, что принцессы-то пешком не ходят! Но я ведь карету не задумывал, а она есть. Стало быть, карету добавил сам Дом. Такое корректирующее обстоятельство очень обнадеживает.
Принцесса стоит вполоборота в пяти шагах от меня и с увлечением листает моего Андерсена, внимательно рассматривая картинки. Я ее такой себе и представлял. Белокурый ангел лет шестнадцати-семнадцати в пышном розово-голубом платье с богатой вышивкой, кружевами. Я сделал шаг, и шелест травы выдал мое присутствие. Ангел обернулась и, прижав книгу к груди, без малейшего признака испуга уставилась на меня голубыми, чуть темнее неба глазами. Есть лишь некоторое удивление при разглядывании моего костюма. Мне нужно срочно сказать что-то приличествующее случаю. Сдавленно произношу: