Сказки старого трубочиста
Шрифт:
…
Домик не выглядел развалюхой. «Маленький, ухоженный, соломенная крыша в порядке, печная труба цела», – отмечал про себя Трубочист. Вокруг дома росло несколько фруктовых деревьев, за домом огородик, перед входом в дом небольшая скамейка.
– Та самая? – кивнул в сторону скамейки Трубочист.
– Да, – ответила девочка и отворила дверь, – заходи, а я пойду подою Умейку.
– Умейка-Умейка, молока налей ко, – пошутил Трубочист и вошёл в дом.
«Самый что ни на есть обыкновенный домик, – думал про себя Трубочист, осматриваясь вокруг. – Всё на своих привычных местах. Вот печка, вот полка с посудой, стол, пара скамеек, прялка у окна, большой сундук, кровать в углу». Под потолком висели пучки разной травы, у печки гирлянды сушёных фруктов. Трубочист искал взглядом что-нибудь такое, без чего не могут обходиться дети, и вскоре нашёл. На кровати он увидел простенькую тряпичную куклу, любовно уложенную как бы поспать.
– Будешь молоко, – услышал он сзади голос Луизы. Она была немного смущена, увидев, что Трубочист разглядывает её куклу. Девочка чувствовала себя повзрослевшей, с тех пор как не стало Дедушки. Она поставила на стол глиняный горшок с молоком и достала с полки две чашки.
– Спасибо Луиза, с удовольствием, – ответил Трубочист присаживаясь к столу на стоявшую рядом скамью.
– Вот скажи мне Луиза, ты счастлива или тебе чего-то не хватает? – спросил девочку Трубочист, допив молоко.
– Мне много чего не хватает, Дедушки, например, но я не хочу жаловаться. То, что мне необходимо, у меня есть. Дедушка меня всему научил. Когда у меня есть время, я хожу в город к ратуше петь песни. Я их сама сочиняю. Мне нравится петь для людей. Иногда они дают мне немного денег. Я счастлива, что живу так как мне хочется, ведь многие люди не имеют и этого.
На улице совсем стемнело. Луиза растопила печку и теперь комнату освещали только красные угольки, просыпавшиеся в поддувало.
– Ну а есть у тебя какое-нибудь особое желание или мечта? – спросил Трубочист.
– Пожалуй да, – сказала задумчиво Луиза. – Мне кажется, когда я пою там, возле ратуши, люди меня не замечают. Тогда я думаю, вот если бы у меня было красивое платье, никто бы мимо меня просто так не прошёл, всем бы захотелось посмотреть на меня и послушать, как я пою.
– А скажи Луиза, если тебе так нравится петь для людей, почему, когда я увидел тебя первый раз у ратуши, у тебя в глазах были слёзы, и голос иногда подрагивал, – спросил Трубочист.
– Дедушку было жалко, он только что умер, и я ещё не знала толком, как буду жить дальше, без него и совсем без денег. А ты подошёл ко мне и дал монетку. Я поняла, что есть добрые люди, и я смогу жить среди них.
«Ладно, решено, – подумал про себя Трубочист, – пусть это будет платье».
– А какое платье ты бы хотела иметь, как ты его себе представляешь? – спросил Трубочист.
– Такое розовое, длинное, – мечтательно заговорила Луиза, – я столько раз его рисовала. Хочешь покажу?
– Конечно, давай посмотрим, – оживился Трубочист.
Луиза открыла сундук и достала кусочек бумаги с нарисованным платьем. Трубочист взял листик, подсел ближе к печке и открыл дверцу топки. Яркое пламя осветило рисунок. Внимательно рассмотрев старательно нарисованную девочкой картинку, Трубочист положил листик себе в карман.
– Отдай, – жалобно вскрикнула Луиза, – зачем ты так?
Трубочист подошёл к девочке, и обнял за плечи.
– Успокойся Луиза, завтра мы идём шить тебе розовое платье.
– А где я возьму столько денег? – всё ещё жалобно, но уже тихо спросила девочка.
– А вот, – и трубочист достал золотую монету, которая сверкнула в его руке как нечто волшебное и сверхъестественное.
– Ой, никогда не видела, дай посмотреть, а этого хватит?
– У меня тоже никогда не было таких денег, но я знаю точно, что хватит.
Луиза взяла монету и долго с интересом её разглядывала.
– Трубочист, почему ты мне помогаешь? – тихо спросила она.
– Знаешь Луиза, я хочу понять, что такое настоящее счастье. Я тебе уже один раз помог и тебе стало лучше, но и моя жизнь изменилась в лучшую сторону. Я ничуть не пожалел тогда, что отдал тебе свой единственный грош. И вот у меня уже целый золотой.
Спать не хотелось, и они ещё долго разговаривали при мерцающем свете печки.
…
– Фу, какая замухрышка, ты чего сюда с ней припёрся, Трубочист?
Дородная дама, хозяйка швейной мастерской, презрительно смотрела на неожиданных, ранних гостей.
– Попридержи свой злой язык, сказал Трубочист и показал даме золотую монету.
– Ах, ах, какая милая девочка, здравствуйте дорогие гости, что вам угодно, – залебезила дама при виде золота.
«Откуда у этого нищеброда такие деньжищи?» – гадала она с завистью.
– Нам нужно новое платье, – сказал даме Трубочист.
– Ну, тогда проходите.
Трубочист и Луиза вошли внутрь, и тут же вся мастерская пришла в движение. Забегали мастера и подмастерья, зашелестел шёлк.
– Вот этот, – сказала Луиза, когда увидела нужный цвет.
Тут же шёлковая ткань розового цвета пошла в дело.
Трубочист ходил, позёвывая от недосыпа, и думал, глядя на суетливых портняжек: «Если у человека есть любимая работа, и за неё хорошо платят, можно ли это считать счастьем?» Он присел на стул и задремал. «Твой котёнок заболел и вот ты уже самый… – кто-то из портных подмастерьев прошмыгнул рядом, оборвав голос Философа в его голове на полуслове. – Для разных людей и счастье разное, но самое главное…»
Боммм, пробил колокол башенных часов. Трубочист очнулся от сна, потянулся, зевнул и посмотрел в окно: «Неужели полдень?»
Тем временем работа подходила к концу. Луиза стояла в платье у большого зеркала, на ногах были новые туфельки и чулочки в тон платья.
– Давай примерим эту шляпку, – хлопотала хозяйка мастерской.
– Мне больше нравится вон та с розовой ленточкой, —Луиза показала на приглянувшуюся ей шляпку.
Наконец и шляпка была подобрана. Девочка светилась счастьем. Она уже представляла себя поющей у стен ратуши, и все-все пришли на неё посмотреть и послушать.
Трубочист осмотрел девочку и платье. Придраться было не к чему.
– Мастера! – удовлетворённо бросил он в сторону хозяйки. В жизни не видел он такого потрясающего сочетания красивой девочки и великолепного платья. Удовлетворённый, он наконец достал свою золотую монету и протянул хозяйке.
– Ах, как вы щедры, это так много за наш скромный труд!
– Тогда дайте нам ещё вон ту шубку с капюшоном, – он отдёрнул руку с монетой, – у нас зима на носу, а девочке прикрыться нечем.
«Чёрт бы побрал меня за мой язык», – подумала жадная хозяйка, но всё же принесла приглянувшуюся Трубочисту шубку. Денег всё равно хватало с избытком.