Сказки старого Вильнюса III
Шрифт:
Старик, похоже, только ее и ждал.
– В Туамасине есть рынок, где сидит торговец облаками. Дождавшись, когда на небе появится очередное облако, он объявляет аукцион; желающих купить облако обычно оказывается много, но цены держатся невысокие, потому что люди в тех краях бедны, а охочие до сувениров туристы не видят смысла в такой покупке, поскольку облако нельзя упаковать и увезти домой.
Ну надо же, подумала Анна, теперь, значит, Туамасина. Или Туамасин. Наверняка где-то по соседству
…– В самом центре Гранады есть кафе. Найти его легко, оно так и называется «Кафе Централь». Напитки и еда там самые обычные, но если кому-то взбредет в голову нарисовать что-нибудь на салфетке в ожидании заказа, рисунок его будет отменно хорош и точен вне зависимости от того, умеет ли этот человек рисовать. К сожалению, художники об этом не знают и в «Кафе Централь» не собираются, так что предназначенное им вдохновение достается туристам и водителям такси.
А вот это можно будет проверить лично, подумала Анна. Ну, теоретически можно. Когда-нибудь. Когда мне заплатят за все переводы сразу, и я, рассчитавшись со всеми долгами за квартиру, воду и свет, обнаружу, что в кошельке еще что-то осталось. И вот тогда… Кстати, это действительно мысль. В Гранаде, небось, и зимой неплохо. А уж весной-то, весной…
– В Кракове на улице Щепаньской есть старый дом, там всегда открыто одно окно. На подоконнике стоит клетка с большим попугаем синего цвета. Если дать попугаю семечек или орехов, он, поклевав, расскажет вам чей-нибудь важный секрет.
Ух ты, обрадовалась Анна. Вот это можно проверить хоть сегодня. В Кракове же сейчас Мишка живет. Младшего брата по своим делам гонять сам бог велел, они для этого, можно сказать, специально созданы мудрой природой.
Старик меж тем поднялся, тщательно оправил пальто, а прежде, чем уйти, повернулся к Анне и дружески ей подмигнул. Она не успела ни улыбнуться в ответ, ни «спасибо» сказать за сказки, ни, напротив, демонстративно отвернуться – еще толком не поняла, что случилось и как на это следует реагировать, а старик уже дорогу перейти успел, не гнаться же за ним теперь.
Это, наверное, такая игра, подумала Анна, глядя ему вслед. В «испорченный телефон» с Небесной Канцелярией. Они ему священную истину какую-нибудь сообщают для спасения человечества, а он, недослышав, выдает дурацкие байки. И все пророки, наверное, так. То-то мы тут и ходим такие… неспасенные.
А почему, собственно, «дурацкие»? – сердито спросила она себя, допив остывший карамельный кофе. – Очень даже прекрасные байки. А может, и не байки. Сейчас проверим, что там с краковским попугаем.
Услышав голос брата, Анна неожиданно для себя так обрадовалась, что даже тучи над улицей Диджои внезапно расступились, и из-за них вынырнуло солнце, ошарашенное и смущенное, как человек, внезапно застигнутый гостями на диване, в банном халате, с дешевым детективом в мягкой
– У меня самая дурацкая просьба в мире, – честно сказала Анна. – Глупее не придумаешь. Поэтому, если не хочешь морочиться, так и скажи.
– Рассказывай, – потребовал Мишка.
– Ты знаешь, где улица Щепанська? Или что-то в таком роде.
– Очень хорошо знаю. Это всего в трех кварталах от меня.
– Уффф! – выдохнула Анна. – Тогда тебе будет не очень трудно сходить туда и посмотреть, стоит ли на каком-нибудь окне клетка с попугаем.
– Попугай какой? Большой, синий?
– Ага.
– Мы с этим попугаем старые приятели, чуть ли не каждый день мимо него хожу. А ты откуда о нем знаешь?
– Рассказали, – лаконично объяснила Анна. – Слушай, а ты его случайно не кормил?
– Хотел, но не решился. Все-таки чужая птица. Откуда я знаю, что ему полезно, а что вредно?
– Семечки и орехи, – сказала Анна. – Это точно полезно. Мне говорили, он за угощение рассказывает разные интересные вещи. Ужасно любопытно, что ты услышишь.
– А ты сама приезжай, – предложил Мишка. – Я вас познакомлю, и корми его сколько влезет. С тебя семечки, с меня крыша над головой, кофе в постель и культурная программа.
– Я подумаю, – растерянно ответила Анна, с удивлением осознав, что расценивает его предложение как чертовски заманчивое. И даже более-менее осуществимое – при условии, что билеты на автобус до Варшавы стоят не дороже, чем в прошлом году.
Все-таки есть попугай, думала она, вбивая в строку поиска чудное название «Туамасина».
– И Туамасина тоже есть! – вслух воскликнула Анна, обнаружив, что этот город находится на острове Мадагаскар. Порт и центр региона Анциранана. Ну надо же.
Получается, вообще все правда, – восхищенно заключила она. И кафе в Гранаде, и невидимый вокзал в Рейкьявике. И даже женщина в шляпе из Хьяласти, мало ли что интернет про такой город не знает. Подумаешь, великое дело – интернет.
В таком вдохновенном настроении Анне не только все моря в мире были по колено, ей даже перевод оказался не страшен. Подумаешь – перевод. К четырем утра она его закончила и уснула блаженным сном младенца, бежавшего из рабства. Но в десять уже была на ногах. Мысль о том, что никто не помешает ей и сегодня отправиться в кафе на улице Диджои, бодрила лучше всякого кофе.
Эсэмэска от Мишки застигла ее в пути. «Попугай сказал: «Анна уже играет». Семечки жрет, как не в себя. Приезжай, сама увидишь». И полдюжины смайликов, видимо, в качестве приманки.
– Анна уже играет, – сказала она вслух, пробуя слова на вкус. Ей так понравилось, что пришлось повторить: – Анна уже играет, – и еще раз: Анна уже играет! – громко, вслух.
К счастью, на улице в этот момент было пусто.
Старик сидел на обычном месте. За соседним столиком рассаживалась большая компания немецких туристов, школьницы, шустрые и звонкие, как тропические птички, облепили подоконники.