Сказки старой Москвы
Шрифт:
– Что это ещё за хохот такой,… никак случилась беда!… – быстро подумал он и прибавил хода. Йорк же тем временем принялся крутить и связывать Глаше руки. Он хотел обезвредить её, ведь когда она становилась зверем, она делалась невероятно сильной и могла бы запросто свернуть ему шею. Однако связанной она становилась просто беспомощной. Йорк уже схватил её за запястья, и в этот самый момент на аллее появился Люсьен. Он по-прежнему держал в руке свечу, она хоть и погасла, но всё ещё была горяча.
– Ты что это делаешь негодяй! – увидев страшную картину, вскричал он и сходу кинувшись на Йорка, со всего маха припечатал ему горячей свечёй прямо в лоб.
– А-а-а-ай! – истошно закричал он и схватился за лицо руками, – сюда!… ко мне!… сторожа!… на меня напали!… – орал он, корчась от боли.
– Бежим быстрей отсюда! – воскликнул Люсьен и, потянув Глаше руку, увлекая её за собой, бросился бежать. Секунда, другая, и ребята стремительно выскочили из сада. Свернув в ближайший переулок, они кинулись на соседнюю улицу, а оттуда в сквер. И спустя уже несколько мгновений они вовсю мчались по бульвару к дороге из города.
Подбитый же Йорк поднял такой переполох, что со всей округи сбежались сторожа и слуги, а из дворца повыскакивали его соглядатаи и шпики. На лбу у него вздулась шишка размером с увесистую брюкву, и он теперь больше походил на носорога, нежели чем на всемогущего личного повара генерал-губернатора.
– Ловите!… ловите их!… это звери!… разбойники!… это они напали на меня!… – кричал он, мотая головой, словно лошадь перед скачками. Но вокруг него никого не было, ни каких зверей, ни каких разбойников. Сторожа со слугами постояли, подивились на такого носорогаобразного кулинара, да как давай над ним смеяться-потешаться. А соглядатаи и шпики смиренно прикрыв свои рты ладонями стали втихую похохатывать. Так бесславно закончилась сегодняшняя прогулка Йорка. Впрочем, с этого момента у него вообще всё кончилось.
8
А меж тем ребята уже успели добежать до границ города и даже выскочить на проезжий тракт. И тут вдруг, как по мановению волшебной палочки на небосклоне из-за ночных облаков вышла полная, словно тарелка с топлёным маслом, жёлтая Луна. В тот же миг с Глашей начали происходить невероятные перемены.
Густая шерсть практически мгновенно покрыла всё её тело, голову тут же обнесло чешуей, а ногти на руках и ногах превратились в когти и в секунду выросли до таких размеров, что стали мешать Глаше бежать. Люсьен, следовавший чуть впереди её, и высматривающий в полумраке дорогу, не сразу заметил такие перемены. И уж только когда он в очередной раз обернулся чтоб проверить её, лишь тогда он увидел, что вместо Глаши его преследует лохматый зверь.
От столь неожиданного видения Люсьен резко, словно кто его ударил, остановился и оторопел, а Глаша со всего маха налетела на него и сбила с ног. Люсьен рухнул в придорожную колею, будто куль с мукой, подняв клубы пыли. Глашенька же во всём своём зверином обличии упала на него сверху.
– Кто ты!? Где моя Глаша!? Что ты с ней сделал!? – вцепившись руками в шерсть, закричал Люсьен и принялся трясти Глашеньку. Но она, легко перехватила его руки и тихо прорычала.
– Да это я Глаша,… приглядись ко мне,… посмотри в глаза,… я это… ну, узнаёшь? Просто при Луне я превращаюсь в чудище,… вот потому-то нам и надо было всё сделать ещё до ночи,… не желала я, чтоб ты увидел меня такой,… думала, успею спрятаться от тебя. Но не я виновата в этом,… это всё Йорк сделал, чтоб избавиться от меня и изгнать из дворца,… ведь я дочка генерал-губернатора… – печально пробурчала она, отпустила руки Люсьена и слезла с него.
– Как же так,… ничего не понимаю,… выходит я полюбил зверя… – немного прейдя в себя, удивлённо пролепетал Люсьен.
– Выходит так,… но что ещё хуже, ведь и я тоже полюбила,… тебя,… только не хотела раньше времени говорить об этом… – грустно откликнулась Глаша.
– То-то я гляжу, ты всё во дворце знаешь,… все ходы переходы,… да и этот плут Йорк тебе тоже знаком,… теперь-то понятно почему! Но ты не подумай чего, ты мне и такая нравишься,… ну и что, что ты лохматая да с когтями,… ведь это же всё равно ты,… а я люблю тебя, и вместе нам хорошо… – мигом разобравшись в создавшейся ситуации, взялся утешать Люсьен Глашу.
– Да, тебе легко говорить,… а мне каждую ночь приходится от людей прятаться,… подальше в лес уходить и в кустах утра дожидаться… – узнав, что Люсьену безразлично как она выглядит, на радостях поделилась с ним переживаниями Глаша.
– Ну и ладно, ничего страшного,… и с этим совладаем! Небось, не навсегда Йорк заколдовал тебя!… наверняка в его рецептах есть средство, как вернуть тебе прежний облик! Дождёмся утра, рассветёт, а уж там я найду нужный рецепт,… книга-то у нас,… сделаю тебе снадобье, и всё как рукой снимет! А сейчас пойдём-ка на наше место к лесной речушке на ягодную полянку,… подкрепимся да заночуем там. Ой,… вот только что-то у меня с ногой случилось, кажется, я её подвернул, когда падал, и в боку ноет… – попробовав встать, обнаружил Люсьен.
– Это ничего,… не можешь идти, ерунда,… я тебя отнесу,… знаешь, какая я сильная, когда становлюсь зверем!… ух какая!… так что со мной лучше не спорить!… – задорно пошучивая, воскликнула Глашенька, подхватила Люсьена на руки, словно пушинку, и понесла его на земляничную полянку.
Так потихоньку полегоньку они и отправились в путь. А спустя всего час благополучно добрались до места. Там Глашенька накормила Люсьена спелой земляникой, напоила свежей водицей, укутала его своей тёплой шерсткой, да так они и уснули до самого утра.
А утром, едва ребята проснулись, как тут же взялись изучать рецепты. Ещё на рассвете у Глаши сошла вся шерсть, когти пропали, а потому ей сейчас было легко листать страницы книги и читать Люсьену рецепты. Он же тем временем сидел рядом и мастерил туесок для трав. За ночь нога у него поправилась, бок перестал ныть, и он теперь мог безболезненно двигаться, да ещё и давать разные комментарии по рецептам.
– Нет, этот не тот!… и этот не пойдёт!… – изредка восклицал он, – все эти рецепты для готовки еды, а не для колдовства,… попробуй почитать книгу с конца,… может там есть нужное заклинание… – важным тоном говорил он да указывал на страницу. Уж в рецептурных-то делах он знал толк и чувствовал себя докой. Но вот в какой-то момент Люсьен внезапно замер и насторожился.
– Постой-ка Глашенька, постой милая,… прочти-ка мне ещё разок последнюю строчку,… что-то в ней есть такое… – быстро попросил он, и Глаша ему тут же её повторила, отчего Люсьен аж подскочил.
– Ага! Вот оно!… вот только жаль это немного не то,… этим рецептом он тебя в зверя превратил,… а другого, как тебе вернуть обратно прежние состояние, у него нет,… не придумал он обратного рецепта! Но это ничего!… он не придумал, так я догадаюсь,… недаром же старый немец Ганс сравнивал меня с чародеем! Ну-ка милая прочти мне его ещё разок,… кажется, я начинаю понимать, в чём тут секрет… – вдохновенно произнёс Люсьен, и пока Глаша повторно читала ему рецепт, стал напряжённо вдумываться в него. Впрочем, недолго.