Сказки тамбовской глубинки. Том первый
Шрифт:
Утром Васька вышла очень рано, солнце только стало выкатываться, надо же раньше когда жила в городе всегда поспать любила, а здесь моя жизнь изменилась и встаю до солнышка и на ногах весь день, а стала такой бодрой, – думала она, пока шла от села. С опаской ступила на старый деревянный мост через реку, а что красиво здесь и самое место для русалок. Река была небольшой, но глубокой и рыба в ней водилась, а летом здесь все деревенские купались и даже пляж был. Речка мерно журчала, Васька в серединке моста постояла, поглядела на текущую воду, берега зеленые в зарослях цветущих кустов, кое, где заросли камышей шуршали от ветра, красиво здесь все – таки, так бы стояла и любовалась, никогда ей не надоест на реку смотреть. Васька с сожалением перешла мост и вышла на дорогу к лесу. Дорога действительно была
– Ох, – испуганно, вскрикнула она,– Я испугалась, никого рядом не слышала, и вдруг вы выходите. – Доброго дня вам дедушка, может, со мной перекусите, у меня тут бутерброды да чай есть.
– А не откажусь дочка, – не стал скромничать старик, – люблю хлебушек поесть, давно такого не пробовал, домашнего да свежего.
– А я вам его и оставлю весь,– тут же засмеялась Васька,– и мне легче дальше идти, и вам хорошо. И тут же представилась деду,– Я Василина, медсестра, иду, в Дальние вяжи, уколы ставить. – А слышал я, что Иван заболел, перегрелся ранней весной на солнышке, да продуло его тут же,– поддержал разговор дед. – Меня то, дочка зовут Архип Пантелеевич, я здесь местный Хозяин леса.
Васька покивала в ответ деду головой, но толком его не поняла, каких таких лесов он хозяин, да старый что с ним спорить, пусть хоть как себя называет.
– Ты дочка необычная и искра в тебе есть, да яркая, но как пеплом присыпанная и что то тебя давно мучит, что то у тебя болит, – неожиданно сказал странный дед.
Васька же сначала насторожилась словам деда, да как то непонятно для себя рассказала ему свою историю, и так удивилась этому, всегда все в себе держала, а тут деду непонятному все рассказала и ей как то легче сразу стало.
– От, то ка еще бывает то, – удивился дед, – надо же вроде много я чего знал, а вот с таким еще не сталкивался. – И ты хочешь память вернуть, да все про себя узнать? – Я тебя правильно понял.
– Да,– воскликнула Васька,– только не знаю, как это сделать, как завесь снежная перед глазами все время стоит, и не больно вроде, и не пускает.
– Может, ну их эти воспоминания, и так живешь да радуешься, а вспомнишь, да так больно будет, что сможешь ли вытерпеть то.
– Нет,– твердо сказала Васька, – пусть лучше так, чем мучиться непонятным, я ведь не знаю, кто я и откуда, и чувствую себя и-за этого какой – то не целой.
– Спасибо Вам Архип Пантелеевич за разговор и что выслушали, и как то легче стало, я ведь еще не с кем об этом не говорила. – А мне пора мне, а то ведь ждут меня, побегу я.
– Беги дочка, – попрощался старик, и про себя тихо добавил, – вот ведь беда и помочь то ей можно, а вот боюсь, что хуже сделаю, а девчонка то хорошая, а как узнает, кто она, может и к тьме переметнется.
Васька даже удивилась дорога длинная должна еще быть, а она и пятнадцати минут не прошло, как вышла на деревушку. Деревня совсем небольшая, но основательная оказалась, и людей в ней непривычно много живет, и ребятишки бегают. Видно, что дома стали ремонтировать не так давно. Часть деревушки была еще не жилой и старые полуразрушенные избы слепо таращились на обновленную деревушку, словно упрекая жителей, что про них то забыли. Ваське сразу указали на огромный дом больного Ивана, – там ее уже ждала жена хозяина, симпатичная молодая женщина Наташа которая сразу же повела ее в дом. Васька огляделась, все в доме было устроено по – городскому быту, отопление только не газовое, а на дровяном котле. А так все, как и в городе, обстановка в доме, благоустройство, огромная спутниковая тарелка на крыше. Наташа, поймав удивленный Васькин взгляд рассмеялась.
– Все удивляются, глушь такая вроде, а живем не хуже, только вот Иван простыл, да сколько терпел, скрывал от меня что болеет и запустил себя.
Иван действительно выглядел плоховато, но Васька знала, что ему было намного хуже, а сейчас уже лекарства стали помогать. Иван от лекарств был сонным, и лежал спокойно на огромной кровати, обложенный подушками и одеялами Васька поставила капельницу больному, и пока сидела в ожидании, болтала с Наташей, и между тем еще и принимала страждущих пациентов. Кому давление померить, с кем поговорить, кому чего посоветовать. Днем пока Васька была в доме Ивана, почти все деревенские жители отметились с жалобами, а проще сказать, то всем хотелось посмотреть на новенькую медсестру, да свежие сплетни послушать. Перед уходом еще наставив необходимые уколы, Васька предупредила, что завтра еще придет, хоть больному и стало немного лучше, но ему нужно пока беречься, и не, в коем случае, не вставать.
– Это то и беда,– запричитала Наташа,– сам от слабости встать еще не может, а уже рвется в поле работать. – Может, у нас переночуешь, – попросила Наташа, – что ноги то топтать.
– Нет, я домой, привыкла уже бегать и от меня не убудет.
Перед выходом Наталья принесла каравай хлеба и попросила оставить его в лесу, где, ни будь, на пеньке для Лесного Хозяина.
– Это для Архипа Пантелеевича, – обрадовалась Васька, – мы с ним виделись утром, и я так быстро да вас дошла, удивилась даже.
Наташа удивленно вскрикнула и произнесла, – Вы уже познакомились с ним? – Ну, тогда отнеси еще обязательно, да скажи что это от нас с Иваном, просто положи каравай на любой пенек, да скажи вслух и иди себе спокойно, обещаешь.
Васька удивилась эмоциональности хозяйки и ее немного странной просьбе, но спорить не стала и сделала, так как хозяйка и велела. Решила, что хозяева так часто оставляют одинокому деду хлеб. Прошла в лес уже далеко от дома и увидела широкий пень у тропы. Васька вытащила каравай, завернутый в простое белоснежное полотенце, и произнесла, чувствуя себя немного не совсем нормальной.
– Лесной Хозяин Архип Пантелеевич, вам от Ивана и жены его Натальи просили меня передать вам каравай!
И быстро боясь, что ее разыгрывают, Васька почти побежала домой. И что удивительно, утром дорога длинной была, а вечером только вроде вот из дома Ивана вышла, а вон уже Березовка виднеется, да еще засветло из леса вышла и пошла без опаски обратно через мост. Катя ведь сказала, что опасно ходить по темноте у реки, а она рано успела сегодня вернуться. И так всю неделю, Васька собирала в дорогу бутерброды и еще конфеты, что бы попить чай с лесным Хозяином, а обратно оставляла каравай, и в дороге совершенно не уставала, и от общения с забавным дедом ей как то на душе становилось легче, и дорога казалась короче. А тут как то Васька задержалась в Дальних вяжах почти допоздна. Деревенские старушки в отличие от городских, почти не досаждали Ваську жалобами на жизнь и перечислением хронических болячек. Большие хозяйства в каждом доме заставляли старушек забывать о всех своих немощах и они скрепя и охая постоянно были заняты, находя время, только последние сплетни обсудить между делом, да вечером повздыхать у телевизора разглядывая неведомую им яркую жизнь в городах. А тут Васька, осмотрев Ивана уже домой собиралась, как прибежал мальчишка лет десяти и попросил посмотреть на бабку Лиду.
– У нее голова несколько дней кружилась да болела,– радостно возвестил он, – а сегодня она встать не смогла, говорит, помирать буду.
Взрослые возмущенно зацикали на мальчишку, а Васька стала торопливо собирать лекарства.
– Пойдем, отведешь меня к Бабе Лиде, осмотрю я ее.
Мальчишка радостно заскокал по дороге впереди Васьки, все происходившее радовало его, но не от того что бы он бабке смерти желал, просто что хоть какие то события в деревушке происходят. Бабка Лида жила в стареньком, но ухоженном небольшом доме почти на окраине деревни. Мальчишка довел Ваську до крыльца и уселся во дворе дожидаться, что же будет дальше, помрет бабка или нет. В доме все просто и чисто, Васька по домотканым половичкам дошла до кровати за печкой, где и лежала бледная и слабая баба Лида. Оказалось, что старушке умирать еще рано, у нее просто давление сильно упало, а так как она к врачам никогда не обращалась, и болеть ей некогда было, вот старушка и решила что помирает. Васька поставила бабе Лиде укол, затем еще дала таблетку, и сидела с ней, пока той не стало лучше. Бабка Лида аж за переживала, и-за такого к ней внимания, а глянув в окно и увидев, что уже темнеет, так и вовсе забеспокоилась.