Сказки тамбовской глубинки. Том первый
Шрифт:
Ваську не нужно было уговаривать, и она с удовольствием съела и борщ, с домашней сметаной, и картошку с мясом и салом, еще и закусывая толстым ломтем домашнего хлеба с маслом. После еды Васька ушла в кабинет и к ней сразу же потянулись молодые женщины с малышами всех возрастов. Васька привычно осматривала малышей, взвешивала, записывала, кому нужно ставила прививки, отвечала на вопросы по уходу.
Надо же,– удивилась она после приема глядя на толстую стопку карточек перед ней,– вас так много здесь живет.
Катерина, помогавшая ей убирать кабинет, рассмеялась,– Нет, конечно, здесь живет только малая часть, остальные там дальше еще в лесу живут, у всех там дома. – Просто, мы с Катей врачом договариваемся на определенный день, что бы все на прием пришли, вот поэтому то и много. – Ты же не будешь по лесу за каждой семьей бегать.
С Катериной Ваське было легко общаться, и они еще какое то время проговори о местных сплетнях и новостях.
– Ты нам понравилась, – сказала Катерина Ваське,– так что в нашем селение тебе всегда рады будут, приходи без опаски.
Обратно Ваську проводил до большой
Часто она слышала, когда приходилось бегать в мороз, в какую ни будь деревеньку, – Ты Василинка оставайся ночевать, зачем в такую ночь домой то идти, прихватит тебя, где по дороге Ледяной старик или слуги его и беда ведь будет, а так переночуешь в тепле да утром спокойно домой вернешься.
Но Васька хоть и слушала, но спать хотела дома и убегала, посмеиваясь по дороге над суеверностью людей, надо же Ледяной старик, вот бы мешок подарков от Деда Мороза получить. Но однажды здорово напугалась, когда возвращаясь, домой уже в темноте. Вдруг пошел сильный снег с ветром, и все вокруг закрылось белой пеленой, дорогу было видно плохо, а затем вокруг нее закрутились вьюжные снежные буранчики и послышались тонкие звенящие голоса, которые пели, уговаривали ее пойти с ними, обещая награду и покой. Васька испугалась, да так припустила домой, что сама не ожидала от себя такой прыти, и уже дома в тепле решила, что ей все это почудилось. Да в таком постоянном движении была своя прелесть, ей нравилось, ходить одной, размышляя о своей странной жизни, о маме Гале. Весной уже, она как то, возвращаясь с маленькой деревушки Малиновки, идя вдоль дороги и любуясь еще голыми в набухших почках деревьями, вдруг вспомнила, что они с мамой Галей часто ездили в лес собирать почки и травы, вот также начиная с ранней весны. Воспоминания, как и раньше вдруг выступили совершенно отчетливо, и она аж присела на обочине пытаясь разобраться в них. Она вспомнила, что пучки свежесобранных трав, они подвешивали на веревочках по всей квартире для просушки, а затем, когда те подсыхали, она помогала маме Гале толочь травы и полученный порошок рассыпать по подписанным небольшим мешочкам. Мама Галя лечила людей и называла себя ведьмой, она ведь и Ваське свела все шрамы с лица и тела за короткий срок. Но это же не возможно отчетливо поняла Васька, она то хоть и не врач, но знает, что от таких шрамов какие у нее были, ей понадобилось бы прибегать к пластической хирургии и все равно бы шрамы хоть и тонкие, но остались. Она снова ощупала свое лицо, нет ничего, может ее просто память подводит, и ей показалось, что шрамы у нее есть. Она ведь была после больницы, может это от обезболивающих лекарств ей всякое казалось, и воспоминания ее насколько они реальны. Да и мама Галя разве может быть ведьмой, и готовить на дому непонятные лекарства и мази, такого же не бывает. И хоть она упрямо твердила себе, что все ей казалось от таблеток, в душе понимала, что все так и было, и ей это нужно принять. Скорее всего, мама Галя была просто хорошей травницей и умела многое, что недоступно врачам, это конечно тоже звучит фантастично, но лучше чем просто ведьма, да и существуют ли они кроме сказок. Для Васьки слово ведьма ассоциировалось со старухой с длинным носом и остроконечной шляпе, да еще верхом на метле. Так и не придя, к какому либо выводу Васька решила подождать, вдруг она вспомнить что то, что все объяснит логично, ее памяти пока совсем доверять не стоит, а то она уже себе вон сколько насочиняла. Как то быстро деревья и трава позеленели, и такая красота оказалась вокруг, а запахи непрерывно цветущих трав и цветов вызывали непонятные, казалось давно забытые чувства и дарили ожидание чуда и каких – то лучших перемен в ее жизни. Как то Катя забежала к Ваське вечером домой, и пока хозяйка собирала на стол, почаевничать, Катерина, немного запинаясь, попросила Ваську.
– Тут совсем крохотная деревенька есть в лесу, Дальние вяжи,– так вот там мужик простыл сильно, я подозреваю, что у него пневмония, но он уперся как баран и больницу ложиться не хочет. – Я ему первую систему поставила, да уколов, но к нему с неделю бегать надо, наблюдать и доколоть, вот я тебя и прошу только им заниматься, дорога дальняя, может, там поживешь пока чтоб каждый день не ходить, а я тут пока за всеми больными присмотрю.
– Вот еще, я быстро бегаю, и ночевать дома буду, а так конечно, куда я денусь, буду каждый день ходить,– возмутилась Васька. – Просто ты мне раньше про эти дальние дали ничего не говорила.
– Дальние вяжи, – поправила ее Катя, – сама никак не привыкну, эта деревня умирающей была, а тут пару лет назад как фермеры ее облюбовали, да и жили там тихо, расстраивались, разживались, и вот оказалось что по участку теперь они тоже на нас. – А что с ночевой там оставаться не хочешь,– Катя вздохнула, – Ну твое конечно дело, я тебе все приготовила, да и там у него часть лекарств оставила, чтоб тебе меньше таскать. – Через лес я так ходить не люблю всегда плутаю, видно Леший, меня невзлюбил за что – то, вот и путает. – Ну а что хотела сказать, так то там ничего такого, только прошу тебя, если будешь идти по лесу, да услышишь колокольный звон, беги быстрей домой и не оглядывайся и главное не вздумай на звон пойти, говорят, манит сильно.
Васька внимательно взглянула на Катю,– шутишь, что ли или смеешься.
– Ну что ты Васька, просто то я местная можно сказать слышала эту историю не раз, да и люди пропадали странно, вот и переживаю, я ж не знаю что там и к чему,– заюлила Катя.
– Ты расскажи мне, а то я, то не знаю ваших сказок.
–Это местная страшилка, а уж что в ней, правда, не знаю. – Там дальше еще этих Дальних вяжей, было еще до советской власти большое село, толи Капитоновка, то ли Антоновка, и церковь там была большая. – А революция когда началась и два местных брата, говорят, они натуральные бандюки были и при любой бы власти такими же и остались. – Но вот они уехали в город и там вроде как в комиссары подались, а потом решили в своем селе церковь ограбить, говорят, там в ней, много добра, было, село то богатое. – Приехали, они значит, в это село и как раз вечерняя служба шла, они попа, то выволокли из церкви, и стали его пытать, где он сокровища прячет и грабить все в церкви начали. – Там говорят, много окладов на иконах в золоте да серебре было, подсвечники, какой то редкой красоты и пожертвований в золотых украшениях и монетах. – Так вот ограбили они церковь и священника зверски замучили, и долго очень они над ним издевались, перед тем как убить, а сельчане то никто и за него не заступился, все попрятались, да только подглядывали за его мучениями. – И священник тот проклял и бандитов этих и село все, всех живущих в нем от малых до больших жителей. – Бандитов этих вскоре красные же и шлепнули, прямо там, у церкви, а в селе мор начался поголовный, а болезнь непонятная только местных косила, там докторов было много, понаехали, а все равно не помогло. – И всех их там же на погосте и схоронили без прощения и покаяния. – Жить в этом селе никто больше не захотел, и деревня со временем захирела и ее уже давно лес поглотил. – Теперь говорят, что раз в год в начале лета, именно в тот день, когда священника и убили, днем начинает звонить колокол и звон стоит до темноты, непрерывно. – А в темноте все покойники встают и идут к церкви просить прощения у священника, а он их не слышит, а если кто это увидит там с ними и остается, неприкаянные души уже не отпускают чужака, надеясь, что он сможет убедить их священника о прощении.
Катя замолкла испуганно, а Васька улыбнулась.
– В школе в младших классах обычно рассказывают такие истории страшилки, ты еще про черную руку забыла или гроб на колесиках. – Даже не думала Кать, что ты мне такие сказки рассказывать будешь.
– Катя явно обиделась, но произнесла примиряюще,– в нашей глуши и не такое расскажут, а вот звон колокольный многие слышали, поэтому и прошу тебя, берегись, так на всякий случай. – И еще верь не верь, но завтра праздник большой Троица, а за ней начинается, русалочья неделя и я тебя очень прошу не ходить обратно вечером через реку. – Так то конечно тебе ближе идти в Дальние вяжи через старый мост за селом. – Но верь не верь, но там каждый год в это время девушка тонет, и сама понимаешь, может все это и суеверие, но ты людей то слушай. – В другое время там безопасно, но вот эта неделя вся в их власти.
– А ты видела русалок, – не удержалась Васька.
Катя так уверенно про все это рассказывала, что Васька уже и не знала верить ей, а если она серьезно так думает. Катя задумалась, видно было, что она стесняется признаться, но девушка, помаявшись, решилась рассказать.
– Не здесь, а у нас дома у реки, однажды перед учебой в институте еще, пошли мы с девчонками вечером к реке по темну. – И услышали смех у воды, спрятались, стали смотреть и-за кустов на берегу и страшно нам так было, а потом мы силуэты в воде увидели женские, да испугались и убежали. – А моя подружка потом стала над нами смеяться, что мы суеверные и она решила вечером сама сходить и нам доказать какие мы темные, а на другой день мы узнали, что утонула она, неделю ее тело искали, да так до сих пор и не нашли. – Так что считай, что я просто за тебя переживаю, и ходи пока в обход.
– Да, с вами тут точно не соскучишься и куда я попала, зимой, ледяной дед без подарков морозит до смерти, тут русалки утопить хотят, в лесу поп всех уморить хочет, – как жить то страшно.
Васька посмотрела на огорченную Катю и пообещала. – Хорошо, буду все обходить и на колокольный звон убегать
Но настроения эта перепалка обоим им не испортила, девушки почаевничали, переговорили местные новости, и Катя ушла домой, а Васька стала собирать рюкзак на завтра. Девушка теперь постоянно брала с собой продукты и воду, столько много ходить приходилось, что тут уж не до диет, наоборот, кушать постоянно хотелось. Первое время она частенько забывала взять с собой еду и мучилась, потом где, ни будь в дороге от голода или жажды, но теперь она уже привыкла каждый день укладывать свежие продукты в дорогу, чай или кофе в термос и обязательно воду. Это еще при том, что ее везде, куда бы она, не приходила, кормят обязательно и на обратную дорогу продукты дают. Вниз рюкзака сложила лекарства, а сверху еду, можно будет на половинке пути перекусить спокойно.