Шрифт:
В Тамбовской области есть неприметное село Аласово, оно находится близ города Морши, какой то час езды и там. Село большое привольное окраинами, уходящее в густой лес. Зеленое и нарядное летом, село усыпано цветами и с пригорка близ леса выглядит даже пасторальным. Старинная церквушка в центре так же и блестит облезлыми куполами, она давно заброшена, но здание сохранилось хорошо и издали смотрится нарядно. Лет пятьдесят назад в этом селе родился мальчик Тимофей. Так вроде ничего особенного то и не было в его рождении. Кроме того, что назвали его так в честь деда, да на него же и записали в загсе, вернее в конторе совхоза села, где регистрировали все местные браки и рождения детей. Даже сейчас в наше время сельчане косятся да промывают косточки молодкам, что принесли в подоле, а проще родили ребенка без официального мужа, а уж тогда то, позор. Мать Тимофея и не выдержала перешёптываний, да переглядов, и, забрав ребенка, уехала в Тамбов. Была она неприметной, вся такая простая без изюминки, как говорят, лицом настолько незаметная, что глянешь и мимо пройдешь, и поэтому и в девках засиделась, а тут еще надо же серая мышка и осмелилась ребенка родить неизвестно от кого. Сначала народ в селе просто перешептывался, гадал кто же отец ребенка, а кто затем кто то, чего то шепнул, да слух так и расползся
А как то ночью когда она была уверенна, что он спит, глядя на него произнесла в сердцах,– ох, же ты семя колдовское, за что мне такая мука.
Тимофей съежился на кровати, прислушиваясь, но мать больше не произнесла ни слова. Колдуном его дразнили часто и-за разноцветных глаз, зеленого и черного, уж слишком яркий контраст. А мать часто глядела на него с опаской и боялась его, он чувствовал это, хотя и не понимал за что к нему такое отношение. Так бы и жили они в крохотной комнате общежития, да мать совсем недолго прожила, тяжелая работа на фабрике быстро надорвала ее и так небольшое здоровье, рано свела в могилу. Тимофею только десять лет исполнилось, когда мать тихо сгорела от неизвестной болезни, угасла как свечка, тихо и незаметно, как и жила. Тимофей с ней даже не простился, прямо с уроков в школе его забрали в приют, и мать он больше не видел. В приюте он пробыл совсем недолго, за ним приехала его бабушка, Марья Сергеевна и увезла его в село, где он родился. Бабушка тоже не сильно жаловала внука, но и оставлять родную кровь в приюте не захотела, не по – людски,– это, так всегда считала она. Бабушка в отличие от матери была крепкого здоровья, высокая властная женщина с громким голосом. Тимофея она не обижала и так же как мать терпеливо кормила и одевала, заботилась, как могла и защищала, а что не любила, так что тут сделаешь, сердцу не прикажешь. В селе Тимофею пришлось не сладко, с первых дней его стали обзывать колдовским ублюдком, да быстро прекратили, боялись, его разноцветных глаз, но шептались постоянно и его тут же просветили, что его прижил местный колдун Ефим, а чем он уж пленил его скромную мать, сельчане в толк взять не могли. Да и сам Тимофей, впервые встретив колдуна случайно на улице, непроизвольно сморщился от отвращения. И вот этот мелкий плюгавый, злобный старик алкоголик, его отец, да быть такого не может, он ведь рассыпается от старости. И теперь Тимофей, завидев Ефима, перебегал на другую сторону улицы, отцом его не признавал даже в мыслях, и часто мечтал о том, что вот когда, ни будь, его настоящий отец приедет в село, и заберет его отсюда и будет у него нормальная жизнь. Ему хотелось, как и всем детям, что б о нем не только заботились по необходимости, но любили его и даже баловали. Вот бы нашелся у меня настоящий отец, да привез мне большую машину, как у одноклассника Генки, часто мечтал он. Или хотя бы просто отец, узнал о нем, приехал и забрал его в другой дом, не в этом селе, где все его тыкают носом в противного колдуна. Как то он даже пытался разговорить бабушку, но она, выслушав внука, тяжко вздохнула и произнесла, – Я бы тоже хотела, чтобы твоим отцом был кто – то другой, но Анна призналась мне, когда тебя понесла, для меня самой загадка, почему она связалась с этим пнем дряхлым, околдовал он ее что ли. – Конечно, твоя мать не была красоткой, но и не уродиной же, чтоб под Ефима то лечь. – Она всегда была неприметной, да слабой, а уж как тебя родила, так я поняла, что недолго она проживет. – Так вот и получилось. – Ты моя единственная родная кровь, не переживай, проживем, я мож и не ласкова с тобой, но и в обиду тебя не дам, а про Ефима забудь, нам он никто.
У Ефима была семья, трое взрослых непутевых сыновей, да сварливая жена, такая же злобная, как и сам колдун. Сыновья Ефима, Тимофея открыто ненавидели и плевались в его сторону, если ему доводилось мимо, кого из них проходить. За что так Тимофей не понимал, ведь денег они с бабкой с семьи Ефима не требовали помощи или признания отцовства тоже. Бабушка как то в сердцах сказала, что бояться они за наследство отцовское вот и изводятся сами, да на него с ненавистью глядят. Тимофей только про себя удивился, какое такое может быть от Ефима наследство, дом у него хоть большой и крепкий еще, но неухоженный, хозяйство запущенное, а сыны его, как и отец с малолетства выпить любили и все деньги семьи на пьянку, да брагу у них и уходили. Тимофей решил на них просто внимания не обращать, да жить себе дальше и держаться от этой семейки подальше. Бабушка как его забрала, так сразу к хозяйству приставила, а что делать она одна уже не справлялась с коровой, тройкой свиней, а еще и куры, гуси и за всем этим нужен каждодневный пригляд и тяжелая работа. И Тимофей все время свободное от школы поводил в уходе, кормежке и главное в уборке за всей живностью, прекрасно понимая, что помогать им некому, а жить и питаться нужно. А куда в селе без своей скотины, на бабушкину пенсию то не проживешь, а когда Тимофей подрос и огород стал его заботой. Тимофей учился почти хорошо, математика, физика, а затем и химия стали его любимыми предметами и там были сплошные пятерки, а вот со всем остальным было не очень, еле, еле на тройки тянул. Зато по любимым предметам даже на олимпиадах первые места занимал.
Друзей не завел, опасались его ровесники, как то Тимофей прикрикнул на одноклассника, который его дразнил в сердцах,– Да чтоб у тебя язык отсох.
Язык у него не отсох, но пару дней мальчишка говорить не мог, язык у него распух и еле во рту шевелился. Родители его с перепугу по врачам потащили сразу, и диагноз аллергия ему поставили, но Тимофея стали бояться, тем более это был не единичный случай. Сам- то Тимофей никому зла никогда не желал, но если его разозлить, мог что ни
Бабушка, узнав об этой истории, попросила Тимофея,– что б он лучше чаще помалкивал, а прежде чем разозлиться да ляпнуть что, сначала хорошенько подумал.
– А то будешь, как Ефим, который всю жизнь мелкими пакостями, да проклятьями занимается. – Его ведь за что в селе не любят,– продолжала она,– что он клянчит на выпивку, а не дают, что ни будь, гадкое желает обидчику, и ведь выходит у него все, и ты не вздумай Тим таким же, как и он стать.
Тимофей в колдовство не верил, ничего такого в себе не чувствовал, но помалкивать стал, видел что бабушка расстраивается когда ей кто на внука жалуется. А она одна у него и другой родни нет, кому бы он еще нужен был. А Ефим и правда такой был, целый день шлялся по селу, и, увидев хозяев или незапертую калитку сразу заходил в дом и требовал ему налить, а то проклянет. И ведь наливали каждый день ему, никто не хотел с ним связываться или просто выгнать его взашей со двора. Тимофей же другому постоянно удивлялся, как у Ефима здоровья хватает столько пить, и ведь вон бегает как огурчик, и ничего у него не болит. А только и шляется, целый день от дома, к дому вместо работы, сшибая стопарики, а если повезет где, то и бутылку. Сам Тимофей внешностью пошел ни в мать и ни в отца, чему он был рад сам, а уж бабушка то как. Она все раньше с опаской приглядывалась к внуку, боялась, что будет он Ефимкиной копией. Неизвестно на кого из своих родственников он был похож, но Тимофей рос ладным, высоким худощавым, но сильным с детства парнем, сам от природы светлокожий, но от постоянной работы на улице в любое время года был смугловат и гибок как тростинка. Черты лица правильные приятные, нос с легкой горбинкой, красивый чувственный разрез губ, глаза яркие, обрамляли длинные темные ресницы, в общем, он получился весьма привлекательным парнем. Сам – то Тимофей был светловолосым, а ресницы и брови темные, почти черные, но своей красоты он еще не понимал, а люди от него и такого шарахались. К моменту взросления девочки, несмотря на его репутацию, все равно уже бросали на него томные взгляды, тем более все знали, что Тимофей тянет всю домашнюю работу и огород, и считали его в селе рукастым хозяйственным парнем. Хотя и здесь доходило порой до смешного, глядя на ухоженную скотину и огород, чистый двор, сельчане частенько обсуждали его и обязательно приходили к единственно правильному выводу, он же колдун, вот у него все в руках и ладится. Но время шло, и когда Тимофей, оканчивал школу, Ефим заболел и стал помирать. Это событие надолго взбудоражило все село, колдун умирал долго и мучительно.
– Это все и-за того что он свою силу передать не может,– шептались люди. – А грехов то нацеплял, вот и не пускают, душу нечестивую, не дают смерти пока не покается,– вторили другие.
Как бы то ни было, но говорили, что все сыновья Ефима держали отца за руку в надежде получить дар и облегчить муки отца, но все их попытки были безуспешны, сила упрямо не желала перейти ни к кому из них. Бабушка на всякий случай заперла Тимофея в доме, даже запретив ходить в школу, боялась, что внука могут заманить в дом колдуна хитростью и заставят его принять сомнительный дар. Тимофей хоть и посмеивался в душе над старой бабкой, но самому было любопытно, а если бы он попробовал, получилось или нет. И как это вообще интересно происходить, ведь к дару еще и должны какие то знания идти, а если бы у Ефима эти знания были, то разве был бы он таким мелким пакостником. Как бы то ни было, но Тимофею смерть отца принесла небольшие каникулы, которые он провел лежа на диване перед телевизором, впервые за много лет позволив себе вдоволь полентяйничать.
Ефим же мучился почти неделю и все никак не мог отойти, хотя уже начал разлагаться и в доме по слухам стоял жуткий смрад. Все эти подробности Тимофей каждый день слушал из кухни, куда прибегали любопытные соседки, рассказать его бабке последние новости из дома Ефима.
Сыновья Ефима долго совещались и решили поднять крышу, так положено, чтобы душа колдуна могла выскользнуть на свободу, хоть через такую лазейку, но так как они были все криворуки и ленивы, эта сложная работа заняла у них несколько дней. Работа по поднятию крыши, проходила под одобрительные крики собравшихся во дворе людей, которые с интересом ждали развязки трагедии и давали непутевым сыновьям советы как это лучше сделать. Помочь же собственным примером никто не решился или не захотел.
Тимофей так и не понял, был ли его отец колдуном, но по слухам, как только сыновьям удалось приподнять крышу, и почти не покалечиться при этом, обойдясь малыми травмами, то Ефим, наконец, умер. На поминки ни Тимофей, ни его бабушка не ходили, и все считали, что эта история закончилась, и колдун умер, так и не передав дара и теперь – то колдовской род прекратился навсегда. Как то даже сплетни и слухи вокруг Тимофея успокоились, а что говорить, ведь самое интересное и ожидаемое событие не случилось. У Тимофея все покатилось, как и прежде, он готовился к экзаменам в школе, твердо решив, попробовать поступить в институт на физмат и уехать из села навсегда. Бабушка тоже поддерживала внука в его желании выучиться дальше и уже планировала распродать часть скотины, что бы собрать деньги Тимофею на учебу, хотя бы на первое время.
Как то вечером Тимофей возвращался из школы, кроме уроков были еще дополнительные занятия перед экзаменами и он все их посещал, а тут еще и задержался с преподавателем, стараясь решать как можно больше задач дополнительно, что б точно поступить. Шел ни о чем не думая, устал за день, а на улице уже тепло, все цветет, благодать, да и мысли у Тимофея были уже о жизни в городе, как ему устроиться да прижиться, не имея денег и хоть каких то знакомых. А что, даже если не поступит, найдет работу и жилье, а со временем может и бабку к себе перетянет, все – таки она родной человек, он сильный и выкрутится, рассуждал про себя он. Так он шел и мечтал и не сразу услышал, что кто – то его тихонько зовет, Тимофей оглянулся никого вроде, и тут только заметил, прячущуюся за кустами бабку Дусю, жену Ефима, вернее сказать уже его вдову. Она призывно замахала ему руками, подзывая его к себе. Тим растерялся, знать то он ее знал, в одном же селе жили, но никогда с ней не общался, все – таки она ему никто, но подошел.
Бабка Дунька высокая крепкая баба оглядела его и шепотом сказала,– Ты это Тим, возьми, вот тебе отец просил вещицу передать, да никому не говори, а то твоя бабка меня со свету сживет.
Она старалась держаться в тени поближе к деревьям, что б ее не было видно рядом с Тимофеем, и его это рассмешило.
Но он насупился, принял серьезный вид и сказал,– Не надо мне ничего от него, он мне никто.
– Да може оно и так, – неожиданно мягко согласилась с ним бабка Дуся,– тока сам понимаешь, последняя воля его, так что возьми и прощай.