Сказки темного города. Ворон
Шрифт:
– А нам с тобой только и остается, что не терять юмор, поскольку если не будем абстрагироваться от того, насколько все это опасно, с ума сойдем.
– Знать бы, что потом будет, – задумчиво прошептала я. – Не так страшно бы было. А так…
– Узнаем, – передернула плечами Эзра. – Главное сейчас нужно сделать, а уже потом все остальное приложится. И где они? – нервно тряхнула она волосами. – Четыре места в первом ряду пустуют, – кивнула она на красные стулья. – Это точно они будут здесь сидеть и если четыре кресла, то, держу пари, что с спутницами будут.
– Этого еще не хватало, – выдохнула я отчаянно.
– Тьфу, – хмыкнула Эзра. – С таким-то декольте ты любую девку на второй план отодвинешь, едва перед его светлостью Дамианом реверанс пониже сделаешь. Я тоже, когда брата короля хомутала, в таком платье на бал пришла была. Ты только не дыши, когда склоняться будешь в реверансе, не то грудь на раз и два предстанет пред его прекрасные очи во всей красе. Я этого не знала, поэтому тогда со мной
Я едва смогла сдержать смех, представив эту картину.
– Думаю ты со своим-то опытом справишься даже с самим Сайфером. Рамона знала, кого посылать к нему, – проговорила я.
– Твои слова да высшим силам в уши. Мне это ох как нужно, поскольку я обязательно должна вернуться домой, – натянуто улыбнулась Эзра и, приложив к губам палец, прошептала, – Тише. Идут.
Услышав это, я даже вцепилась в плечи Эзры руками, пристально глядя на четыре фигуры, движущиеся по проходу к своим местам. Двое мужчин и две женщины. Следующие несколько минут я не слышала ничего и никого, только звук своего бешено бьющегося сердца, стук которого отдавал гулким пульсированием у меня в ушах. Двое высоких мужчин…больше ничего не видела. Только они и более никого не существовало для меня вокруг. Отчаянно переключая взгляд с одной фигуры на другую, я пыталась понять, кто же из них Дамиан, и только когда мужчины подошли ближе, я не сомневалась ни секунды в том, кто из них кто. Дамиан…чертов ящер…Взгляд его насыщено-графитовых глаз, который, казалось, пронизывал насквозь своим властным блеском и в котором отражалась его какая-то темная сторона души, я не спутала бы ни с каким другим взором. О да, мальчишка-юнец вырос, но ничуть не изменился, теперь я это точно знала, стоило мне только взглянуть на него. Да, передо мной был невероятно красивый молодой мужчина с словно отточенными мужественными чертами лица, темно-пепельными волосами в тон его глаз, едва уловимо насмешливой улыбкой красиво очерченных губ, над которыми красовалась та родинка, которая так раздражала меня в детстве, теперь же она придавала строгой внешности коракса какой-то только ему присущий шарм, слегка смягчая стальное выражение его лица. Хорош, ничего не скажешь. Рамона была права. Чего стоило только его мощное тело, облаченное в черный фрак. Скользнув взглядом по его длинным ногам, которые он слегка небрежно вытянул вперед, сидя на кресле, я повела бровью…ящер? Отнюдь нет. Теперь уже передо мной был дракон, не иначе, который вполне заслуженно носил свое звание одного из главных кораксов Либерона. Секунда, еще одна и еще, и меня охватил озноб от той непередаваемой энергетики, которую я ощущала даже находясь от него на расстоянии в пару-тройку десятков метров. И снова тот страх…детский, навязчивый, вновь вернулся ко мне. Никогда не могла понять, почему я боялась его, тогда еще зеленого юнца, который так часто насмехался надо мной и своей сестрой. Ящер…в какой-то момент я поняла, почему дала ему свое имя. «Дай имя своему страху и от отступит», – всплыла в моей памяти реплика матери, когда она предложила дать имя темноте, которую я так боялась маленькой. И это подействовало. Я могла уже спокойно засыпать без оставленной у моей кроватки свечи. Но это сработало лишь с темнотой. Ящер…данное мной прозвище для Дамиана ничем мне не помогло. Я все так же боялась его, когда приходила в гости к Бэсс…в прошлом…но и в данный момент я понимала, глядя на темноволосого теперь уже взрослого красавца, что ничуть не избавилась от того непреодолимого желания сжаться в маленький комочек под взглядом его графитовых глаз. Чувствуя приближающуюся панику, я прошептала тихо Эзре:
– Я не смогу. Только не к нему!
Эзра ничего не ответила мне и тут только я ощутила, насколько напряжены ее плечи, за которые я судорожно цеплялась пальцами. Тряхнув волосами, словно сбрасывая то наваждение, которое укутало меня при виде Дамиана, я перевела взгляд на Сайфера и поняла, почему так напряжена Эзра. Абсолютная власть, сила и могущество – он был воплощением их, не иначе. Высокий, черноволосый коракс лет тридцати пяти – сорока, был словно вылеплен из сдержанной, холодной, расчетливой неземной субстанции, по-другому я не могла сказать. Спокойный взгляд более светлых, нежели у Дамиана, глаз, будто видел насквозь всех и вся вокруг, широкие черные брови словно никогда не меняли своего строго нахмуренного изгиба, а плотно сжатые во властную полуулыбку губы едва ли могли улыбаться для того, чтобы выказать кому-то какие-то приятные эмоции, нет, этот мужчина явно был не из тех, кто показывал хоть каплю тепла. Это было видно даже из того, как его довольно-таки молоденькая спутница то и дело с улыбкой что-то говорила ему, едва не заглядывая ему в глаза, явно пытаясь ненавязчиво выпросить хоть каплю одобрения или внимания к себе, мужчина же в ответ лишь бегло бросал на нее непрошибаемый взгляд, затем снова переводил его на сцену, на которой выводила свою душетрепещущую арию леди Дороти.
– Ты не можешь? – наконец спросила Эзра. – А я могу? Я вот такого могу? Да к нему подступиться непонятно как, не то что в постель пролезть, да еще так, чтобы тебя оттуда не вышвырнули через пару ночей. Твой молодой еще, – кинула она взгляд на Дамиана. –
В этот момент раздались рукоплескания, и я быстро постаралась встать подальше от сцены, поскольку поняла, что сейчас наступит небольшой антракт. Встав у столика, на котором стоял графин с водой, я дождалась, пока со сцены за кулисы вернется Дороти и, когда она подошла ко мне, я тихонько проговорила:
– Эзра…она боится. Я никогда не видела ее такой. Может вы чем-то поможете ей, подскажете что.
Дороти бросила мельком взгляд на Эзру, наигранно сыплющую комплименты паре молоденьких актрис, с которыми она уже, скорее всего, успела подружиться, и проговорила тихо:
– Эта девочка сама по себе, Марлин. Помогать ей мне указаний не давали. Сказали отдать лишь письмо с заданием, если она сможет подобраться поближе к Сайферу, и все.
– Но! – открыла я рот в возмущении.
– Сказала нет, она сама по себе, один на один с этим мужчиной и точка.
– Почему? – строго спросила я.
Дороти окинула меня напряженным взглядом и помолчав спросила тихо:
– Ты видела его?
– Да, – пожала я плечами.
– И что тебе не ясно после увиденного? – резко спросила Дороти. – Он первый из главных кораксов. Это птица такого полета, что даже я выступала против того, чтобы Хант и Рамона посылали лазутчицу к нему. Если она провалит задание, то…, – сказав это, Дороти отвела взгляд на долю секунды. – Поэтому никакой помощи, даже словом. Запомни это. Ты сама по себе, она сама по себе.
– Но почему так? – не унималась я. – Что с того будет, если вы натолкнете ее на правильный путь с ним?
– Ничего не будет. Но делать этого я не буду. Рамона всему, чему надо ее обучила. Мои слова ей ничем не помогут, если она боится Сайфера. А бояться ей его стоит, уж поверь мне, – отчеканила Дороти, нервно обмахнувшись веером.
– То есть вы бросили ее? – зло спросила я. – О таком речь не шла, когда мы собирались сюда!
– А много тебе говорили о том, что касается Эзры? – едва не гаркнула на меня Дороти. – Она знала на что шла. Ей сразу сказали, что она, возможно, не вернется, если выдаст себя!
– Эзра не пошла бы на такое, – тихо проговорила я. – Она авантюристка, но не до такой степени.
– А что ты знаешь о ней, Марлин? – пристально посмотрела на меня женщина. – Ты знаешь, что она покушалась на жизнь самого его высочества, за что была упрятана в темницу, где родила ребенка, который теперь находится в доме для обездоленных малюток? Ее из тюрьмы вытащила Рамона. Она предложила Эзре в обмен на свободу и более-менее обеспеченную жизнь с дочерью, пролезть к Сайферу так же, как она в свое время пролезла к его высочеству, вскружив ему голову так, что он и подумать не мог, что в его постели спит его будущая, благо несостоявшаяся, смерть. Так что, если эта девка выкинет из своей головы страх и сделает все, как надо, домой она вернется и у нее начнется новая жизнь. И у нее, и у ее дочери. А нет…ну значит Рамона сделала ставку не на ту шлюху.
– Этого не может быть, – в ужасе посмотрела я на Дороти. – То есть Хант и Рамона пользуются тем, что любовь матери на что угодно толкнет в желании защитить своего ребенка?! Бедная Эзра, – я отчаянно посмотрела на девушку, которая всеми силами старалась держать образ стервозной актриски-ведьмы, хохоча в компании двух молодых актрис, которые то и дело поглядывали недружелюбно в мою сторону.
Дороти ничего не ответила, лишь взглядом давая ответ на мой вопрос. Затем она развернулась и направилась к костюмерше, которая уже нервно пританцовывала, держа наготове тяжелый бархатный плащ с горностаевой оторочкой. Пока Дороти надевала плащ, я напряженно переводила взгляд с нее на Эзру. Подлость во имя государства. Такого я не ожидала от Рамоны и Ханта, хотя прекрасно понимала, что мы, по большому счету, лишь оружие в их руках и не более того, несмотря на последние слова Рамоны о том, что она беспокоится о всех нас. На мгновение закрыв глаза, я решила подумать об этом всем тогда, когда окажусь в более спокойной обстановке. Было страшно даже думать о том, какие подводные камни скрывались в том, что касалось моего задания, а в том, что они были, я прекрасно понимала. Так в раздумьях я стояла до тех пор, пока Дороти, приведя себя в порядок, не вернулась ко мне.