Сказки Заброшенных Крыш

Бондаренко Андрей Евгеньевич

Алекс, обеспокоенно повертев головой по сторонам, непонимающе пробормотал:

– Куда же, интересно, подевались Борх и Айника? Да и окружающий пейзаж поменялся самым кардинальным образом. Ничего не понимаю…. На рассвете меня разбудила Айника, мол: – «Просыпайся, командор Кабрал! Срочно доставай Зеркала Борхеса! Смерть ходит рядом…». Понятное дело, что я её послушался и посмотрелся в светлое Зеркало…. И, что же? Скорее всего, перенёсся в следующий сон. Как и обещал таинственный сеньор Франсиско Асеведо, Генеральный директор компании «Заветные сны». Ага, в ладони моей правой руки зажат некий овальный предмет, а на зелёной травке лежит чёрный бархатный мешочек…

Старательно отводя глаза в сторону, чтобы случайно не заглянуть в поверхность «волшебных» Зеркал, он поместил крохотный овал в бархатный футляр, крепко задёрнул короткий шёлковый шнурок и запихал мешочек в правый карман…э-э-э, одежды.

– Во

что это я одет? – засомневался Алекс. – То ли бесформенный сюртук, то ли плохо-пошитый камзол грязно-бежевого цвета с прямоугольными деревянными пуговицами. Неаппетитная клоунская хламида, короче говоря…. Под хламидой же наблюдается серая холщовая блуза, заправленная в такие же штаны, напоминающие покроем пошлые армейские кальсоны. Башмаки же – мрак полный: неудобные, громоздкие, откровенно-страшноватые. Из чего, интересно, они сделаны? Похоже, что это старый свалявшийся войлок, неряшливо-обшитый коровьей кожей, а подошвы, и вовсе, деревянные…. А зовут меня нынче – «Шелдон». Это – имя? Фамилия? Хрен его знает, честно говоря. Шелдон, и всё тут. Из этого и будем исходить…. Где я сейчас нахожусь? Учитывая «Шелдона», изумрудно-зелёные покатые холмы и многочисленных бело-серых овец, можно предположить, что мне любезно предложили посетить Ирландию. Причём, судя по допотопной одежде и обуви, древнюю…. На сколько – древнюю? Средние века, по крайней мере, ещё – точно – не наступили. То бишь, совершенно непонятно – относительно Новой Эры. Скорее всего, она где-то рядом…. Вон – на соседнем холме – возвышается, сверкая тонкими кварцевыми прожилками в лучах ласкового утреннего солнышка, солидный каменный идол, грубо-вырубленный из обломка гранитной скалы. Языческий идол, надо думать…. Напрасно, честное слово, тутошние умельцы задействовали для этих целей гранит. Очень, уж, ненадёжная горная порода, то бишь, чрезмерно подверженная ветровой и климатической эрозии. И ста пятидесяти лет не пройдёт, а этот многометровый каменный истукан превратится в банальную каменную труху, которая – в свою очередь – будет разнесена дождевыми бойкими ручейками по всей Ирландии…. Сижу, как последний дурачок, на придорожном шершавом валуне, причём, практически безоружный. Не считать же за полноценное оружие этот грубый и тупой ножик в деревянных ножнах, закреплённых на стареньком кожаном поясе? Лезвие имеет какой-то подозрительный, матово-тёмный цвет. Может, оно изготовлено из бронзы? Да, откровенная халтура, сломается – видит Бог – при первом же серьёзном ударе…. На придорожном валуне? Ну, да. Вот же, она, просёлочная дорога. Змеится совсем рядом. Узкая, достаточно наезженная, но без каких-либо ярко-выраженных колейных следов. Впрочем, в этом нет ничего странного. Почва здесь песчанистая и малоглинистая. Очевидно, дождевая вода оперативно уходит в землю, не создавая значимых предпосылок для возникновения непролазной дорожной грязи…

Из-за пологого холма, находившегося – судя по расположению солнечного диска на небосклоне – с северо-западной стороны, долетели негромкие, но, вместе с тем, подозрительные звуки. То есть, полноценный шумовой коктейль: тихонько скрипели давно не смазываемые колёсные оси, устало и недовольно пофыркивала лошадка, размеренно поднимавшаяся по дороге, доносились обрывистые женские смешки и приглушённый мужской голос, негромко напевавший – на смутно-знакомом языке – мелодичную песенку.

Постепенно слова песни заглушили все остальные звуки.

«Какой же это язык?», – засомневался Алекс. – «Понятное дело, что нынче я являюсь максимально-подкованным полиглотом. Но, всё же…. Да, безусловно, это гойдельская группа. Конкретный язык? Возможно – старо-шотладский. Или же, к примеру, классический мэнский. Хотя…. Ирландский же, ясная кельтская кровь! О чём тут, спрашивается, рассуждать?

Приятный, явно уже в возрасте, мужской голос пел:

Рассвет опять – застанет нас в дороге.Камни и скалы. Да чьего-то коня – жалобный хрип.Солнце взошло. На Небесах – проснулись Боги.Они не дождутся – наших раболепных молитв.Они не дождутся – ленивые и важные.Не дождутся – по определению.Я всё про них понял – однажды.Шутов – нашего времени.Рассвет, дорога, это – всё – наше.Храмы, жертвоприношения – оставьте себе.Вот, ещё одна святыня – тюремная параша.Рядом с ней – шлюха, лежащая в неглиже.Лишь рассвет и дорога – наши амулеты на этом Свете.Для чего? Без цели, просто так.А вы, уважаемые, деньги – без устали – копите.Накопили? Заводите сторожевых собак.Лишь дорога и степь – удел немногих.В ожидании новых, славных битв.На Небесах огромных опять проснулись – Боги…Они не дождутся – наших раболепных молитв.

«Красивая песенка!», – решил про себя Алекс. – «Типа – с глубинным философским смыслом. Только, вот, откуда бы в древней Ирландии – взяться степи? Нестыковочка, однако…».

Наконец, на дороге показалась крытая повозка, влекомая вперёд старым, местами облезлым чёрным конём.

– Странная лошадка, – не вставая с камня, пробормотал Алекс. – Какая-то она, или же он…. Широкая, с очень толстыми и короткими ногами. А диаметр чёрных копыт, вообще, невероятный. В том плане, что невероятно-большой…. А повозка-то солидная, ничего не скажешь. Просторная, крытая новёхонькими коровьими и лошадиными шкурами. Надёжное такое сооружение, практически – дом на колёсах. Никакая непогода с таким движимым приспособлением нестрашна. А колёса – деревянные, впрочем, щедро оббитые по ободу широкими полосами тёмного железа. Вернее, бронзы…

Песенка – тем временем – стихла, а повозка, неприятно скрипнув напоследок колёсными осями, остановилась.

– Привет, путник! – из кожаного фургона на зелёную ирландскую травку спрыгнул кряжистый седобородый старикан, одетый непрезентабельно и скромно. – Тебя, кажется, Шелдоном величают? Не нас ли здесь дожидаешься, парнишка? – небрежно прикоснувшись толстым указательным пальцем к краю рваной широкополой шляпы, представился: – Генри Борхун, эсквайр. К твоим услугам!

– Может, и вас, – невозмутимо передёрнул плечами Алекс. – Кто, собственно, знает?

– Это точно, – понимающе хихикнул Борхун. – Кто, действительно, знает? Скажу по большому секрету, что иногда даже сам Всевышний теряется в догадках – относительно истинной сущности происшествий и событий, происходящих в нашем странном и призрачном Мире….

– С кем это ты болтаешь, дядюшка? – поинтересовался звонкий девичий голосок. – Сам с собой? С ирландскими вечнозелёными холмами?

Рядом с кряжистым мужичком появилась молоденькая девушка – невысокая, очень гибкая, рыженькая, одетая в длинное тёмно-фиолетовое платье, украшенное многочисленными светло-лимонными оборками и рюшечками.

«Натуральная Скарлетт О Хара», – решил Алекс. – «Чётко ощущается, что характер у барышни, отнюдь, несахарный. Своевольная такая вся из себя, насмешливая, свободолюбивая. И, естественно, чётко знает, чего хочет от этой жизни. Если такая чертовка втемяшит что-либо в свою рыжеволосую голову, то уже ни за что не переубедить. Дело откровенно-бесполезное и зряшное…».

– Здравствуй, Шелдон! – радостно и приветливо улыбнулась девица. – Давненько не виделись, бродяга! Как твоё самочувствие? Зажило правое плечо? Помнишь, как я извлекала из раны наконечник датской стрелы? Впрочем, стрела – запросто – могла оказаться и норвежской. Кто этих диких викингов разберёт?

– Это точно, все скандинавы – практически – на одно лицо, – осторожно откликнулся Алекс. – В том смысле, что на одну зверскую и бесстыжую морду. Только по бородам и можно немного ориентироваться. У шведов и датчан они, чаще всего, русые и пегие, а у норвежцев – слегка рыжеватые…. А, вот, про наконечник стрелы, извлечённый из правого плеча, извини, не помню. Запамятовал. У меня этих ран – и не сосчитать. Если каждую помнить, то и с ума можно, ненароком, сойти…

– Согласна с тобой, бродяга. Но имя-то моё, хотя бы, запомнил?

– Айника, кажется.

– У всех мужчин – память девичья, – неодобрительно поморщилась рыженькая девушка. – Меня зовут – Аннель. Повтори.

– Аннель.

– Молодец! Хвалю…. Поедешь с нами, Шелдон?

– А, куда, если не секрет?

Девушка вопросительно посмотрела на пожилого спутника, и старик, задумчиво взлохматив седую бороду, важно известил:

– Сперва мы заглянем к Госпоже Банши, где Аннель и останется. А потом я отправлюсь к Эблана Сиватас [14] , надо кое о чём переговорить-потолковать с Рыжим Эриком.

14

– Эблана Сиватас – древнее поселение викингов, на месте которого позже возник город Дублин, современная столица Ирландии.