Сказки
Шрифт:
39. Домовые
Жил-был сапожник, да не по своей вине так обеднел, что остался у него напоследок всего только кожи кусок на пару башмаков. Вот выкроил он вечером башмаки, собираясь на другое утро их шить. Совесть у него была чиста, он лёг спокойно в постель и, полагаясь на волю господню, уснул.
Утром, встав и помолившись, хотел он было за работу приняться, глядь – стоят у него на столе башмаки, совсем готовые. Удивился он и не знал, что ему и сказать на это. Взял он башмаки в руки, чтоб получше их разглядеть. Видит – сработаны они чисто, нет
Вечером скроил он их, собираясь на другое утро со свежими силами приняться за работу, но делать ему этого не пришлось: встал он утром, а они стояли уже сшитые; и покупателей нашлось достаточно, и заплатили они ему так много денег, что он смог купить теперь кожи на целых четыре пары башмаков. А ранним утром нашёл он все четыре пары уже сшитыми.
Так продолжалось всё дальше – что ни выкроит он вечером, а к утру оно уж и готово, – так что в скором времени имел он свой честный заработок и, наконец, стал человеком зажиточным.
И вот как-то вечером, незадолго до рождества, выкроил он опять башмаки и, прежде чем ложиться спать, говорит жене:
– А что, если нам эту ночь остаться здесь да посмотреть, кто это нам такую помощь оказывает?
Жена с ним согласилась, и они зажгли свечку, а сами спрятались в углу – там, где висели платья, – и стали присматриваться.
Вот наступила полночь, и явились два маленьких красивых голых человечка. Сели они за сапожный столик, взяли заготовки и начали своими пальчиками так ловко да быстро работать шилом, шить да постукивать, что сапожник и глаз не мог отвести от удивленья.
И не бросили человечки своей работы до тех пор, пока всё не было закончено и башмаки стояли готовые на столе; затем они спрыгнули и быстро исчезли.
Вот и говорит жена на другое утро:
– Эти маленькие человечки принесли нам богатство; надо будет отблагодарить их за это. Они всё суетятся и бегают, а сами-то раздетые, разутые, пожалуй, им холодно. Знаешь что? Сошью-ка я им рубашечки, кафтаны, жилеты и штанишки да свяжу им по паре чулочек.
А муж ей и говорит:
– Что ж, я с тобой вполне согласен.
Когда всё было сшито и приготовлено, разложили они на столе вместо заготовок подарки и спрятались снова, чтоб поглядеть, что станут делать человечки с теми подарками. Ровно в полночь прискакали они и хотели было приняться тотчас за работу, но, увидев, что заготовок нету, а лежат вместо них красивые платья, они сначала удивились, а потом очень обрадовались. Ловко и быстро оделись, оправили на себе красивые одежды и запели:
Теперь нам, красавчикам-мальчикам, можноИ не возиться с дратвой сапожной!И начали прыгать, плясать и скакать через стулья и скамьи. Наконец, танцуя, подошли они к дверям и исчезли.
С той поры они больше уже не являлись, но дела сапожника пошли хорошо; и что бы он ни начинал делать, была ему во всём целую жизнь удача.
Жила-была на свете бедная девушка-работница. Была она к работе усердная, прилежная да внимательная: каждый день комнату в доме убирала и сор у дверей в большую кучу складывала.
Однажды утром, только собралась она опять за работу приняться, видит – лежит у двери письмо, но прочесть она его никак не могла; поставила она метлу в угол, а письмо отнесла своим хозяевам, и было в том письме приглашение от домовых: они просили девушку крестить у них ребёнка. Девушка не знала, как ей поступить; наконец после долгих уговоров и после того, как хозяева ей сказали, что от подобного приглашенья отказываться ей не следует, она согласилась.
И вот явилось трое домовых и повели её внутрь горы, где жили эти человечки. Всё было там маленьким, но таким красивым, таким великолепным, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Роженица лежала в кровати, сделанной из чёрного дерева и украшенной резьбой и жемчугами; одеяло было золотом вышито, колыбель из слоновой кости, а купель вся из чистого золота.
Стала девушка у них кумой, ну, а затем и домой идти собралась, а маленькие домовые стали настойчиво её просить ещё дня на три у них остаться. Она осталась и прожила это время в радости и довольстве, и старались маленькие человечки сделать ей всё приятное. Наконец собралась она домой, но перед тем как ей уйти, насыпали они ей золота полные карманы и вывели её опять на гору.
Пришла она домой, хотела за работу приняться, взяла в руки метлу, что так и стояла с той поры в углу, и начала было подметать комнату. И вдруг явились чужие люди – жили они в этом доме – и стали её спрашивать, кто она такая и что она тут делает. И оказалось, что пробыла она у маленьких человечков в горе вовсе не три дня, а целых семь лет, а за это время прежние её хозяева умерли.
Выкрали раз у одной матери домовые из колыбели ребёнка, а вместо него подложили оборотня с большой головой да пучеглазого, и знал он только одно – есть да пить.
И пошла она по случаю такой беды за советом к соседке. А соседка говорит, что оборотня следует отнести на кухню, посадить на печь, развести огонь и вскипятить воду в двух яичных скорлупах; вот оборотень и засмеётся, а как засмеётся, то тут ему и конец придёт. Женщина сделала всё так, как сказала ей соседка. Поставила она на огонь яичные скорлупки с водой; ну, тут-то головастый уродец и заговорил:
Стал я старый такой,Как гора Вестервальд, и седой,Но не видел я никогда,В скорлупе чтоб кипела вода.И начал тут хохотать. И явилось тогда множество маленьких домовых, принесли они опять настоящего ребёнка, усадили его на печь, а оборотня с собой взяли.
40. Разбойник-жених
Жил-был когда-то мельник, и была у него красавица-дочь. Вот выросла она, и захотелось отцу пристроить её и выдать поудачнее замуж, и он подумал: «Если явится порядочный жених и станет к ней свататься, я выдам её за него замуж».
Вскоре явился жених; казалось, был он очень богат, и так как мельнику придраться было тут не к чему, то и пообещал он ему свою дочь. А девушка любила его не так, как должна любить невеста своего жениха, и не было у неё к нему никакой приязни: поглядит она на него или о нём подумает, и почувствует какой-то страх в своём сердце.