Сказки
Шрифт:
На работе Козявкину не работалось: голова болела, и перед глазами всё кружилось. Сослуживцы жалели Козявкина и поили его чаем, а он благодарно на них чихал и думал:
Какие же милые, славные женщины
Нас окружают,
Нас уважают,
Нас обижают
(Тьфу, это не то!)
Инна Андреевна, Ольга Евсеевна,
Зоя Авдеевна, Нина Сергеевна,
Анна Даниловна, Дарья Кирилловна,
А также Мандаринова
Наталья Валентиновна.
А между тем изо рта у него вылетали злодейские микробы на парашютах из очень заразной слюны. Они вылетали и пели:
В рот пробираемся к Анне Даниловне,
В рот пробираемся к Дарье Кирилловне,
К Инне Андреевне, к Ольге Евсеевне,
К Зое Авдеевне, к Нине Сергеевне.
Вдохнет нас Мандаринова
Наталья Валентиновна.
Ура, ура, микробчики, какое наслаждение:
Охватит бедный город эпидемия!
(Эпидемия - это когда все друг от друга заразились и болеют одной болезнью вместе).
И в самом деле эпидемия началась.
Заболели все, кто ехал с Козявкиным в одном троллейбусе: заболел дядя Иван и все его дети, которым он вёз подарки в чемодане, заболела тётя Карина и её муж, дядя Семён. Заболели Саша, Маша, Паша и все остальные. И тётя в смешной безрукавке тоже проснулась с температурой на следующее утро. Но она работала уборщицей в мэрии.
Если я останусь тут,
Они там грязью зарастут,
подумала она и поехала на работу, приговаривая:
– Чистым-чистым станет мэр
Мэрам всем другим пример.
Хотя от её стараний чистым становился всё-таки не мэр, а пол.
Когда она тёрла его шваброй, приехал мэр и вежливо сказал ей:
– Здравствуйте!
– Апчхи!
– вежливо ответила тётя в смешной безрукавке. И микробы радостно полетели в рот к мэру.
Назавтра вся мерия опустела.
А что же Славка Коробочкин? Утром он пожаловался маме, что у него болит голова и течёт нос. Но мама Коробочкина неумолимо отвечала:
Ты всё притворяешься, хитрый мой сын,
Задумал ты дома остаться один,
Ты, видно, решил в холодильник забраться
И торта вчерашнего там обожраться.
Прогульщиков я презираю ужасно
Вперед, на урок! И не ной - всё напрасно!
В школе Славку клонило в сон. Из глаз бежали слёзные ручейки, а в носу извергался сопливый вулкан.
От Славки заразился учитель Дмитрий Петрович. На следующий день он тоже задумался, надо ли ему идти на работу.
Ах, голова моя развалится от боли!
Но кто меня сейчас заменит в школе?
Останутся дети мои дураками:
Я знаний лишу их своими руками!
– подумал он и поехал в школу.
От учителя Дмитрия Петровича заразился весь пятый "Б", шестой "А", половина седьмого "Г", директор, завуч, учительница химии и учительница географии.
Эпидемия разрасталась.
Вот уже на работу не пришли Зоя Авдеевна, Нина Сергеевна, Ольга Евсеевна, Инна Андреевна, Дарья Кирилловна и Анна Даниловна.
А что же Наталья Валентиновна Мандаринова? У неё тоже поднялась температура и разболелось горло. А от неё микробы перебрались к её маленькому сыночку Серёженьке. И он очень тяжело заболел. У него была такая высокая температура, что доктор Пупыркин на скорой помощи приезжал к нему несколько раз за ночь и даже хотел забрать его в больницу.
– Если температуру не удастся сбить, то у ребёнка могут быть судороги, - сказал доктор.
Наталья Витальевна плакала. Доктор дал Серёженьке таблетку, и ему стало немножко лучше. Под утро температура стала поменьше, мальчик заснул и доктор Пупыркин уехал, пообещав вечером заехать снова.
Но Иннокентий Иннокентьевич Козявкин обо всём этом не знал. Он тоже лежал дома с высокой температурой. Ему было ужасно нехорошо. К тому же у него заболели уши. И он вызвал доктора Пупыркина.
– Почему ты не послушался меня и больной пошёл на работу?!
– гремел доктор Пупыркин.
– Вот - получил осложнение. Лечи теперь свои уши и валяйся в постели лишнюю неделю! Но если тебе себя не жалко, других бы пожалел! Ты знаешь, сколько народу ты заразил?! А маленький Серёженька, сынок Натальи Витальевны, чуть не умер сегодня ночью!
Господин Козявкин плакал, вытирая слёзы кулаком. Ему было очень стыдно. И он обещал доктору, что если он ещё заболеет, то обязательно будет лечиться дома.
– Послушай, а как же ты сам не заразился?
– вдруг спросил он у Пупыркина.
– Ты же ездил ко всем больным!
– А я нос и рот завязывал специальной маской из четырёх слоёв марли. Через такую маску и через носовой платок злобные микробы пролезть не могут.
– Я обещаю чихать только в платок! Клянусь!
– сказал Иннокентий Иннокентьевич.
И в самом деле, как только Козявкин поправился, он отправился в магазин и купил себе много-много носовых платков.
Что стряслось в нептуньем царстве
Это случилось однажды летом, когда я работала в детском оздоровительном лагере на берегу реки с коротеньким названием Ока. Название-то малюсенькое, но сама река не из мелких: ходят по ней белые важные катера, пёстрые шустрые моторки, бывает, и лихие байдарки забегают. Течение быстрое - не устоять, берега песчаные - словом, не река красавица.
Что же будет делать руководитель кружка ИЗО знойным утром (в свободное от работы время), если в двух шагах - чудесные окские воды? Разумеется, такой кружковод вооружится солнечными очками, вьетнамками, шляпой и отправится на пляж. Так я и оказалась в то утро на берегу Оки.
Шлёпая вьетнамками, увязая в песке, бреду я к воде и вдруг совсем рядом слышу голоса и вижу, что какая-то крупная женщина с длинными волосами суетится вокруг худенького мужичка, а он стонет, охает, да так жалобно!
"Верно, солнечный удар, - подумала я.
– Подойду спрошу, может, помощь нужна?" Подошла я к этой парочке, открыла было рот, да так и села прямо на песок: батюшки светы, у женщины вместо ног - хвост, как у рыбы! А у мужичонки бородка зелёненькая!
И тут женщина меня увидела.