Сказки
Шрифт:
— Ты ведь Пелагея? — спросил мужик, — А я Леший. Сегодня у Кикиморы переночуешь. А завтра избу тебе справим.
— А откуда вы знаете?..
— А мы в лесу всё знаем. Вообще меня Алексей Степанычем зовут, ну а по — простому, по-нашенски — Лешим, — и мужик повёл девушку к болоту, где жила Кикимора.
Рано утром Пелагея вышла из землянки Кикиморы, совсем ещё молодой и симпатичной женщины, принявшей и обогревшей девушку, как родную дочь. На пеньке уже сидел Леший, разговаривая о чём-то с зайцем. И Пелагея с изумлением поняла, что знает, о чём
— Доброе утро, Алексей Степаныч! — поздоровалась девушка.
— Доброе! — ответил Леший, потрепав зайца за ухом, — В новый дом пойдёшь?
— Уже готов что ли? — удивилась Пелагея.
— А долго ль нам всем-то лесом? Отстроили уж, обставили самым нужным, а остальное уж помаленьку, — Леший, кряхтя, поднялся и пошёл в лес, поманив за собой Пелагею.
Изба «на курьих ножках», а попросту — на сваях, сверкала свежей древесиной. Высокое крылечко с резными перильцами, резные наличники — красота! Снаружи изба казалась совсем маленькой, а внутри оказалась очень вместительной. А на лавочке в кухне сидел Пётр.
— Тятя! — кинулась к нему Пелагея, — Ты как меня нашёл?
— Доченька! — обнял дочь Пётр, — Да Алексею Степанычу спасибо! Я ведь его с детства помню. Мне годков десять было, когда он в лесу сгинул… Думал я, что ты с горя утопилась из-за Алёшки-то. На озеро и пошёл. А он меня там и ждал. Всё мне объяснил, да велел молчать. Я вещи твои и травы принёс. Коль так решила — будь по-твоему, но отца не забывай.
— Конечно, тятя! Как я забыть смогу? А к озеру не подумавши пошла, прости — склонила голову Пелагея.
— Да ничего, сгоряча и не такое бывает, — утешил Пётр, — Не кори себя, всё будет хорошо.
— А на Марье всё-таки женись! — лукаво сказала дочь отцу, — Вижу я, как ты на неё смотришь!
— А ты как же? Так и будешь одна вековать? — спросил Пётр.
— Да разве ж я одна, тятя? Все звери теперь рядом будут!
Спустя многие годы Пелагея Петровна стала одним из самых важных персонажей русского леса. А потом и вовсе, как в сказках, стали звать её Бабой Ягой. Так и живёт она в лесу русском и по сей день. Многие её даже видели, и рассказов об этом много. А верить ли этим рассказам- каждый сам решает.
Март 2018.
Предсказание
С самого утра день пошёл наперекосяк. Сначала котёнок, подаренный весной Яге Водяным, притащил из леса мышь. Забившись под лавку, он начал истошно орать, словно кошка, призывающая своих котят. Бабе Яге это в конце концов надоело, она выловила и выкинула за дверь нарушителя спокойствия, велев ему с добычей в избу больше не заходить.
Потом пришёл Матвей, который ещё с утра отправился в лес за сушниной. Дров он, однако, не привёз. На санях лежала попавшая в капкан и вконец измученная рысь. Как её тащил по сугробам щуплый девятилетний мальчишка — осталось загадкой, но допереть всё же смог. Яга, увидев в окно взмокшего от неимоверных усилий ребёнка, выскочила из избы.
— Чего ж опять такое — то? — обратилась к Матвею старуха.
—
— Ничего капканище! Он же на медведя! Кто ж зимой ставит медвежьи капканы — то?
Огромный капкан, вцепившийся рыси в ногу, Матвей снять не смог, сил не хватило. Попробовали вдвоём. Пружины, однако, оказались слишком тугими, а кровь из лапы и растаявший от тепла рыси снег, смёрзлись на самом капкане и заблокировали его намертво.
— Да что ж делать — то? Матвей, кликни Машку, пущай до Лешего летит — не справимся мы, — Яга, скинув с плеч дошку, накрыла ею рысь.
Матвей в два прыжка взлетел на крыльцо, юркнул за дверь, но почти сразу выскочил назад, неся коврик, которым обычно накрывали лавочку.
— Турнул Машку — то?
— Ага, улетела уже. Леший, наверно, не скоро будет. Надо рысь в дом занести, — и Матвей начал расстилать коврик рядом с санками.
Вдвоём они аккуратно переложили рысь на коврик и понесли в дом. Рысь — не кошка, весу в ней куда больше пуда, а Матвей сам едва ли не легче. Бабка, втихую матеря непослушную ногу, тащила коврик с рысью по крутым ступенькам крыльца, а сама не знала за кого переживать — то ли за несчастную кошку, то ли за Матвея — а ну как надорвётся!
Едва рысь уложили на лавку, примчался котёнок и начал вылизывать свою приёмную мать, при этом что — то успокоительно шепча ей на ухо и утробно урча. Эта самая рысь выкармливала его, когда весной Водяной притащил его Яге в подарок. Где он взял в лесу слепого недельного котёнка, Водяной нипочём не признавался.
Из — за своей дверки выглянула Кукушка. Обладая неумеренным любопытством, она знала, что Яге сейчас вопросы задавать не стоит, но молча наблюдать за происходящим ей никто запретить не мог.
— Машка, сыскала Лешего — то? — сварливо спросила Яга, роясь на полке с лекарствами.
— Я разве подводила когда? — обиженно насупилась кукушка.
— Бывало. Аль напомнить? Где Леший — то, далече?
— Нет, с болота бежит. Будет скоро, — и Машка нырнула в часы, где, как обычно, заснула.
— Ох, Матвеюшка, как же снять — то его, а? Ведь не осилим! — обратилась старуха к начавшему разжигать уже остывший самовар мальчику.
— Лешего ждать, больше никак! — пожал плечами Матвей, — Сейчас оттает немного, так может полегче станет. Кто ж его поставил — то?
— Придётся, видно, егеря заманить. Он небось знает! — сказала бабка.
Не любила она с людьми общаться, но с егерем у неё сложились неплохие отношения с тех пор, как она его выходила после тяжёлой простуды. Егерь, однако, при всём желании не сумел бы найти избу Бабы Яги без её на то дозволения.
— Сначала рысь вылечить надо, потом уже с егерем будем разбираться! — из горницы крикнул Матвей. Видно пошёл за тканью для перевязки.
— Не умничай! Сам — то одёжку смени, а то простынешь, а мне нянчи тебя потом!