Сказки

Чуковский Корней Иванович

Начал Мишка хвосты примерять, Начал Мишка перед зеркалом гулять: То кошачий, то собачий прикладывает Да на Лисоньку сбоку поглядывает. А Лисица смеется: «Уж очень ты прост! Не такой тебе, Мишенька, надобен хвост!.. Ты возьми себе лучше павлиний: Золотой он, зеленый и синий. То-то, Миша, ты будешь хорош, Если хвост у павлина возьмешь!» А косолапый и рад: «Вот это наряд так наряд! Как пойду я павлином По горам и долинам, Так и ахнет звериный народ: Ну что за красавец идет! А медведи, медведи в лесу, Как увидят мою красу, Заболеют, бедняги, от зависти!»

Но

с улыбкою глядит На медведя Айболит: «И куда тебе в павлины! Ты возьми себе козлиный!» «Не желаю я хвостов От баранов и котов! Подавай-ка мне павлиний, Золотой, зеленый, синий, Чтоб я по лесу гулял, Красотою щеголял!»

И вот по горам, по долинам Мишка шагает павлином, И блестит у него за спиной Золотой-золотой, Расписной, Синий-синий Павлиний Хвост. А Лисица, а Лисица И юлит, и суетится, Вокруг Мишеньки похаживает, Ему перышки поглаживает: «До чего же ты хорош, Так павлином и плывешь! Я тебя и не признала, За павлина принимала. Ах, какая красота У павлиньего хвоста!»

Но тут по болоту охотники шли И Мишенькин хвост увидали вдали. «Глядите: откуда такое В болоте блестит золотое?» Поскакали по кочкам вприпрыжку, И увидели глупого Мишку. Перед лужею Мишка сидит, Словно в зеркало, в лужу глядит, Все хвостом своим, глупый, любуется, Перед Лисонькой, глупый, красуется И не видит, не слышит охотников, Что бегут по болоту с собаками.

Вот и взяли бедного Голыми руками, Взяли и связали Кушаками. А Лисица Веселится, Забавляется Лисица: «Ох, недолго ты гулял, Красотою щеголял! Вот ужо тебе, павлину, Мужики нагреют спину, Чтоб не хвастался, Чтоб не важничал!» Подбежала — хвать да хвать — Стала перья вырывать. И весь хвост у бедняги повыдергала.

ФЕДОРИНО ГОРЕ

1

Скачет сито по полям, А корыто по лугам. За лопатою метла Вдоль по улице пошла. Топоры-то, топоры Так и сыплются с горы. Испугалася коза, Растопырила глаза: «Что такое? Почему? Ничего я не пойму».

2

Но, как черная железная нога, Побежала, поскакала кочерга. И помчалися по улицам ножи: «Эй, держи, держи, держи, держи, держи!» И кастрюля на бегу Закричала утюгу: «Я бегу, бегу, бегу, Удержаться не могу!» Вот и чайник за кофейником бежит, Тараторит, тараторит, дребезжит… Утюги бегут покрякивают, Через лужи, через лужи перескакивают. А за ними блюдца, блюдца — Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля! Вдоль по улице несутся — Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля! На стаканы — дзынь! — натыкаются, И стаканы — дзынь! — разбиваются.

И бежит, бренчит, стучит сковорода: «Вы

куда? куда? куда? куда? куда?» А за нею вилки, Рюмки да бутылки, Чашки да ложки Скачут по дорожке. Из окошка вывалился стол И пошел, пошел, пошел, пошел, пошел… А на нем, а на нем, Как на лошади верхом, Самоварище сидит И товарищам кричит: «Уходите, бегите, спасайтеся!» И в железную трубу: «Бу-бу-бу! Бу-бу-бу!»

3

А за ними вдоль забора Скачет бабушка Федора: «Ой-ой-ой! Ой-ой-ой! Воротитеся домой!» Но ответило корыто: «На Федору я сердито!» И сказала кочерга: «Я Федоре не слуга!» А фарфоровые блюдца Над Федорою смеются: «Никогда мы, никогда Не воротимся сюда!» Тут Федорины коты Расфуфырили хвосты, Побежали во всю прыть, Чтоб посуду воротить: «Эй, вы, глупые тарелки, Что вы скачете, как белки? Вам ли бегать за воротами С воробьями желторотыми? Вы в канаву упадете, Вы утонете в болоте. Не ходите, погодите, Воротитеся домой!» Но тарелки вьются-вьются, А Федоре не даются: «Лучше в поле пропадем, А к Федоре не пойдем!»

4

Мимо курица бежала И посуду увидала: «Куд-куда! Куд-куда! Вы откуда и куда?!» И ответила посуда: «Было нам у бабы худо, Не любила нас она, Била, била нас она, Запылила, закоптила, Загубила нас она!» «Ко-ко-ко! Ко-ко-ко! Жить вам было нелегко!»

«Да, — промолвил медный таз, — Погляди-ка ты на нас: Мы поломаны, побиты, Мы помоями облиты. Загляни-ка ты в кадушку — И увидишь там лягушку. Загляни-ка ты в ушат — Тараканы там кишат. Оттого-то мы от бабы Убежали, как от жабы, И гуляем по полям, По болотам, по лугам, А к неряхе-замарахе Не воротимся!»

5

И они побежали лесочком, Поскакали по пням и по кочкам. А бедная баба одна, И плачет, и плачет она. Села бы баба за стол, Да стол за ворота ушел. Сварила бы баба щи, Да кастрюлю поди поищи! И чашки ушли, и стаканы, Остались одни тараканы. Ой, горе Федоре, Горе!

6

А посуда вперед и вперед По полям, по болотам идет. И чайник шепнул утюгу: «Я дальше идти не могу». И заплакали блюдца: «Не лучше ль вернуться?» И зарыдало корыто: «Увы, я разбито, разбито!» Но блюдо сказало: «Гляди, Кто это там позади?»

И видят: за ними из темного бора Идет-ковыляет Федора. Но чудо случилося с ней: Стала Федора добрей. Тихо за ними идет И тихую песню поет: «Ой вы, бедные сиротки мои, Утюги и сковородки мои! Вы подите-ка, немытые, домой, Я водою вас умою ключевой. Я почищу вас песочком, Окачу вас кипяточком, И вы будете опять, Словно солнышко, сиять, А поганых тараканов я повыведу, Прусаков и пауков я повымету!»