Сказки
Шрифт:
— А если тебя так? — нахмурился Мокулай. А если Мокулай хмурится, то что-то будет.
И действительно, завертелось-закружилось все вокруг. Вихрь поднял мальчишку и понес его домой. И все? Радуется мальчишка. Стоит себе на своем восьмом этаже и гогочет. Еще бы. Ну и волшебник! Почаще так наказывай. Вот потеха!
Только рано он начал смеяться. Только рано он начал радоваться. Не такой волшебник, чтобы маленького не защитить да и большого тоже, если и с ним что-то несправедливое делается.
Идет
— Не буду, больше не буду, — кричит. — Спасите-помогите, — плачет. А когда птицы над тобой кричали, ты их слушал?
Поэтому и не дождался он помощи. Упал со своего восьмого этажа и полетел к земле. Тоже летать еще не научился, хоть и не три дня назад родился, а целых тринадцать лет. Но поймал его возле земли волшебник.
— Ну как? — спросил волшебник. Неинтересно ему это, но спросить нужно. Полезно даже.
— Простите, — опустил виновато глаза мальчишка.
— Не меня просить надо, — вздохнул волшебник.
— Простите, — поднял мальчишка глаза к кружащимся птицам.
И они, успокоившись, уселись рядышком.
— Ну и хорошо, — вздохнул волшебник, которому трудно не быть добрым. Но ведь только добрым быть нельзя, со злом надо быть злым. — А сейчас отправляйтесь все по домам. — Он дунул и мысленно произнес все нужные слова.
Поднялся вихрь и подхватил всех. А сам волшебник зашагал домой просто пешком. Ведь для волшебника это гораздо приятнее. И здоровье укрепляет. Думаете, это очень хорошо для здоровья возникать из ничего? Наоборот, очень даже вредно. Поэтому очень вредная у них профессия. Все превращаться и превращаться — тяжело для организма. В двести лет уже можно на пенсию уходить. Но никто не уходит. Некем заменить. Вот и приходится тянуть и до трехсот, и даже поболее.
Только что же у волшебника получилось? Сидит птенец в квартире на краю кровати. Нахохлился: «Где я? Ничего не пойму. Как тут неуютно. Как страшно».
Мальчишка заливается плачем на ветке. Страшно и ему. Раскачивается ветка от его плача. Вот-вот треснет.
Бросился кот с сачком догонять волшебника. Повезло ему, что тот пешком пошел:
— Мокулай, Мокулай!
Остановился волшебник. Что там еще? Сердится. Хоть туфли дайте надеть, не ходить же все время по улице в домашних тапочках.
— Во-первых, Мокулай, возьми обратно сачок. А во-вторых, ты же все перепутал. Мальчик должен быть с мамой и папой, а ты что сделал?
— Конечно, — согласился волшебник.
Бросился кот Василай к дереву. А там сидят на ветках мама и папа… Мама с авоськой, а папа с портфелем. Вытащил их Мокулай с работы и магазина. И даже бабушка с дымящимся чайником, наверное, прямо из кухни прилетела.
Вот что значит рассеянный волшебник! Что бы он делал, если бы не Василай?
Прибежал кот с лестницей и всех поснимал.
Принес мальчишка птенца бережно в руках и положил обратно в гнездо.
— Простите, птицы.
Будет теперь он строить новые домики и смотреть открыто в птичьи глаза:
— Прилетайте, птицы.
Повесил кот табличку:
ОБЕДЕННЫЙ ПЕРЕРЫВ
И сразу закружились вокруг птицы, забегали зверушки.
Приятно о ком-то заботиться. Помнить и о птицах, и о зверях, и о зеленой травке, и о серебристой рыбке. Ведь наш дом — это не только квартира. Он больше, выше, шире. Его стены — высокие деревья и горы. Его потолок — синее небо. Его пол — густая зеленая трава. Наш дом — поля и луга, озера и речки.
А в таком большом доме приятно жить не одному. Поэтому надо обязательно с кем-нибудь подружиться. Друг не один, друзей всегда двое.
Глава четвертая
НАПАДЕНИЕ
Так они жили и радовались. И добрые слова о наших друзьях раздавались в разных уголках города. Но добрые слова приятны для добрых людей, а злых раздражают. Поэтому не все радовались их успехам, кое-кто и злился.
И пока он злился в своих четырех стенах, никто об этом не знал. Но…
О том, что их любят далеко не все, Мокулай и Василай узнали одним ранним утром. Солнце светило, как всегда. Пели птицы, как всегда. Ну все-все было таким хорошим!
Как всегда, Василай побежал к своему бюро добрых услуг. Но что такое? Все окошки заколочены крест-накрест, все двадцать пять, а на железной двери безвольно повисло белое полотнище — видно, кусок простыни. Василай схватил его и удивился: на нем гладью было вышито целое письмо. Пожалуй, даже не письмо, а ультиматум. Ультиматум голубыми нитками. Вот он:
ЗАКРЫВАЙТЕ СВОЮ СТОЛОВКУ СЕЙЧАС ЖЕ, А НЕ ТО
Ф
Василай приоткрыл дверцу и задумался. И задумался очень вовремя, потому что, сделай он еще хоть шаг, весь бы оказался под холодным душем. С грохотом скатилось железное ведро. Целую ночь эта нехитрая ловушка ждала своего часа, но Василай на секунду задержался и выкупался только в брызгах. Но все равно ему было неприятно: ведь коты очень не любят купаться.
«Кто это набезобразничал?» — раздумывал Василай, вытираясь ультиматумом вместо полотенца.