Сказочка или Сказявские похождения Моти Быкова
Шрифт:
У любой уважающей себя сказки должна быть и присказка, этакое лирическое вступление. Не будем и мы отступать от сего правила. Итак, уважаемые, начнём, пожалуй:
В некотором царстве, в некотором государстве, давным-давно, а может, и недавно, жил себе да был мужичок один. И звали его, ни много, ни мало, Мотя...
Известный в узких кругах Матвей Быков прозвищем своим весьма гордился. Бычара - Бычара и есть, ни убавить, ни прибавить! Был бы, не приведи Господь, Козловым или там Хрюкиным, тогда другое дело, но и по внешности, и по характеру Мотя был вылитый крупный рогатый... ээ... в смысле, соответствовал образу. А за Мотю, кстати, без предисловий
По большому счёту, жизнью своей господин Быков был доволен: имел просторную, доставшуюся от родителей однушку с новым плазменным телеком, периодических подружек, востребованную ныне профессию токаря-фрезеровщика на заводе, душевных приятелей и лояльное начальство, с которым можно было выпить прямо на рабочем месте... опыт-то ведь не пропьёшь! От одиночества Матвей страдал редко, о смысле жизни задумывался и того реже, зато был по-своему позитивен, надёжен и справедлив. Нормальный мужик. Звёзд с неба не хватал, но "хабарик" до зарплаты одалживал легко (знал, что отдадут), при дамах матерился умеренно, даже на зубные импланты решил накопить для пущей презентабельности вида. А то хоть не улыбайся с этим недокомплектом... Здоровый смех вообще-то жизнь продлевает, это Матвей ещё в школе в отрывном календаре вычитал.
Продлевать жизнь было особенно приятно в пятницу вечером, с Коляном, в их любимом баре на углу. Задушевные посиделки, к сожалению, грубо прервала Терентьевна - совершенно мерзкая баба и по совместительству Колянова тёща, которая засекла их с улицы, припёрлась и разоралась, а потом чуть не пинками погнала несчастного на выход, возвращать в лоно семьи. При разнице в комплекции сделать это было нетрудно... По первости Матвей пытался поставить склочную старуху на место, но друг сам попросил его не вмешиваться, а то ему-де совсем тогда жизни не дадут. Шутка ли - он один, а женщин в семье целых пятеро: жена, тёща, две дочки и незамужняя по причине мерзкого характера свояченица. Это Моте хорошо, Мотя домой пришёл, дверь закрыл, пельменей наварил - и хлоп на диван футбол смотреть, а ему, бедному, до ночи будут мозги выносить... Оставшись в одиночестве, Матвей лишний раз порадовался своему холостому статусу, выпил лишнюю кружку пива - за себя и лишенца, и неторопливо направился домой. Настроение было скорее умиротворённое, чем агрессивное, но, узрев в сквере "пятничную" драку, Бычара просто не смог равнодушно пройти мимо. Кулаки давно не чесал, так кстати будет кому-нибудь навешать! Кому и за что - по ходу разберётся...
Сначала всё было как обычно - хорошо и весело. А потом вдруг неожиданно стало темно.
(А вот теперь начинается непосредственно сказка...)
– Дяденька, дяденька, вы чего, спите?! А чего прямо на дороге?
Писклявый голосок противно ударил по ушам, рассеивая приятно-ватное состояние, но открывать глаза категорически не хотелось.
– Прикольная у вас кепка! Я себе такую же хочу, подарите, а, дяденька?
Вот ради этого действительно стоит проснуться... Хвать!
– Ай, пустите, пустите, я только потрогать хотел!
– Конечно, блин, потрогать... Блин!
Второй "блин" вырвался против воли и обозначил собой крайнюю степень Матвеева недоумения. И даже (если совсем честно) некоторого испуга. Напрягли Бычару сразу две вещи: первое - странное место "пробуждения", не дома, в баре или на улице, а на пыльной, явно сельской грунтовке посреди пестрящих цветочками полей; и второе - личность, которую он на автомате схватил за загребущую ручку. Или... лапку? Личность оказалась объектом, не поддающимся никакой привычной классификации. Судя по голосу - вроде ребёнок, по тощей скособоченной фигурке - скорее, карлик, а по довольно специфическому личику, грязно-серой коже и торчащим во все стороны жёстким сосулистым волосам... ээ... чертёнок? Вон, кажется, и хвост сзади болтается...
– Всё, - печально сказал Матвей, выпуская чужую конечность, - Кажется, мне трындец.
– Почему?
– полюбопытствовало Нечто.
– Потому что я определённо скопытился и попал в одно очаровательное местечко из двух букв...
– Какое это?
– заинтересовался собеседник.
– Я из двух не знаю, из трёх только... Да вы не бойтесь, дяденька, ничего вы не скопытились! И мир наш тоже ничего, не очаровательный, но вполне себе приличный. А вот сколько в нём буков, не знаю, я до стольки считать не умею...
– И что за мир?
– Сказявь!
– Что?? Что за "козявь"??
– Сам ты козявка, - обиделся и на автомате зафамильярничал "чертёнок".
– Сказявь - это сказочная явь, чего непонятного?!
– Блин...
– снова загрустил Матвей.
– Значит, живой. Допился до психушки, дебилоид...
– Психушка у нас тоже где-то есть, но далеко, пешком не дойдёшь, - просветил абориген.
– Да не дрейфь ты, дядя, ты не первый к нам попадаешь! Ну, не в Гадюкино - в нашу глушь редко кого заносит, а в мир вообще. Особенно в русскую проекцию. Мама слышала - чуть не каждый день кого-то заносит. А вот в заграничные проекции - когда как, но, говорят, там очень скучно. Сплошное болото, и только лягушки на кочках квакают, квак-квак... У нас точно веселее!
– Верю, - со вздохом кивнул ничего не понявший Матвей.
– Слышь, малец, что мне делать-то теперь? Куда идти, куда податься?
– Так к нам в Гадюкино для начала, тут недалеко. А дальше у взрослых спрашивай, я не знаю, я ещё маленький.
– Ясно. Как зовут-то тебя, "маленький"?
– Кузя. Но все зовут Кузькой. А тебя?
– Матвей. Ну что, Кузя, проводишь меня до своего Гадюкина?
– Не-а. Дорогу покажу, а доводить не буду, чай, не заблудишься. Мне в другую сторону. Я типа из дома убёг.
– Родители обижают?
– Да нет, маманя у меня хорошая! Просто меня её новый ухажёр бесит, - вздохнул мальчик.
– Бьёт? Пьёт?
– Хуже... Он старый, занудный, и, это... метеоризм у него.
– И что?
– Дак постоянный! Не хочу я больше на сеновале спать, надоело! Решил вот убечь, мир посмотреть, себя показать...
– Слушай, Кузьма, предлагаю заключить мужской договор, - солидно заявил Быков.
– Ты доведёшь меня до мамки, она же волнуется небось, а я взамен избавлю тебя от этого старого хрыча.
– От деда Пихто? Вот здорово!
– обрадовался пацанёнок, сверкая на Мотю длинными кривыми зубками.
– Ты такой огромный, прям как соседский Буян, как пнёшь деда под зад ногой - он аж до своего дома долетит!
– Буян у нас бык?
– уточнил невольно польщённый Мотя.
– Буян у нас хряк, во-от такущий!
– развёл руками ребёнок.
Матвей скрипнул зубами и на этот раз решил промолчать. Кое-как поднялся, отряхнулся и потащился по дороге за весело скачущим мальчишкой. Именно мальчишкой, окончательно понял Быков. Да, немножко кривенький и даже не немножко страшненький, но никакой не чертёнок, как ему померещилось вначале. Не рога это у него - а вымазанные чем-то чёрным две передние, стоящие дыбом пряди, и хвост никакой не хвост - верёвка из кармана штанов не до конца вывалилась и всю пыль на себя собирает... Моте пришло в голову, как при таком ребёнке может выглядеть его мать? Нет уж, лучше заранее не стрематься и понадеяться, что Кузька пошёл исключительно в отца!