Сказочки по-взрослому. Новые истории на волшебный лад
Шрифт:
Ванюша, сын Айги, огребал по полной. Неприятности на паренька так и сыпались. Благо еще при нем всегда двое из ларца были. Так он, недотепа, умудрился себя в азартную игру втянуть и ларец проиграть. Двое из ларца теперь стали появляться из мешка.
– Нет, Айга, мы так не договаривались, – запыхавшись от быстрого бега, примчавшись к ней с жалобами, возмущался один из близнецов. – Мое тэквандо уже не тянет, да и брат весь в синяках. Этот Иван словно нарочно проблем себе ищет.
– Терпеть придется, если не хотите на Колыму, – монотонно пробубнила Айга. У нее самой с новоявленным
– Девять лет! Наши лучшие годы мы на всяких упырей, с которым твой дурень связывается, тратим. Имей совесть, бабушка!
– Чегой! – встрепенулась Айга и с размаху запустила в близнеца шлепанцем, с острым каблуком, между прочим.
– Вот, еще один фингал! – взвыл близнец.
– А это за то, что так и не научился женщин уважать! Нашел себе бабушку! При мне, чтоб даже слова такого не произносил, иначе вовек из рабства не вылезешь! Пшел прочь! И Ванюшу моего береги, как зеницу ока. Братец твой умней тебя будет, не пошел ко мне канючить. Мне хоть тэквондо, хоть морковь-до, ваше дело кулаками махать, чтоб жив мой…, – тут Айга осеклась, она чуть было не ляпнула, – «сыночек родимый». – Так, чтобы подопечный мой был жив и здоров.
Ушел близнец, свою долю проклиная, а по дороге на Марью Потаповну нарвался.
– Ой, парень, на тебе лица нет! – ужаснулась она.
– Вашими, тетенька, стараниями. Жизнь вы молодую двух пацанов загубили! – в сердцах крикнул он.
– Чай голодный? – жалостливо спросила пекариха. – Постой, я пирогов тебе в дорогу соберу.
«Одно утешенье, хоть пирогов от пуза нажрусь», – подумал близнец, и пока добирался до братца и Ивана с сумой и без ума, умял все пироги.
А Айга уже стала понимать, что причина Ваниных бед – вовсе не случайности.
– Чей-то подлый замысел, и я, кажется, догадываюсь – чей!
Она схватила метлу и помчалась на разборки в терем вражины своего.
Влетев в окно, сбила с ног Кащея, села на него верхом, древком метлы ему на горло надавила и давай давить еще сильнее. Хрипит Кащей, а она:
– Задавлю тебя, изверг поганый!
– Айга, – давай увещевать ее Василиса, – остынь! Он же бессмертный!
– А это мы сейчас и проверим! Раздавлю по яйцу, вот и смерть его отыщем.
– Совсем очумела?
Кащей, все же сильней был физически, сбросил с себя щупленькую Айгу. Но помяла она его изрядно.
– Чего тебе, чокнутая?
– Может, хватить уже меня донимать. Убытки мне нанес, с родней врагами сделал. Теперь еще парнишку моего обидеть решил. За него загрызу тебя, покоя вовек не увидишь!
Тут уж Василиса видя, что дело дрянь – смертельной схваткой запахло, – начала проявлять свою женскую дипломатию.
– Кащеюшка ненаглядный, что же ты с какой-то ягой связываешься, да она блестинки на твоем башмаке не стоит. Забудь ты про дуру эту стоеросовую, пойдем в койке покувыркаемся, прекрати ей мстить, она на голову больная. Обещай, что больше ее Ванятку прессовать не будешь. И, кстати, у меня есть медовуха отменная!
Так уж умела Василиса мужика умаслить,
– И то, правда, чего это я с бабкой чокнутой связался? – проворчал Кащей и процедил сквозь зубы, – убирайся, Айга. Ты свое получила, будешь впредь за языком следить. Твое слабое место мне отныне известно.
Вроде как заключив зыбкий мир с Кащеем, Айга ушла не вполне довольная. Подружка бывшая подстилкой кащейкиной стала, а ее, Айгу, уже на дню два раза бабкой обозвали. Кащей намекнул, что сила на его стороне, – вроде как за одно место держит он теперь ее.
– Ладно, выведаю я еще, где смерть твоя, паразит! Будет и у нашей избушки праздник!
Сказ о хозяйственном мужчине, успешном предпринимателе и его потребностях
Горыныч был крепкий хозяйственник, имя у него вполне соответствовало его личности и фигуре: высокий и мощный – гора горой, а про его «трехголовье» можно только байки рассказывать. Мол, одна голова падает – другая на ее месте вырастает. Так это о том, что из любой неприятности, из любого катаклизма Иван Горыныч выйдет легко, еще и с прибылью. Голос у него было мощный, басовитый. Такой жадный до жизни, темпераментный мужчина мог и на домочадцев, и на подчиненных поорать.
Женат он был не один раз, потому как щедрый и любвеобильный Горыныч любил женщин обожающих его. Следует заметить: обожающих его самого, а не только его деньги и статус. Вообще, любил он в обществе льстецов оды хвалебные слушать. Охоту любил, рыбалку, шумные застолья. При таком образе жизни и потребности соответственные были. Не покладая рук расширял свой бизнес Горыныч. Сделки новые заключал, до банкротства доводил конкурентов. Но потребности росли и множились. Вот захотела его новая жена терем о семи этажах. Мол, у Кащея только пятиэтажный. Чем мы хуже? Будет терем!
Затеял стройку Горыныч. Да так увлекся, что построив, продал терем иноземному чародею. Теперь женка девятиэтажный терем требует с садами висячими. Тут уж успевай поворачиваться.
Вот в этот самый момент и пожаловал к нему важный тип. О делах договариваться.
– С предложением я к вам выгодным, – бурчал низким голосом в свою бороду Чародей из земель юго-восточных.
– Каким же это? С удовольствием послушаю, – Горыныч сделал широкий жест рукой, демонстируя свое гостеприимство и готовность к «добрым» бизнес-отношениям.
– В здешних лесах можно ценное сырье выращивать на продажу, цех построить по переработке его. Открой дипломат, покажи наши образцы, – приказал он слуге.
Перед глазами Горыныча возник большой ассортимент разных таблеточек и порошков.
– Что это? Осмелюсь спросить, что за аптеку вы мне предлагаете?
– Именно! Аптеку по снятию ответственности и получению быстрого кайфа. Все деревни-города запляшут от радости, жители заботы выкинут из головы, будут бредовым фантазиям предаваться. А когда народец в бреду, им легко манипулировать. А самое приятное, что товар мой вне конкуренции. Кто подсядет на него – тот навеки нашим покупателем будет. Особенно его молодежь жалует, на танцульках употреблять любит. То есть это все гадость ужасная!