Сказочки по-взрослому. Новые истории на волшебный лад

Ардова Людмила

– Ох, она еще на картину садилась. Бабушка от старости заклинания стала путать, а потом так из-за чего-то расстроилась, что с ней удар случился. Вот эта вышитая картина. Видите: знаки на ней какие-то и рисунок. Змей хватает себя за хвост, и птица над ним трепещет.

Василиса обрадовалась. «Считает» она с ведьминых вещей все секреты. Заклинание по магическому следу восстановит.

– Ты мне очень помогла, Аленушка. Теперь мне будет проще ключ к тому заклинанию подобрать. А ты тут одна живешь?

– Да, только бедствую. После смерти бабушки односельчане меня обижать стали.

– А не хочешь ли ты ко мне в ученицы пойти?

– А можно ли? – обрадовалась

Аленка.

– Почему бы нет? Если согласна, то завтра будь готова. Поедешь со мной. Собери только самое необходимое и для души твоей дорогое, много вещей унести с собой не сможешь.

Утро началось для обитателей мира земного по-разному: люди с чистой душой, как у Аленки, крылья расправили, напевая подобно птичкам лесным; такие, как Кащей, охали и кряхтели, в гроссбухи заглядывая, пальцы слюнявя, прикидывая кого обдурить-разорить-без последних штанов оставить ради выгоды своей; крестьяне встали ни свет ни заря, их ждали поля-огороды, овода, мухи и палящее солнце; мастеровые шли в мастерские свои, где весь день им придется провести не разгибая спины. Для Анисима утро началось подобно второму рождению. Силы к нему внезапно вернулись. Морщины на лице разгладились. Увидел он четырех женщин: жену, тещу, Василису и Любаву. Надо заметить, что приятней всех ему было лицезреть последнюю.

– Уж не помер ли я, не в раю ли? – спросил он.

– Нет, – сказала теща, – ты поправился, зятек. Все мое зло исправлено. Теперь вставай и уходи с миром. На силу мил не будешь. Между дочкой моей и тобой лед один. И она, и ты – маетесь. Сохнете, душой стареете. Даст бог, найдем мы ей мужа. Еще детей нарожает. Видно, бог не благословил ваш брак. Отпускаем тебя с миром. За тобой вот уже пришли.

– Ну а мне теперь здесь больше делать нечего. Один человек заждался меня, – сказала Василиса и, отказавшись от чая с пирогами, вышла на улицу. Возле ограды стояла Аленка с маленьким узелком в руке и махала ей платочком.

Сказ о юбилее и юбиляре

Айга спешила закончить кафтан для юбиляра. Жемчуг полученный от Василисы пришивала; иголка с нитками золотыми быстро мелькала в ее проворных пальцах. Мастерица Айга была шить кафтаны, что не удивительно – эти царевичи вечно в разодранном к ней добирались. Айга, можно сказать, за долгие годы практики стала мастером по пошиву мужского костюма. Шила и чинила все: начиная от сапог и туфель, заканчивая меховыми шапками. Ей за такую работу щедро платили. Вот только зрение стало подводить Айгу. Но стильные очки в тяжелой оправе выручали мастерицу. Кот Васенька возлежал прямо на столе застеленном серой рабочей скатертью и внимательно следил за хозяйкой, сверкая отраженным светом масляной лампы в своих круглых зеленых глазах.

– Без примерки шью, Васенька, – нежно обратилась Айга к коту. – У меня этот Кащей в мозгу словно отпечатался. Он ведь сутуловат. Придется припуски делать, горбик его скрывать надо. Да и воротником закроем пышным собольим.

Не то чтобы Айга хотела Кащея поздравить – нет, у нее был чисто деловой подход. Кащей – тип деловой. Можно было к нему с разными проектами и комбинациями обращаться. С такими людьми «дружить» надобно. С ним даже его бывшая пассия «дружит». Та, что замужем теперь за Иван Горынычем. А уж, если не «дружить», то хотя бы не ссориться.

Вот и настал знаменательный вечер. На торжество гостей съехалось, слетелось, включая иноземных чародеев и их дев прелестных – не сосчитать! Юбилей Кащей отмечал на широкую ногу.

Столы ломились от закусок. На кумачовой скатерти стояли, торжественно блестя, серебряные блюда с осетром, поросенком, олениной, лосятиной,

расстегаями. В хрустальных вазах подавались жареные голуби и лебеди, холодцы и соленья.

– Словно к свадьбе готовился, – фыркнула Ирис-Русалка. Девушка любила озорничать в укромных заводях, соблазняя и подталкивая к греховным утехам рыбаков оголенными своими формами. Хвоста у нее как будто и не было. А напротив – на очень стройных ножках были босоножки из парчи да красивый педикюр, привлекавший взгляды. И тату фаллического символа на голени о многом красноречиво говорило!

– А то! Он много чего о себе воображает, Кащей наш! У самого уже песок из штанов сыпется, – зло ответила Айга и откинула со лба косую малиновую челку. Айга следила за модой и сейчас на ней были черные кожаные штанишки, туфли на высоких шпильках и великолепный маникюр в стиле «нуар». Роскошные очки с дымчатыми линзами она не считала нужным снимать, словно скрывая за ними свои глаза. Все эти гости недостойны ее проницательного взгляда. Разве что, один или два, в порядке исключения. Василиса, хотя бы!

Знала бы Айга, что ее ждет через каких-то полчаса, она бы и Василису из списка достойных исключила. Что ж, как говорится, не друзья – кто ни разу не поссорился. А тем временем пир продолжался.

Айга и Ирис злословили, наблюдая за гостями Кащея. Вот и Чародей заморский пожаловал со своим гаремом. Девы в неприличных нарядах, с золочеными пупками и кольцами в ноздрях его ублажали, в штаны ему пальцы шаловливые на глазах у всех засовывали. Только Чародея уже и эти откровенные игры не могли возбудить, жирное пузо его плавно покачивалось, скривившись, он что-то рассказывал Кащею. У Кащея при виде девок заморских глаза сальными сделались, но он, сведя кустистые брови у переносицы, внимательно слушал Чародея. Губы его сложились в жесткую прямую линию. Весь вид его говорил о деловой хватке, цинизме и презрении к людям.

– Чего это ему Чародей предлагает, интересно? – мрачно спросила Айга.

Чародей ей был отвратителен. Если Кащей свой, как говорится, всем давно знакомый негодяй, то Чародей вовсе был мерзок.

Но Айга, не стала поддаваться мрачной подозрительности и не отклонила милое предложение Лешего потанцевать с ним. Старый холостяк, с недавних пор ставший клептоманом, был неряшлив и рассеян. На пир пришел в разных ботинках, галстук вообще не в тон подобрал, и, кажется, сейчас у него одна щека была куда тщательнее выбрита, чем другая.

Айга, вздохнув, взвизгнула и станцевала с ним рок-н-ролл. Зал восторженно загудел. На этом танцы Айги закончились, легкая тахикардия напомнила о возрасте, и она, чмокнув в выбритую щеку Лешего, с радостью вернулась на свое место.

Леший выглядел слегка потерянным, но к нему сразу подлетела Кикимора, с дикой ревностью наблюдавшая, как он отплясывал с Айгой. Кикимора дышала ему в ухо, щедро подливала вина в чарку и что-то без конца зудела, зудела.

Айга так разогрелась от выпитого, что решила пойти во двор освежиться. На большой террасе стояли лавочки, там можно и покурить, и воздухом подышать. Айга вышла и устремила взор к звездному небу. Гигантский шатер, казалось, опустился прямо на терем Кащея, на волшебные леса, поля…Айга не была романтична, но даже ее прагматичная душа в эту минуту изумленно восхищалась красотой небесного чертога. Воспоминание о ком-то давно потерянном, нежно-любимом вонзилось ей в сердце. Айга сердито затушила окурок и вдруг услышала голоса. Они раздавались из резной беседки, что стояла у пруда. Айга, охваченная любопытством, тихо подкралась и стала слушать. Оба голоса были ей хорошо знакомы.