Сказочная фантастика

Желязны Роджер Джозеф

Фанчен засмеялась.

— Совсем никаких. Если бы я была Волшебницей, то неужели позволила бы себе так выглядеть?

— Да, — произнес Бинк. — Если ты испробовала красоту, и она не сработала, то почему бы не испробовать что-то другое? Ты все еще жаждешь власти и считаешь, что каким-то образом сможешь получить ее через ничего не подозревающего путника. Во всяком случае, это объясняет, почему Трент не соблазнил тебя обещанием красоты. Ты не хочешь, чтобы была нарушена твоя маскировка — ты ведь сама можешь в любой момент стать красавицей, если пожелаешь.

Поэтому ты могла последовать за мной в образе женщины, которую никто не заподозрит в серьезном умысле. А конечно, тебе нет резона помогать Тренту захватить трон…

— И поэтому я пришла сюда, в Мандению, — закончила она, — где нет никакой магии. И — следовательно — никаких иллюзий.

Она говорит правду? Или нет?

— Может быть, ты в действительности так и выглядишь, как сейчас, — не знаю. Ведь там, на острове, я, в сущности, никогда не видел настоящую Ирис.

— Но подумай: если бы у меня были именно такие цели, как тебе представляется, то как, по-твоему, я могла бы вернуться в Ксанф?

На это Бинку нечего было ответить. Он взорвался:

— Не знаю! Но ты пришла сюда! Зачем ты пришла — говори! Ты хотела избавиться здесь от магии, чтобы разрешить свои проблемы, и у тебя ничего не вышло, так?!

— Ну… на все требуется время.

— Время, чтобы избавиться от магии?

— Конечно. Когда-то, еще до того, как был установлен Щит, драконы летали и над Манденией, и потребовались дни или даже недели, чтобы они, наконец, исчезли. Или даже больше времени. Волшебник Хамфри рассказывал, что в книгах Мандении немало описаний чудовищных зверей, обитающих теперь только в Ксанфе. Манденийцы давно не видят никаких драконов, поэтому они считают старые книги выдумкой. А ведь это всего-навсего доказывает лишь, что нужно определенное время, чтобы рассеять магию в человеке, или в любом живом существе.

— То есть, ты хочешь сказать, что Волшебница Ирис могла бы оперировать иллюзиями, по крайней мере, несколько дней после переселения в Мандению?

Она вздохнула.

— Может быть и так. Но я — не Ирис. Хотя, признаться, и не возражала бы ею быть. У меня были совершенно другие причины — и очень серьезные, — чтобы покинуть Ксанф.

— Ну да, я помню. Одна — освободиться от магии, какая бы она ни была. А вторую ты мне не назвала…

— Что ж, я думаю, ты заслуживаешь, чтобы узнать и ее. Ведь так или иначе, а все равно ты вытянешь из меня правду. Я узнала от Винни и Дии, что ты за человек. И…

— Значит, Винни все-таки убежала от дракона?

— Да. Благодаря тебе. Она…

— Хамелеон, — произнес он, заметив приближающийся огонек.

Фанчен стала поспешно прятать кирпичи. На сей раз огонек приблизился к яме. Раздался голос Трента:

— Надеюсь, вас там не затопило?

— В таком случае мы бы отсюда выплыли, — отозвался Бинк. — Послушай, Волшебник… Чем более комфортабельные условия ты создаешь для нас, тем мы менее стремимся к тебе в помощники.

— Я вполне сознаю это, Бинк. И охотно предпочел бы предоставить вам уютную палатку…

— Нет!

— Бинк, я не

совсем тебя понимаю! Отчего это ты так любишь правительство, которое столь пренебрежительно отнеслось к тебе?

— Что ты об этом знаешь…

— Мои шпионы, конечно, подслушивали ваш разговор. Но я вполне мог и сам догадаться. Надо было просто вспомнить, каким старым и упрямым должен быть сейчас Король-Шторм. Ну да — магия проявляется в самых разнообразных формах, и иногда довольно нелегко определить ее…

— Да ведь здесь это уже не имеет значения.

Но Волшебник был другого мнения, и его доводы выглядели вполне разумно против примитивных доводов Бинка.

— Может быть, ты и не обладаешь магией, Бинк. Хотя, я полагаю, Хамфри вряд ли ошибается в подобных вещах. Во всяком случае, ты обладаешь другими качествами, которые позволили бы тебе стать превосходным гражданином Ксанфа.

— Знаешь, он прав, — вставила Фанчен. — Ты а самом деле заслуживаешь лучшего.

— Так на чьей ты стороне? — раздраженно спросил Бинк.

В темноте раздался ее вздох. А затем прозвучал ее голос, очень мягкий и сочувствующий, — теперь, не видя ее, Бинк оценил это сполна.

— Я — на твоей стороне. И восхищаюсь твоей преданностью Ксанфу. Только не совсем уверена, что Ксанф этого заслуживает.

— Если Ксанф не заслуживает преданности… тогда возьми и скажи ему про Магический Камень! Если тебе есть что сказать…

— Я думаю все же, что, несмотря на недостатки, Ксанф — приятное местечко. А дряхлый Король не будет, конечно, жить вечно. Когда он умрет, они будут вынуждены позвать Волшебника Хамфри, и он установит лучшие порядки. Даже если будет при этом жаловаться, что напрасно тратит время. А там… Может быть, родится какой-нибудь новый Волшебник, чтобы занять трон после него. Словом, все как-нибудь со временем утрясется. Ведь и раньше такое уже бывало. А вот чего уж Ксанфу совершенно не нужно, так это — власти Злого Волшебника, жесткого и коварного, готового всех несогласных превратить в брюкву.

Сверху раздался смешок Трента.

— Ах, дорогая, у тебя хорошая голова и острый язычок. Вообще-то я предпочитаю превращать противников в деревья — они живут дольше брюквы. Я не надеюсь — даже если ты и захочешь поддержать разговор, — что ты признаешь за мной качества достойного правителя Ксанфа. Во всяком случае, лучшего, чем тот, кто сейчас правит.

— Знаешь, он прав! — Бинк с издевкой повторил недавние слова Фанчен, улыбаясь в темноте.

— На чьей же ты стороне? — в свою очередь спросила она, подражая его тону.

На этот раз Трент рассмеялся.

— Вы оба мне нравитесь! В самом деле, вы оба умны и верны своим принципам. Если бы только вы подарили эту принципиальность мне, я не остался бы в долгу. Например, я бы в свою очередь подарил вам право вето на любые мои трансформации кого бы то ни было. Выбирайте, что хотите!

— Чтобы мы тоже отвечали за твои преступления? — спросила Фанчен. — Такие привилегии очень быстро испортили бы нас, и мы ничем не отличались бы от тебя.