Сказочные повести. Выпуск десятый
Шрифт:
Жорка молча швырнул сумку в угол. Мать поглядела на сына, сбросила с головы платок, налила в стакан молоко, отрезала ломоть хлеба. Жорка стал есть.
— Горюшко ты мое, — сказала мать. — Придется, кажется, за тебя взяться всерьез. Сколько ни говоришь тебе, — в одно ухо входит, в другое выходит…
Жорка зевнул. Как всегда, в одно ухо он впускал и тут же в другое выпускал; слова матери делались все менее разборчивыми, пока не превратились в «бу-бу-бу-бу…». Она открывала и закрывала рот, что-то говорила, говорила… Жорка бросил за окно пенку от молока,
— Слышишь, о чем говорю? — громко сказала мать.
— Слышу, слышу, — сказал Жорка.
— Ты большой мальчик, тебе пора подумать и о других… — И опять голос матери превратился в «бу-бу-бу-бу…».
Потом мать накинула на голову платок, поправила на окне занавеску с розочками и пошла к двери. Жорка вскочил. У двери мать остановилась:
— Сиди дома и подумай обо всем, что сказала тебе!
Вышла и заперла его — этого Жорка не ожидал, — да, да, заперла. Громко щелкнул замок. Жорка ринулся к двери, завопил:
— Мама! Сегодня футбол! Мама! «Зенит» и «Динамо»! Открой!
Мать не ответила. Мальчик приложил ухо, услышал, как лифт уходит вниз, рванул дверь — не поддается! Бросился к буфету, вернулся с ножом, попытался просунуть нож в щель — открыть замок, — ничего не получилось. Погрохотав дверью, Жорка швырнул нож на буфет и выскочил на балкон.
Он попробовал спуститься по водосточной трубе, но труба зашаталась, и Жорка не решился по ней лезть, а вскарабкался назад на балкон. Сверху он увидел на улице Ниночку, она держала в руках куклу без головы и разговаривала со своей толстой мамой в шляпке. Жорка показал им нос, но они почему-то его не заметили.
4
Мрачный-мрачный Жорка вернулся в комнату, прошелся по пружинам дивана и от нечего делать включил телевизор. На экране возник мусорщик, тот самый, что на Галерной опорожнял баки с мусором. Какой-то другой дяденька сказал:
— Знакомьтесь! Товарищ Бирюлькин! Лучший мусорщик нашего города. Волшебник своего дела…
— Ха! Волшебник! — сплюнул Жорка.
Дяденька продолжал:
— Петр Петрович, расскажите, как вы достигли…
Дальше Жорка слушать не стал.
— Ха-ха! Волшебник! — пробурчал он, крутанул колесико и выключил звук.
Мусорщик Бирюлькин открывал и закрывал рот, рассказывая, «как достиг», но ничего не было слышно. Жорка захохотал и стал крутить колесики: сперва превратил мусорщика в дылду, потом — в толстяка коротышку, потом всего исполосатил. И каждый раз Жорка держался за бока и прыгал от смеха.
— Волшебник!.. Ха-ха!.. Волшебник!.. Ха-ха-ха!..
Вдруг полосатый мусорщик ка-а-к выскочит из телевизора! Прямо в комнату выскочил. Такого еще никто никогда не видал! Оказался действительно волшебник. Выскочил, схватил Жору, связал ему ноги — откуда только веревка взялась, — связал и сказал:
— Тебе, Жорка, нравится все ломать. Ну и ломай дальше. Теперь, вот с этой секунды,
Сказав это, Бирюлькин (он так и остался полосатым) прыгнул обратно в телевизор, но что-то вспомнил и высунулся:
— Имей в виду: живое — кошка там или воробей — оно, конечно, ломаться не будет. На это не рассчитывай! А остальное ломай, если тебе так нравится!
И мусорщик выключил рукой телевизор, а вместе с ним и себя.
< image l:href="#" />Жорка проворчал: «Какой волшебник… Никакой не волшебник… Просто фокус…» — и наклонился развязать веревку на ногах.
Вот тут-то и началось!
Только мальчик притронулся, веревка сама порвалась — да так, что уже не надо развязывать. От страха у Жорки пересохло во рту, он побежал на кухню напиться, открыл кран, подставил чашку, но у чашки отвалилось дно и вода потекла насквозь, обрызгав его с ног до головы. Он отворил шкаф — надеть сухую рубаху, — дверца шкафа оторвалась и упала на него, Жорка еле успел отскочить.
С опаской поглядев на свои руки, Жорка подумал: «А что, если…», подошел к двери и толкнул ее… Ура! Дверь с петель — хлоп на лестницу!
Вот здорово! Сияя, мальчишка шагнул за дверь и открыл лифт. Но под пальцами его что-то треснуло, и Жорка в лифт не полез. И правильно сделал, потому что, когда стал сбегать по лестнице, ступеньки под ним обваливались, схватился за перила — и перила рухнули. А что было бы, если бы он вместе с лифтом брякнулся вниз, — подумать страшно!
5
Выскочив на Галерную, Жорка — надо же! — первым делом наткнулся на Ниночку.
— Жора… — сказала девочка, держа в руках куклу без головы.
— Не вяжись! — крикнул он и куда-то помчался, девчонка — за ним.
Из-за угла Жорка с разгона налетел на грузовик из-под мебели. Шофер, тот самый, с длинным носом, уже сменил баллон и как раз убирал домкрат. Жорка от него давай уносить ноги! Он вскочил на чей-то велосипед, прислоненный к стене дома. Понятно, колесо велосипеда тут же оторвалось и покатилось в одну сторону, в другую шмякнулся Жорка, и шофер мальчишку схватил.
— Ты что? — сказал он, держа Жорку за шиворот. — Думаешь, попал в Трах-Тах-Чебурахию?! Это только там все бьют и ломают!
— Идите вы со своей Трах-Тах-Чебурахией! — крикнул Жорка, вырвался и — бежать.
Теперь кроме шофера и Ниночки за Жоркой погнался на мотоцикле милиционер.
Он вмиг настиг Жорку.
Но Жорка уже понял свою силу. Бормоча: «Дяденька, я не хотел… Я не думал… Я не знал…» — он будто невзначай взялся за колесо милиционерова мотоцикла, колесо осталось у него в руках. Жорка отдал колесо милиционеру и — наутек!