Сказочные повести. Выпуск десятый
Шрифт:
— О великий султан, — воскликнул Мубарак, суя ему рукоятку меча. — Нет мне прощения! Убей меня, как ядовитого пса!..
Султан отшатнулся.
— …Тогда я сам себя убью, и аллах меня проклянет!
Мубарак приставил меч острием к своему животу и зажмурился.
Все зашумели.
— Чего же ты медлишь? — спросил насмешливо Аладдин.
Мубарак открыл глаза и сказал угрожающе:
— Считаю до трех!.. Ра-а-з…
— Прости его… — попросила султана Будур.
— Не омрачай
— Два-а… — сказал Мубарак и поправил за пазухой лампу. — Два с полови-и-ной… Два-а с четвертью…
— Плохой сон, надо проснуться… — буркнул султан.
Все закричали:
— Прости его!.. Прости, великий султан!..
— А что скажет наш… — Султан поискал глазами везиря, не нашел и милостиво сказал: — Ну, раз везиря нет — тогда ладно, прощаю…
— Благодарю, великий султан!
Мубарак низко поклонился повелителю и скромно примостился в углу.
— Вот что… — сказал султан Аладдину. — Нам нельзя без везиря. Не знаешь ли ты подходящего?
— Знаю, — сказал Аладдин. — Даже целых двух.
Шепнул что-то в лампу.
И перед султаном, будто из-под земли, появились два мастера. На их руках и лопатках была глина, а у одного на ладони лежал даже мокрый кирпич.
Мастера и тут не удивились.
— Почтенные мастера, — сказал Аладдин, поставив лампу на ковер, — великий султан спрашивает, не согласится ли кто из вас занять должность везиря? Советовать ему — что и как, помогать в решении дел…
Мастера с достоинством молчали.
Все глядели на них. И никто не смотрел на лампу. Этим воспользовался Мубарак.
Затянувшись из кальяна, он выпустил такой клуб дыма, что все скрылись из виду и зачихали.
Даже джин выскочил из дворца и чихнул.
С быстротой молнии Мубарак выхватил лампу из-за пазухи и обменял ее на волшебную. Потом обвел глазами свадьбу. Никто ничего не видал.
Чихнув в последний раз, мастер Абу-Яхья пошевелил своими бровями и спросил у рыжебородого:
— Мастер Абу-Наиб, хочешь ли ты стать везирем?
— Нет, — ответил рыжебородый, беря свой кирпич под мышку.
— Не хочет? — удивился султан.
Абу-Яхья ему объяснил:
— От мастера останется минарет, а от везиря что?
Султан не нашелся, как ответить.
А мастера поклонились и скрылись в дверях.
Султан мрачно повернулся к Умару Убейду.
— Когда проснемся, обоим отрубишь головы! — кивнул на Абд аль-Кадира. — Заодно ему тоже… Насчет головы жениха тебе и так все известно!
Пока
Так же медленно он вышел. Но едва очутился за дверью, со всех ног помчался к кустам.
Худайдан-ибн-Худайдан выхватил лампу прямо из-за пазухи Мубарака и потер ее изо всех сил.
Откуда-то явилась тень джина и исчезла в лампе. Магрибинец опять потер лампу. Джин на мгновение высунул из нее голову, на его лице было недоумение. Что-то проворчав, он скрылся.
Магрибинец потер лампу еще яростней. Джин не вылезал.
— Выходи! — прошипел магрибинец.
— Не выйду! — глухо сказал джин из лампы.
— Выходи!!
— Не выйду!!!
Мубарак во все глаза глядел на лампу и на колдуна.
Теперь Худайдан-ибн-Худайдан стал тереть лампу обеими руками. Джин нехотя вылез. Он угрюмо молчал, не глядя на магрибинца.
— Что надо сказать?! — заорал тот.
— Слушаю и повинуюсь, — еле выдавил из себя джин.
Колдун наслаждался своей властью.
— Кто ты такой?
Джин молчал.
— Ну?!
— Я раб лампы.
— Повтори!
— Я раб лампы.
— Громче! Не слышу!
— Я раб лампы! — рявкнул джин так, что с дворца посыпалась штукатурка.
Худайдан-ибн-Худайдан торжествовал.
Мубарак нетерпеливо толкнул колдуна в бок.
— Скорей прикажи, чтобы унес Аладдина в Бельбейс…
Только сейчас магрибинец обратил внимание на Мубарака.
— Куда-куда? — переспросил он.
— Его в Бельбейс! — сказал мстительно Мубарак. — А меня жени на царевне!
Магрибинец кивнул, что-то сказал джину.
И Мубарак взлетел… и очутился на какой-то поломанной табуретке. Его щеки были намылены. Ничего не понимая, он моргал глазами. Его держал цирюльник за кончик носа. В другой руке цирюльника был нож-скребок.
Перед цирюльней виднелись две лавки, три дома. Вокруг желтела пустыня, барханы песка.
Несколько раз Мубарак пытался что-то сказать, но каждый раз мыло попадало в рот. Наконец ему удалось пискнуть:
— Где я? Что за местность?
— Бельбейс, — сказал цирюльник и дернул его за нос.
А на свадьбе произошло нечто еще более удивительное. Играла музыка, все веселились. Вдруг Аладдин исчез, а на его месте сидел Худайдан-ибн-Худайдан.
Царевна Будур забила в ладоши и сказала: