Сказочные повести. Выпуск шестой

Чеповецкий Ефим Петрович

Первым со спинки стула на диск соскочил Непоседа. В тот же миг он вылетел в разбитое окно балконной двери, только звон прокатился по комнате. Нетак почему-то полетел в другую сторону и угодил в папин портрет, который висел над Петиной кроватью.

Тогда он снова взобрался на спинку стула и снова прыгнул.

На этот раз он прыгнул более удачно: угодил в окно, но пробил в нем новую дыру.

Хуже обстояло дело с Мякишем. Он прилип к диску, и от быстрого вращения его пластилиновое тело начало расползаться, как мягкая глина на круге гончара-горшечника. Он с ужасом вспомнил себя

распластанным на столбе и собрал все свои силы. Крякнув, он оторвался от диска и тоже вылетел на балкон.

Следом за ним почему-то вылетел плюшевый осел.

Впрочем, этого следовало ожидать, потому что он никого в доме не успокаивал, а только раздражал. Кому в доме нужен осел?

Глава двенадцатая

Петя сам ходит по улице. Цирковая тележка

«Але-оп — сальто-мортале — кульбит — гав-гав-гав!..»

— А как мы попадем на улицу? — озадаченно спросил Непоседа, с опаской поглядывая вниз с четвертого этажа.

— Э-эх! — пропищал Мякиш. — Я так и знал! Всегда что-нибудь помешает в последнюю минуту…

А Петя в это время шел по улице без провожатого. Петя не знал, что делать от счастья. То ему хотелось лечь на мостовую и смотреть в небо, то бежать против движения, то ходить колесом или прыгать на одной ноге.

«Смотрите! — хотелось кричать ему. — Я хожу по улице без мамы и папы! Я самостоятельный! Могу делать что хочу, идти куда хочу, ходить как хочу! Вот возьму да и пойду на руках по мостовой! Вот возьму и нарушу правила уличного движения!..»

Однако Петя ничего этого не сделал, потому что прохожие смотрели вовсе не на него. Их внимание привлекла маленькая цирковая тележка, запряженная пони карликовой лошадкой. Пони вел под уздцы лилипут, а на тележке стояли две рекламы, упираясь верхними краями друг в друга так, что получалось что-то вроде шалаша.

Петя тоже увидел рекламы. По его телу пробежала радостная дрожь, щеки зарумянились, а глаза загорелись как бенгальские огни. Ведь он давно уже хотел стать цирковым клоуном, самым веселым и смешным человеком, любимцем публики! Это была заветная, почти позабытая мечта. Да-да, он хотел падать и смешить людей, вызывать бурю аплодисментов.

А какая реклама была на щитах! Она манила и звала, тянула к себе как магнит. Красивые морские львы напоминали людей, завязанных в черные мокрые мешки. Львы ловили открытой пастью рыбу и носом ловко отбивали разноцветные мячи. На толстой оседланной свинье, похожей на огромный мешок белой муки, верхом сидела мохнатая обезьяна в цилиндре. Одной рукой она держала сигару, а другой ловко чесала спину. Гусь с длинной изогнутой шеей держал в клюве фанерную дощечку с цифрой «5» — настоящей школьной «пятеркой». А рядом, оседлав одноколесный велосипед, малыш в спортивном костюме кричал в рупор:

Внимание! Внимание!

Сегодня новая программа!

Три дневных представления!

На арене мировые рекордсмены!

Знаменитый

фокусник Клеопарди?

Бульдоги-футболисты!

Спешите! Спешите!

Все это было нарисовано на рекламных щитах.

У Пети внутри что-то задрожало. Забыв обо всем на свете, он бросился наперерез движению, увертываясь от машин с ловкостью, которой от него трудно было ожидать.

Только дважды задержался он на мостовой — он не знал, в какую сторону бежать от автомобилей. Петя влево — машина слева, Петя вправо — машина справа. От них-то он отвязался, а с велосипедистом столкнулся — с огромными дырами на штанах побежал дальше.

Догнав тележку, он забрался под рекламные щиты и оттуда начал размахивать руками, строить гримасы, кричать петушиным голосом и даже лаять:

— Здрасте! Меня зовут Бим! Ха-ха-ха!.. Новая программа! Бесплатные билеты! Спешите! Спешите!.. Але-оп — сальто-мортале — кульбит — гав-гав-гав!..

Затем Петя попробовал сделать на тележке стойку, но руки не выдержали его собственного веса, и он, словно куль, шлепнулся на мостовую. Прохожие смеялись и аплодировали. Они были убеждены, что все это подстроила цирковая администрация, что это настоящий клоун. А услыхав про бесплатные билеты, многие тут же поторопились прямо в цирк. Впереди всех, конечно, бежали ребята.

Петя, ковыляя, догнал тележку, снова залез на нее, и вся эта живая реклама на колесах поехала дальше.

Глава тринадцатая и, несмотря на это, счастливая, потому что все наши путешественники попадают в цирк

Непоседа, Мякиш и Нетак все еще находились на балконе четвертого этажа. В комнату они войти не могли, а как очутиться на улице? Вот вопрос, над которым приходилось ломать голову.

После долгого раздумья Мякиш сказал:

— Лучше всего, пожалуй, съехать вниз, — и указал товарищам на водосточную трубу, которая проходила рядом с балконом.

Непоседа первым прыгнул на трубу. Железо под ним зазвенело, завизжало и задрожало. Со стороны можно было подумать, что кто-то ножом скребет кастрюлю. А из-под его металлических ног и рук словно от точильного круга брызгами рассыпались искры.

Когда спускался деревянный Нетак, труба глухо тарахтела: бум-турурум! Турурум-бум!

Последним прыгнул на трубу Мякиш. Солнце нагрело трубу, и весь он прилипал к ней. Поэтому когда он отклеивал поочередно руки и ноги, труба говорила: «Смак-чвак! Чвак-смак!»

Прохожие с испугом оглядывались на трубу, опасливо сторонились и даже переходили на другую сторону.

Наконец наши путешественники съехали на тротуар.

— Садик! Садик! Я вижу садик! — закричал Непоседа. — Скорей туда, там ожидает Петя!..

И все трое побежали на угол, где за металлической изгородью был разбит небольшой сад. Но Пети там не оказалось.

Непоседа обегал все аллейки, все клумбы, искал под каждым листиком и цветком, но так и не нашел его.