Сказочные повести
Шрифт:
Солнце вставало над зимними рябинами, и одновременно из-за Тополевой рощи выплывала луна. Луна с солнцем встречались над Бескрайним садом, и от их слияния вспыхивал огонь, из которого вниз, на Белый замок, падали золотисто-медвяные капли.
Во сне Эльм гулял по саду один, ни Короля, ни Королевы с ним не было.
Иногда во сне кто-то звал его:
— Эльм!..
Он часто слышал во сне этот голос, но никогда не видел того, кто его звал.
Иногда Эльму снилось, что вечером, перед заходом солнца, в саду за деревьями звучала музыка, слышались голоса и смех. И он бежал, бежал, чтобы найти тех, кто там играл, говорил и смеялся.
Ему тоже хотелось смеяться вместе с ними. Но он всегда прибегал слишком поздно, там уже никого не было. Голоса, смех и музыка все время перемещались с места на место.
А еще ему снилось, что он лежит теплой ночью под каштанами и слушает тихий шелест ветра. Но он никогда не видел во сне ни Короля, ни Королеву. Может, и они лежали где-нибудь под каштанами, однако он их не видел.
Эльм знал уже много слов, но те, которых ждали от него Король и Королева, он не признавал.
Они часто сажали его перед собой на стол. Королева брала его руки в свои и нежно говорила:
— Скажи — мама! Мама! Ведь я твоя мама!
И она слегка встряхивала его, словно хотела вытрясти из него желанное слово.
Эльм молчал.
Король крепко брал его за плечи и поворачивал к себе:
— Скажи — папа! — говорил он. — Папа!
Но Эльм молчал.
Эти слова не были такими же волшебными, как солнце, луна, зимняя рябина и золотисто-медвяный.
Король и Королева переглядывались и качали головами.
— Что-то с ним неладно, — говорила Королева. — Ему скоро три года, а он не произнес еще ни одного слова. Наверно, ему просто не с кем разговаривать?
— Он может разговаривать с нами. Этого достаточно, — возражал Король.
— Скажи — мама! — просила Королева.
— Скажи — папа! — просил Король.
Но Эльм копил только приятные слова. Наконец, одно из них опередило все остальные и вырвалось на свободу:
— Эльм! — сказал он однажды.
Король и Королева с удивлением переглянулись:
— Значит, он все-таки умеет говорить!..
— Какое счастье!
И они обменялись довольной улыбкой.
7
Однажды, когда Эльму шел пятый год, в Белом замке вдруг раздались рыдания.
Комнаты погрустнели и закутались в траур.
В тот год Эльм впервые узнал, что такое холод. Он протягивал руки к Королю и Королеве, но они не брали его руки в свои.
В тот год он часто плакал. Но они плакали еще чаще и громче, чем он, и не слышали его.
Эльм не мог взять в толк, почему ни Король, ни Королева не обращают на него внимания — ведь они были совсем рядом! Он видел их, но они как будто не видели его.
— Где ты? Не надо прятаться! — кричала Королева, бегая по замку. — Ведь я знаю, что ты спрятался где-то здесь! Выходи! Я прошу тебя!..
Эльм подошел к ней:
— Я здесь! — сказал он. — Вот я!
Он очень обрадовался, что Королева зовет его, ведь уже много дней и ночей она даже не смотрела в его сторону.
Но Королева пробежала мимо. Ее глаза шарили по углам и закоулкам. Руки отодвигали портьеры и приподнимали тяжелые скатерти, свисавшие до пола.
— Я здесь! — уже громче сказал Эльм.
Но Королева продолжала кричать:
— Пожалуйста, покажись мне! Ведь ты где-то здесь! Ну что я тебе сделала?..
И она скрылась за углом коридора, а Эльм опять остался один. Голос Королевы звучал все тише и тише, она была уже где-то далеко, в дальних залах, осматривала самые дальние углы и закоулки.
Эльм долго стоял один. Ему вдруг вспомнились белые занавески и стены, залитые солнцем. И песня, которую Королева пела только для него.
И ему захотелось найти ту комнату, где ему было так хорошо.
Он долго бродил по залам и холлам, в которых на окнах висели темные портьеры и стены прятались в сумерках, но солнечной комнаты так и не нашел.
Со временем рыдания в замке умолкли и комнаты освободились от своего черного убранства. Скинув черные чехлы, стулья со скрипом потягивались и расправляли свой плюш. Лампы и люстры смахнули с себя пыль и вновь засверкали. Но темные портьеры так и остались висеть на окнах. Они берегли залы и холлы от солнца.
И замок из Белого превратился в Сумрачный.
Эльм перестал плакать и больше уже не протягивал руки к Королю или к Королеве.
Но тут они сами пришли к нему и обняли его так крепко, что он чуть не задохнулся.
Эльм не мог забыть рыдания, еще недавно оглашавшие замок, однако Король с Королевой говорили, что все это ему приснилось.
Теперь Королева спала в его комнате. Ночью она часто вставала и склонялась над ним.
Иногда она на цыпочках выходила из комнаты. Эльм слышал шорох ее шагов в коридоре. Королева спускалась по лестнице, отворялась и затворялась дверь.
Тогда Эльм вставал и осторожно выглядывал в окно. Королева бродила по саду с фонарем и светила во все стороны — налево и направо, вверх и вниз.
Если свет падал ей на лицо, Эльм видел у нее и глазах слезы.
Там, в саду, она казалась маленькой и беззащитной. Тополя, словно колонны, стояли вдоль дорожек, по которым она ходила.
Что искала Королева в саду ночь за ночью? Мальчик терялся в догадках, но никогда не спрашивал у нее об этом.
8