Сказы про бизнес (рассказы сибирского предпринимателя)
Шрифт:
М-да, обозленный экс-компаньон – счастливая находка для конкурента. Однако и у нас Хайри стал, со временем, «химичить» с клиентской базой, но, попавшись, в январе 2003 года с треском вылетел, причем без длительных выяснений отношений. Теперь уже Дмитрий, узнав о решительном избавлении от ненавистного ему Хайри, воспылал к нам запоздалой симпатией. Звонил, интересовался, торжествовал, хвалил за решимость, тоже разоткровенничавшись: «Снимаю перед вами шляпу, мужики! При нашем расставании я перед ним унижался, просил еще немного поработать: слишком много на нем было тогда завязано». А Хайри, гад, мне: «Что ж ты, Дима, так передо мной унижаешься,
Однако я не уверен, что Дмитрий в подобной ситуации поступил бы так же, как Хайри, сдав все его коммерческие связи и секреты, что называется, «с потрохами». А уж мы-то воспользовались полученной конфиденциальной информацией с максимальной пользой! Отправившись с Женей в Москву, Хайри водил его «за руку» по профильным фирмам, не один год работавшим с «Технотрейдом». Те, прекрасно зная Хайри, сразу давали нам хорошие преференции, а уж Дмитрия крымчак как поносил! Да уж, «красавец», ничего не скажешь! Но, не смотря ни на что, всё равно: бик зур рахмат сина, Хайри-джяным (огромное спасибо тебе, дорогой Хайри)!
В Сказе третьем я еще расскажу и про дальнейшие «фокусы» Хайри и о таком распространенном явлении, как «химия» и жизнь». Может кому-то это поможет раскусить, распознать притаившихся недругов.
Весной 2003 года начал свой давно назревший выход из доли Ришат. Несколько лет он вообще не приносил никакой пользы, только отвлекал и мотал нервы. Да и против фильтров был настроен изначально. Сейчас он с семьей переехал в Москву, контакты с ним прерваны почти полностью. Спасибо, конечно, Ришату за подставленное плечо в самом начале, но не более того. От новых компаньонов мы зареклись на веки вечные.
Глядя шире, отмечу: психология взаимоотношений компаньонов – непаханое поле для изучения специалистами. Подводных камней там немерено, проблемы супружеских отношений, по сравнению с ними, зачастую просто «отдыхают». Но если по психологии супружества написаны горы трудов, развелось немало специалистов, то у кого посоветоваться начавшим грызню компаньонам – не понятно. Конечно, существует судебная практика, но ведь многие конфликты можно было бы загасить на ранней стадии их развития. А их последствия, к сожалению, бывают самыми печальными. И долбанные девяностые показали это во всей «красе», по сравнению с ними последствия конфликта Дмитрия с Хайри – так, шепоток.
Если называть все доселе неведомые советскому человеку явления жизни своими именами, то, я, наверное, не совру насчет вялотекущей гражданской войны, разразившейся в девяностых годах прошедшего века. Столетия, так, в целом, удачно начавшегося для России, точнее, Российской Империи. И есть свой знаковый смысл в том, что Ельцин, главный символ последнего десятилетия ушедшего века, отрекся от власти именно 31 декабря 1999 года.
Но вернемся к книжной теме. Учебники, которые помогли нам смягчить удар августовского дефолта и «обесточить» (в смысле, лишить точек) Дмитрия – это вообще отдельная тема, во многом, сродни лотерее.
Ажиотажный спрос в августе-сентябре, когда жаждущие учебников покупатели, не замечая цен, сносят прилавки на ярмарке и устраивают между собой драки из-за последнего экземпляра – это учебники. Когда на какую-нибудь «Химию, 8 класс» Габриеляна или «Математику, 5 класс» Виленкина порой можно смело накручивать 300-400%, и их вырвут с руками – это учебники. Когда по ярмарке шастает ОМОН, выискивая подпольный тираж того же Виленкина – это учебники. Когда приходят известия об убийстве, связанном с профессиональной деятельностью, одного из руководителей издательства «Просвещение» – это тоже учебники.
Российский рынок учебников и пособий для средней школы, по различным сведениям, оценивался более чем в два миллиарда долларов в год. А это уже, извините, не шутки. Ушли в прошлое единая школьная программа, бесплатное обеспечение школьников учебниками, одинаковыми от Калининграда до Чукотки. Каждая школа, лицей, гимназия получили право самостоятельно определять программу обучения, поэтому по одному и тому же предмету для каждого класса были написаны разные учебники. Особенно много их развелось по истории, понятно почему (от восхваления советского периода до полной его обструкции – плюрализм мнений, «понимаешь»).
И в то же время. Немаленький штабелек пачек какого-нибудь намертво зависшего наименования (поменяли программу), годного только в макулатуру – это тоже учебники. Учебник двухлетнего возраста, который продается за половину себестоимости, а трехлетний почти задаром – из той же оперы. Старше учебников уже просто не существует, точнее, физически они как бы наличествуют: собирают на себя пыль, занимают драгоценное место на складе, давят своей массой на пол, значатся в компьютерном каталоге. Ты, как дурак, до последнего чего-то ждешь, ведь они красивые, чистые, пахнут издательской краской. И отличаются от пользующихся спросом учебников того же автора и класса, но другого года издания, всего-то парой абзацев, но… Пытаешься это объяснить – бесполезно: «Нет, нам в школе сказали, что учебник должен быть не старше такого-то года!» Всё, стенка!
В течение года я занимал учебниками только одно дежурное торговое место на ярмарке, часто оно работало даже в убыток. Зато в «сенокосный» сезон – сразу четыре места, и все – сверхприбыльные! И вот, на складе начиналась свара между моими продавцами: «А почему ему этот учебник выбили, а мне нет? И прошлый раз ему дали, у него улетело, а мне не дали!» Обычно я набивал фактуры на ярмарку лично каждому. Ну, как им объяснишь, что, например, к концу сентября, уже опасно запасаться учебниками впрок? Продавцов всё равно ничего, кроме своей выручки не интересовало (с нее начислялась зарплата), не им же потом возиться с «висяками», поторговал – и пошел. Однако я нашел Соломоново решение: ставил на учебники членов одной семьи – отца, мать и трех их дочерей. Они, к счастью, разбирались между собой сами, да и объяснить им суть дела было проще.
Наконец, наставал финал очередной кампании сезона учебников. «Цыплят по осени считают», точнее, где-то во второй половине октября, когда спадал ажиотаж и происходило насыщение спроса. Посмотрим, каков «актив – пассив». Ну, как, интересная лотерея? Скачки зачастую «отдыхают».
С книжками такого не происходит, хотя тоже чем старше год издания книги, тем хуже она продается. Но ведь продается же! Книгу можно просто подарить, в конце концов. Но ненужный учебник даже в подарок никто не примет! Как бы вы, например, отнеслись к подарку в виде учебника «Русский язык, 6 класс» Закожурникова? Оскорбились бы? То-то же. Пачек тридцать многострадального Закожурникова несколько лет «украшали» мой склад, а я всё не решался сдать его в макулатуру.