Скелет за шкафом
Шрифт:
Он съел рыбную котлету, очищенную от корочки, слопал весь горошек, а потом подумал и съел панировку. Вид у него был такой, словно он готов и салфетки съесть, лишь бы не произносить больше ни слова. Ни одного слова, указывающего на виновность его кузины.
– Погоди-ка, – пробормотала я, – но в ту ночь стало плохо ее отцу... Она сопровождала его в Бакулевку. Потом вернулась домой. Она сказала – около часа. А рыжий охранник заметил горящий стул в час ночи. То есть, если она действительно была рядом с отцом...
– Давай съездим и проверим, – предложил Ботаник, – я знаю, где Бакулевский центр. Как-то мне пришлось навещать там дядю. Мы спросим, во сколько Анжела покинула палату.
– Думаешь, медперсонал помнит?
– Не факт, но возможно.
Я обдумала его слова. Он прав, надо съездить. Вот только меня лично сейчас ждет один человек.
– Давай ты сам съездишь? Мне нужно домой.
– Свидание?
– Ага.
– Правда? – обрадовался Ботаник, – признаться, вчера я был несколько ошарашен твоим поведением. Ты так странно на меня смотрела! Поцеловала с какой-то неясной целью... У меня даже возникло ужасное подозрение, что ты в меня... как там принято на молодежном сленге? Втюхалась?
– «Ужасное подозрение»? – обиженно переспросила я.
– Конечно. Нет-нет, ты, безусловно, принадлежишь к редкому типу настоящих красавиц. Но я после Нонны стараюсь держаться подальше от серьезных отношений. А еще мне было бы жаль терять нашу дружбу, меняя ее на...
– Ладно, ладно, – усмехнулась я, – вообще-то, свидание у меня с Никой. По скайпу. Ее сегодня переводят в какое-то особое отделение для обследования.
– О...
– Ну, ничего-ничего, приятель! Буду знать, что ты меня боишься! А пирожные, между прочим, тут и правда вкусные. Спасибо.
Я включила ноут и устроилась поудобнее, когда мама прокричала из соседней комнаты:
– Солнышко! У тебя куртка вибрирует!
Звонила Рита. Голос у нее был мрачный-премрачный.
– Я хотела сказать тебе «спасибо», Гайка. За футболки. Это что-то фантастическое, – провыла она в трубку, – благодарю тебя за вклад в эмо-культуру.
– На здоровье, Рита. Но почему у тебя такой голос?
– Прости... Просто я очень-очень несчастна... Мы расстались с Максом.
– Да? Надеюсь, не из-за меня, – пробормотала я, хотя это и звучало глупо.
Ведь Макс на меня разозлился, но при чем тут их отношения? К счастью, Рита была слишком занята своим горем, чтобы обратить внимание на мои слова.
– Нет... Из-за пленки... Он не хочет, чтобы я выкладывала ее на youtube... А там наш клип! Понимаешь, первый клип нашей группы! Которая теперь сократилась до одного человека. У-уу...
– А почему не хочет?
– Да какая уж теперь разница. Ладно, Гайка... В моей смерти прошу...
– Рита! Не смей!
– А что мне делать?
– Сочини новую песню... Как в той песне? «Ищи замерзшие цветы среди заснеженной листвы».
– А это мысль, – помолчав, сказала она, – хм... ладно. Спасибо еще раз.
Она повесила трубку, а я снова подсела к ноуту, подключила скайп, и вдруг...
Вдруг я услышала в голове звонок. Как настоящий. Дзынь!
Это сошлись две фразы. Обе Ритины.
«Мы снимали...»
«Не хочет выкладывать клип».
– Вот! – завопила я, – вот что они снимали! Они в ту ночь сняли клип! В первом гуманитарном. Вот почему Рита и не скрывала того, что она была там в ту ночь! А Макс не хочет, чтобы она обнародовала клип, потому что тогда они станут свидетелями, и Лилия их достанет.
– Да ты просто супермозг, хани, – сказала Ника по скайпу.
– Ох, прости, не заметила, что соединение выполнилось. Послушай, так твои футболки все-таки пригодились! Погоди, но это значит... Что у Риты есть пленка с записью с места преступления!
– Надо забрать ее.
– Так она и отдаст. Очень надеюсь, что она ее не уничтожит. Она или Макс. Надо написать ей эсэмэс.
– Давай потом напишешь? А то меня заберут через несколько минут.
– А зачем им забирать тебя из палаты, если обследование будет только завтра?
– Меня переводят в комнату с мониторами. Хотят убедиться в том, что я действительно ем. Не хочу об этом говорить.
– А о чем хочешь?
– О расследовании. Мы кое-что упустили, хани.
– Упустили?!
– Я читала сегодня детектив, тут, в больнице, их туча на каждом диванчике. Так вот там было сказано, что любое investigation должно начинаться с осмотра crime scene.
– Crime scene? Место преступления?
– И допроса свидетелей. Вспомни, мы в Звенигороде первым делом в «Гроссвальд» поехали.
– Допрос свидетелей я провести не смогу. Единственный свидетель – рыжий охранник, который надо мной все время издевается. Анна Семеновна сказала, что он ничего и не видел, только заметил горящий стул, когда тот грохнулся на землю.
– А crime scene?
– Анна Семеновна сказала, что на кафедре нечего смотреть...
– Подозрительно, – покачала головой Ника, – она по какой-то причине не захотела пускать тебя внутрь. Что-то здесь не так!
– Но на кафедру никого не пускают. Она заперта. Анжела сказала, все заседания проводятся в комнатушке на философском факультете, он этажом выше.
– Придумай что-то. Закажи в «Золотом ключике» набор отмычек.
Я улыбнулась. Но Ника оставалась серьезной.
– Проникни ночью! Взломай замок, хани!
– Тебе легко там говорить. Сидишь на кровати, а мне советуешь: взломай! Начиталась детективов...
– Да. Мне тут очень легко, – с горечью сказала она, отвернулась от экрана и отключилась.
– Ника!
Может, пойти набрать номер ее мамы, снова передать извинения? Да нет, не стоит. Разволнуется, что я расстроила Нику.