Скелет за шкафом
Шрифт:
– Ты чего, присохла к полу?
Я поднялась, не сводя с него взгляда.
– Тебе в туалет надо? – спросил он.
– Да! – выпалила я, – я... сейчас... приду...
Зет шагнул ко мне, разглядывая меня, словно я была странным насекомым, которое нельзя выпускать.
– А мне кажется, ты хочешь сбежать.
– Ерунда какая. Я вернусь минут через пять.
Я лихорадочно шарила по карманам. Где ключ от кафедры?! Может, в рюкзаке?
– Ты не это ищешь?
Он указал на дверь кафедры, из замка которой торчал ключ. И сделал к ней шаг.
Теперь расстояние от нас обоих до двери было одинаковым. Два шага.
Сердце мое ушло в пятки. Как там было в старом сериале, от которого фанатеет моя мама? «Берегись опасного Боба». А может, берегись опасного Зета?!
Я рванулась к двери. Он тоже. Преградил мне дорогу.
– Ты что?!
– Пусти! Ты ненормальный! Псих! Призрак!
– Я – призрак? – удивился он, – с чего ты взяла? У меня вроде все человеческое.
– Да?! А имя? Имя тоже человеческое? Зет...
– Зет – это сокращение. Зотов Евгений Тимофеевич.
– Зотов? – пробормотала я, – как рабочий из советского фильма.
– Вот именно, – кивнул он, – поэтому я переименовался в Зета.
– А почему ты так бесшумно двигаешься?
– Обувь такая. Движения тоже. Я их специально отрабатывал. Я стараюсь не причинять зла окружающей среде. Как можно меньше ее трогать, понимаешь.
– Нет. Не понимаю. Ты бледный... Глазастый. Вампир какой-то!
– Да не вампир я!
Он схватил меня за руку и подтащил к зеркалу, висевшему на шкафу у входа в кабинет заведующей кафедрой.
– Вот, смотри! Отражение!
– Ну хорошо, а почему Рыжий и дед тебя не нашли на...
Я оборвала себя на полуслове.
– Зет, дай фонарик.
– Ты меня больше не боишься?
– Не знаю. Но тут что-то интересное.
Он подал мне фонарик, какой-то непростой, вытянутый, с кучей кнопок, наверняка японский, и на солнечных батарейках небось, но я только мельком бросила на него взгляд. Главное мое внимание было приковано к тому, что пряталось за шкафом. Там была рука. Нарисованная на стене. Женская.
– Слушай, Зетушка. Ты хоть и двигаешься тихонько, чтобы там... водный баланс в мире не нарушить...
– Не водный баланс, а...
– Неважно! Шкаф сможешь отодвинуть?
Мы навалились на шкаф вместе. Оказался страшно тяжелым, и все из-за словарей, которыми он был битком набит.
За шкафом на полу было полно пыли, а на стене... была нарисована светловолосая девушка в синем костюме. Костюм так обтягивал ее фигуру, что казалось, все сейчас треснет на ней. Взгляд у девушки был кокетливый, губы – ярко-красные, приоткрытые. Одной рукой она как бы махала: «Привет!» А другой держала прядь своих пышных белокурых волос.
Зет посмотрел на нее и отвернулся. Мне показалось, смущенно. Так отворачивается папа, когда мама на прогулке по торговому центру тащит меня за руку в магазин белья.
– Знаешь, кто это? – спросил он, так и не поворачиваясь.
– Смеешься? – буркнула я, – я же полгода в Америке проторчала. Это Невидимая Леди. Из комикса про «Фантастическую четверку».
– Невидимая Леди? – удивился Зет.
Он снова поднял глаза на девушку, и теперь в его взгляде не было смущения.
– А ты думал кто?
– Я... да...
– Говори давай!
– Вообще, похоже на вашу Лилию. Заведующую кафедрой.
Я скользнула по рисунку фонариком.
– Слушай... А ведь ты прав! Невидимую Леди никогда не изображают в такой завлекательной позе. Обычно она боксирует... И помада у нее не красная. А вот у Лилии... Зет! Ты гений! Это же Лилия в образе Невидимой Леди! Вот почему Анна Семеновна и Лилия не хотели меня сюда пускать! Потому что это позор – показать кому-то такую картинку! Даже ты застеснялся!
– Почему – даже «я»? – возмутился Зет, – я что, не человек?
– Только... кто же это нарисовал? – я задумалась, – не Рита с Анжелой. За то время, пока Анжела отсутствовала, такую картинку не нарисуешь.
Я потрогала пальцем рисунок.
– Вечный маркер. Смотри, тут, у руки, чистый кусок стены. Бедолаги, они пытались оттереть эту Леди. А ничего не вышло. Пришлось задвинуть шкафом. Итак, девочки не рисовали ее.
– Надо идти от мотива.
Зет снова расстелил коврик, уселся на него и уставился на рисунок.
– Что ты видишь в этом рисунке? – спросил он.
– Насмешку. Издевательство. Это что-то в духе шаржа. Кто-то хотел задеть Лилию. Обидеть ее.
Я сфотографировала рисунок на камеру своего телефона. Потом подошла к окнам. Все они были заклеены на зиму, кроме одного, слева.
– Ага, – пробормотала я, – вот из него и выкинули горящий стул.
Я посмотрела повнимательнее на стол. Теперь, после того как Зет признался, что на самом деле он Женя Зотов, мне в голову уже не лезли всякие ужасы про бывших членов кафедры, и я могла сосредоточиться.
– Зет! А ты заметил, что все стулья за столом одинаковые, кроме...
– Кроме стула в торце, – кивнул Зет, повернувшись на своем коврике, – а на стуле в торце стола во время заседаний обычно восседает заведующий кафедрой.
– Может, на нем тоже был рисунок? – возбужденно сказала я, – только неясно, почему его подожгли и выкинули в окно.
– Может, рисунок был неудачным, – пожал плечами Зет, – ты же уничтожаешь свои неудачные рисунки.
– Мне показалось, судя по видеозаписи Ритиного клипа, что Анжела взяла у нее зажигалку. А после того, как Анжела вернулась, начался пожар. Но если Анжела не рисовала эту Леди и не портила стул, зачем ей было его сжигать?! Никакого смысла.