Скиф
Шрифт:
— Все должно быть неожиданно… Я ударю отсюда… А ты, Ахмет, пойдешь с Кадыром. Со своими людьми засядешь у Ослиной морды и будешь ждать. Когда мы начнем, бронемашины перекроют им дорогу к отступлению.
Хабибулла говорил минут двадцать.
— Главное, — сказал он под конец, — захватить маманды.
— А что делать со стражами Гинду? — спросил Ахмет.
— Ни один из них не должен от нас уйти. Ответите головой.
— Сегодня большая Луна, — заметил Кадыр, — идти будет легко!..
— Выдвигаться начнем через три часа после полуночи, — завершил совещание Хабибулла.
Скиф
— Закрой глаза и отвернись! — приказал он Ольге.
Через полминуты он стоял перед женой с охапкой диковинных цветов. Открыв глаза, Ольга ахнула:
— Таких цветов мне не дарили даже на свадьбу!
— Здесь вообще много такого, чего нет у нас. Посмотри на этот цветок. Ты, наверное, и не знала о нем. А я слыхал, но до Афгана ни разу не видел. Это голубой тибетский мак, редчайшее растение.
— Тибет там? — Ольга показала на северо-восток.
— Нет, там — на востоке. Знаешь, как называют пространство за Гиндукушем местные жители? Страна, где собираются феи…
Ольга все еще рассматривала тибетский мак.
— Мак — и редчайшее растение?
— Этот — да. Голубой тибетский мак — предмет зависти любого собирателя гербариев.
— Но по внешнему виду это тот же мак с наших лугов: те же листья, такие же лепестки…
— Нет, его лепестки горят ярко-голубым цветом, а при определенном освещении дают пурпурные блики. Его тычинки и пестик желтые, а не черные, как у красного мака. — Скиф задумчиво посмотрел на Ольгу. — Знаешь, мне кажется, этот цветок — доброе предзнаменование!
Скиф и Ольга вернулись к ручью. Едва касаясь губами его зеркальной поверхности, не сгибая коленей, кони пили воду.
— На Кубани, — улыбнулась Ольга, — говорят, что хорошие кони, когда пьют, никогда не сгибают коленей.
— А у нас на Дону говорят, — в тон ей отозвался Скиф, — что лучшие жены те, у которых шея длинная, ноги стройные, талия узкая, грудь — во! А глаза при этом голубые, голубые!..
Они рассмеялись и, прижавшись, стали осыпать друг друга страстными поцелуями.
В обратный путь Скиф и Ольга отправились не скоро. Только когда солнце, качаясь в перьевых облаках, стало клониться к закату, они, оседлав лошадей, не спеша тронулись в дорогу. Какое-то время ехали молча, слушая журчание ручья и пение птиц. Наконец Скиф, собравшись с духом, начал:
— Оля, вчера и сегодня я много думал и решил: тебе лучше с ребятами вернуться к нашим. Я же пока не могу…
От столь неожиданного заявления Ольга онемела. Ее волнение передалось лошади. Сама же всадница словно отключилась, будучи не в силах пошевелиться.
Скиф продолжал:
— За угон вертолета меня ждет трибунал и казенный дом. Ты только пойми меня правильно. Я этого не боюсь, но — ты! Ты — жена зека?! А подвергать и дальше тебя риску в скитаниях — просто безумие.
Ольга уже овладела собой.
— И это все?.. Плохо же ты меня знаешь! Во-первых, мне очень нравится начало нашего свадебного путешествия. И во-вторых, я не намерена его прерывать!
Вздыбив коня, она стрелой сорвалась с места, через плечо крикнув Скифу:
— Догоняй! Медовый месяц в знойном Афганистане продолжается!..
Они вернулись в лагерь стражей Гинду,
В стороне горел еще один костер — на нем готовили ужин. Скиф и Ольга подошли к стражам Гинду, молитвенно взиравшим на маманд. Старший из окружения вождя пригласил их сесть. Они с благодарностью опустились на землю.
Какое-то время все молчали, глядя, как от костра в ночное небо летят искры. Высоко в небе они словно сливались с Млечным Путем и исчезали в бесконечности.
Нарушив молчание, вождь сказал Скифу:
— Будь терпелив, храбрый воин, много испытаний еще ждет тебя. Но Создатель тебе поможет, ибо он знает о твоем благородном поступке. Однако помни — многое зависит от тебя самого. Бог Отец, единый для всех нас Вселенский Разум, отвернется и не станет вести твою звезду, если усомнится в праведности твоего дела.
Вождь сделал небольшую паузу, как бы пересчитывая, обвел взглядом маманды и продолжил:
— Создатель приоткрыл нам завесу будущего. Род человеческий вступает в новую эру. Только самые достойные выдержат испытания.
Он встал. Вместе с ним поднялись еще два стража.
— Я ненадолго разлучу вас. Следуй за мной, воин.
Скиф удивился, но послушно встал.
Вождь повел его в пещеру, уходившую в глубь скалы. Шли они долго. В некоторых местах пещера расходилась веером на несколько проходов. Порой ее пересекали другие туннели. Но стражи Гинду шли по этому лабиринту, не сбиваясь, освещая путь факелами. В одном месте Скифу показалось, что он уже был здесь, и он стал внимательно смотреть под ноги, чтобы опять не попасть в яму. Наконец, вождь остановился у стены, монолитом уходящей вверх. По обе стороны от него встали стражи Гинду. Достав из кармана небольшой черный каменный шарик с высеченными на нем цифрами, вождь опустил его в расщелину. Могильную тишину нарушили гул и пронзительный скрип. Огромная стена, расколовшись надвое, вдруг стала медленно разъезжаться в стороны, и Скиф увидел мощные деревянные механизмы, которые с помощью канатов приводили в движение эту громадину из камня.
Один из людей, обслуживающих машину, вернул вождю каменный шарик и удалился. Стена с таким же шумом закрылась за ними, и они продолжили свой путь. Вскоре стражи остановились перед пропастью. Вождь достал тот же черный шарик и опустил его в каменный желоб. Шарик покатился вниз, набирая скорость. Через какое-то время вождь опустил в желоб коричневый шарик. Неожиданно сверху стало опускаться какое-то деревянное сооружение. Скиф догадался, что это — мост. Вождь взял факел у одного из стражей и первым ступил на мост. Хотя мост был с перилами и идти по нему пришлось недолго, переход этот Скифу особого удовольствия не доставил: настил качался, вокруг стояла кромешная тьма, а что таилось внизу, знал только господь бог.