Скифы пируют на закате

Ахманов Михаил Сергеевич

Пальцы прелестной Ксарин впились Скифу в предплечье.

– Мне! Дайте мне! Я сама!

Он передал ей свой серад-уул. Конечно, Стража не полагалось выпускать из рук, но тут случай был особый: все, когда-либо игравшие в Девять Сфер, регистрировались в памятных машинах с определенным первоначальным взносом – и немалым. Скиф не знал, каким образом Сингапуру, первопроходцу Фрир Шардиса, удалось влезть в общепланетный серад, но так или иначе он справился с этой проблемой. И теперь любой инструктор мог воспользоваться счетом Сингара нин Таба уко Иллы, весьма солидным накоплением, позволявшим участвовать в Большой Игре. Большей частью им пользовались, конечно, не инструкторы, а клиенты –

как обязательной фирменной услугой, предоставляемой им в Шардисе. Выигрыш сверх первоначального взноса клиент мог потратить по своему усмотрению, проигрыш списывался в убыток фирмы.

Пластинка Стража скользнула в приемную щель, и на экране вспыхнула надпись: «Сингар нин Таб уко Илла. Взнос 100 000 зафиксирован. Да будет милостив к тебе Твала, почтенный дион!» Затем цифры взноса всплыли к самому верху экранчика и застыли там, окруженные алым ореолом.

– Все в порядке, – произнес серадди, скользнув по экранчику любопытным взором, словно хотел удостовериться, что Сингар и в самом деле Сингар с Приполярного края. Потом, улыбнувшись Ксарин и отцепив с массивного браслета уул, он повернулся к своему терминалу. Над галереей зазвучал торжественный мерный грохот литавр.

Лоб Ксении оросился испариной, тонкие пальцы подрагивали, рыжая прядь выбилась из-под парика; охваченная азартом, она уже не строила глазки Чакаре, а на Скифа и вовсе не смотрела. Подметив, что серадди сосредоточенно возится у своей приемной щели, Скиф наклонился к розовому ушку клиентки и прошептал:

– Парик!

– Что? – Ксения раздраженно дернула плечом.

– Поправьте ваш парик. Лишнее внимание нам ни к чему.

– К черту! Не мешайте мне, кретин! Но парик она все же поправила.

– Конец регистрации! – раскатилось над галереей. – Ваш выбор, дионы!

Теперь уже и Чакара не глядел на свою пассию, а словно завороженный уставился в экран. Там появились и замерли столбиком девять букв, девять изящных синих иероглифов – олорто, унузу, уузуу, асара, елегемен, эйсэшэт, ийниил, юнью, яйя; потом медленно проплыло: «Сфера Шардиса. Делайте ваш выбор!» Ксения коснулась дрожащим пальцем «унузу», и знак полыхнул алым. Скосив глаза, Скиф заметил, что серадди выбрал ту же букву.

Следующей, как и положено, объявили Сферу Фрира, и Ксения поставила на «елегемен». Чакара уко Экоб, посмотрев на ее экранчик, сделал то же самое.

Сферы Первой и Второй Лун, Сфера Звезд, Сфера Небес – «юнью», «юнью», «унузу» и «елегемен». Серадди повторил комбинацию очаровательной Ксарин. Это становилось уже интересным!

Последние три Сферы – Тверди, Вод и Воздуха – «асара», «эйсэшэт», «асара»… То же самое отмечено и на соседнем экране.

«Благородство в нем, что ли, взыграло? – подумал Скиф, поглядывая на непроницаемую физиономию Чакары. – Выиграть так вместе, просадить – так тоже вместе! Или он думает, что рыжая из особых счастливиц? Желает прицепиться к чужой удаче?»

Но, что бы там ни крутилось у серадди в голове, надежды его рухнули. Над галереей поплыл низкий рокочущий звук, означавший, что Девять Сфер в подземном хранилище Куу-Каппы начали свой стремительный разбег на месте, затем рокот оборвался, и на экране рядом с комбинацией Ксении вспыхнуло то, что выбрали бог и случай. Хоть рыжая была новичком, давнее поверье не оправдалось: Твала не явил ей свою милость. Как, впрочем, и Чакаре уко Экобу.

Проигрыш означал потерю двадцатой части первоначального взноса, и число «100 000» в верхней части экранчика тут же сменилось на «95 000». При одном угаданном символе взнос возрастал на тысячу, при двух – на три тысячи, а далее начиналась сложная система пересчета, где учитывалось не только количество угаданных знаков, но и их расположение

на Сферах. Вероятность же угадать все девять букв составляла одну пятисотмиллионную, и без помощи Твалы такой подвиг не сумел бы совершить никто.

– Лучший результат – пять символов, – разнеслось над галереей. – Сферы Фрира, Первой Луны, Небес, Вод и Воздуха. Взнос удесятерен. Наши поздравления любимцу Твалы! – Согласно традиции, имя этого любимца до поры до времени не оглашалось.

– О! – воскликнул Чакара, наморщив лоб. – Пять знаков, и один из них – на Сфере Фрира! Неплохой результат! А нам, прекрасная дионна, – он поглядел на свой экранчик, – не повезло.

Скиф просвистел знакомый с детства мотивчик – «Не везет мне в карты, повезет в любви!» – не без удовольствия наблюдая, как рыжая прикусила губу. Литавры ударили вновь, начался второй тур, и на экранчике поплыли названия сфер – Твала, божество сиятельной удачи, предлагал еще раз испытать счастье. Теперь Скиф словно бы раздвоился: одним глазом следил за терминалом рыжей, другой не спускал со смуглого красавца-серадди. Чакара уко Экоб, вероятно, решил быть рыцарем до конца: снова набрал ту же комбинацию, что и Ксения. И снова проиграл.

В ближайшие три часа стервоза спустила почти все. В двадцати попытках ей удалось трижды угадать одну букву, да и то на Сферах Тверди и Вод; таким образом, первоначальный счет уменьшился до восемнадцати тысяч. У рыцаря Чакары, который следовал за дамой, словно лисий хвост за лисой, дела обстояли точно так же.

Грохнул удар гонга – сигнал получасового перерыва. Большинство играющих проводили антракт тут же, на галерее, обмениваясь впечатлениями, поглощая прохладительное и сладкий крем двадцати сортов, напомнивший Скифу земное мороженое. Сладкого он не любил, а потому ограничился бокалом шипучки с едва заметным привкусом фруктов. Что касается рыжей и ее кавалера, то они налегли на холодный крем и легкое вино. День был жаркий, яркие лучи солнца заливали открытую галерею, и Ксения то и дело стирала со лба пот тонким кружевным платочком. Из-под ее парика снова выбился рыжий локон, но на это как будто бы не обращали внимания – даже серадди. Он меланхолично прихлебывал вино и, казалось, был совсем не огорчен проигрышем. Может быть, разочарован – но и только.

– Сегодня Твала не склонен осчастливить нас, – сказал он, подливая зеленоватую искрящуюся жидкость в бокал Ксарин. – Возможно, потому, прекрасная дионна, что вы играете с чужим уулом, и бог не знает, кому даровать удачу – вам или диону Сингару.

– Но правилами это не запрещается? – спросила Ксения, нервно дернув уголком рта.

– Не запрещается, да. Однако и не поощряется! Есть поверье, что играющий с чужим уулом неугоден Твале. Во всяком случае, не помню, чтоб кому-нибудь из них повезло… А ведь я, моя дионна, – серадди Куу-Каппы! Я могу просмотреть все результаты в своих памятных машинах перед тем, как они будут отправлены в центральный серад.

Похоже, этот парень приставлен к местной компьютерной сети, решил Скиф, с интересом прислушиваясь к беседе. Странно! Зачем такому информированному и опытному человеку дублировать комбинации рыжей? Или он надеялся, что счастье улыбается новичкам? Чечако, как говорит шеф?

– Сделайте попытку с собственным уулом, – продолжал тем временем Чакара. – Бог удачи благоволит красивым женщинам, и вы, возможно…

– Счет моего уула почти пуст, – перебила его Ксения. – Все мои средства у Сингара. Он… он… – Женщина замялась, потом глаза ее насмешливо блеснули. – Он что-то вроде моего денежного ящика. Ходячий сейф, понимаете? Мешок с деньгами на двух ногах и с бычьей шеей, чтобы подвесить вот это! – Она покосилась на приемную щель, из которой свисала цепочка Стража.