Скитальцы космоса (сборник)
Шрифт:
Уикс, Али и Дэйн, находившиеся в постоянном контакте с больными, а Дэйн к тому же несколько раз брал кота на руки, оставались здоровыми. Этот факт, несомненно, имел какое-то значение, как думал Дэйн, если бы кто-нибудь из них обладал медицинскими знаниями. Тау не мог думать над этим. По всем правилам они должны были заболеть в первую очередь, но этого не случилось. И Вилкокс отметил этот факт в бортовом журнале. У них стало привычкой следить друг за другом, ожидая внезапных признаков болезни. Они не удивились, когда в кают–компанию вошел, шатаясь, Танг с бледным и искаженным от боли лицом. Рип и Дэйн довели его до каюты, прежде чем он потерял сознание.
— Шестеро больных, — подвел итог Али, — и шесть все еще на ногах. Как ты себя чувствуешь?
— Устал и больше ничего. Не понимаю, почему они так долго находятся в этом бессознательном состоянии. И мы не видим, чтобы им становилось хуже, у них не повышается температура, как будто они в летаргическом сне.
— Как Танг? — спросил из коридора Рип.
— Обычное состояние, — ответил Али. — Он спит. Ты чувствуешь боль, дружище?
— Здоров, как ЭВМ, — покачал головой Рип. — Не понимаю, почему заболел Танг, даже не выходивший из корабля, а мы все здоровы?
— Если бы мы это знали, — скривился Дэйн, — то, может быть, узнали бы и все остальное.
Глаза Али сузились. Он пристально смотрел на бесчувственного связиста.
— Я думаю, что мы просолились, — медленно сказал он.
— Что? — переспросил Дэйн.
— Послушайте, только мы трое, да еще и Уикс, пили этот сарголийский напиток, верно? И мы…
— Здоровы, как венерианские индюки, — согласился Рип. В сознании Дэйна мелькнул просвет.
— Ты думаешь… — начал он.
— Так оно и есть! — выпалил Рип.
— Возможно, что так оно и есть, — согласился Али. — Помните, как переселенцы из Комблайне сберегли свой скот? Они подмешивали в местную траву факсел и кормили ею коров. В результате, когда коров выгоняли в сухой сезон на пастбище, местные травы им не вредили. И, может, в напитках была “наша соль”? Соль в смеси с травой факсел делала на какое-то время скот больным, но зато потом у него вырабатывался иммунитет. Теперь на Комблайне никто не покупает корову, не евшую соль.
— Звучит логично, — согласился Рип. — Но как нам доказать это?
Лицо Али потемнело.
— Методом исключения, — мрачно сказал он. — Если все остальные заболеют, а мы останемся здоровыми, то это и будет доказательством.
— Но мы должны что-то делать, — возразил Шеннон.
— Как? — поднял брови Али. — Нет ли у тебя пары литров этого сарголийского напитка? Мы не знаем, что в нем было, и вообще не уверены, что именно в нем причина.
Все они знали основы медицины и умели оказывать первую медицинскую помощь, но проведение лабораторных экспериментов требовало гораздо больших знаний и опыта. Если бы Тау был на ногах, он, возможно, и ухватился бы за эту ниточку и навел бы порядок в хаосе, охватившем “Королеву”. Но хотя они и сообщили свои предположения капитану, Джелико был бессилен что-либо предпринять. Даже если эти четверо, попробовавшие напиток дружбы, действительно приобрели иммунитет к болезни, воцарившейся на корабле, то почему это произошло, выяснить было невозможно.
Корабельное время продолжало идти и они не удивились, когда Стин Вилкокс ушел со своего кресла возле компьютера — его увели в каюту, что стало уже привычной процедурой. Лишь Джелико сопротивлялся болезни вместе с четырьмя младшими членами экипажа, ухаживая вместе с ними за беспомощными больными, в положении которых не было никаких изменений. Проходили часы и дни, а им не становилось ни хуже, ни лучше. Но каждое мгновение приближало их к большей опасности. Рано или поздно они должны были совершить переход из гиперпространства в обычный космос, а такой прыжок мог совершить лишь опытный штурман. По мере приближения к этому моменту круглое лицо Рипа худело.
Джелико все еще оставался на ногах, но если капитан заболеет, вся ответственность ляжет на плечи Шеннона. Малейшая ошибка может привести всех к гибели. Дэйн и Али освободили Рипа от всех его обязанностей и теперь он все время проводил в кресле Стина Вилкокса перед компьютером. Он вновь и вновь перечитывал записи о прокладке курса, которые вел штурман, а капитан Джелико с темными кругами вокруг глаз проверял и перепроверял вычисления. Когда наступил роковой момент выхода, Али и Уикс находились в инженерной секции. Уикс был готов следить за приборами инженера, до которых не дотрагивался помощник инженера, а Дэйн, убедившись, что больные спокойно лежат в своих койках, занял место связиста Танга.
— Подготовить двигатель к прыжку.
— Двигатель готов, — донесся из глубины голос штурмана.
— Восемь — пять — девять… — это был голос Джелико.
Дэйн вдруг обнаружил, что больше не может ждать. Он закрыл глаза и приготовился к шоку, который сопровождал переход. Закружилась голова и он вынырнул в обычном пространстве. Дэйн открыл глаза и увидел, что по–прежнему сидит в кресле связиста. Струйки пота сбегали по коричневому лицу Шеннона и на его рубашке между лопатками темнело пятно. Мгновение он не решался поднять голову и взглянуть на экран, который показывал им, что переход удался, но когда он сделал это, то увидел знакомые очертания созвездий. Итак, получилось — они не слишком уклонились от курса, намеченного Вилкоксом. Они в пределах Солнечной системы, а переход из гиперпространства позади. Рип глубоко вздохнул и опустил голову на руки.
С чувством тревоги Дэйн отстегнул привязной ремень и поторопился к нему. Когда он дотронулся до плеча Рипа, помощник штурмана устало поднял голову. Неужели Рип тоже заболел? Но тот открыл усталые глаза.
— У тебя болит голова? — тряс его Дэйн.
— Голова? Нет… — с трудом проговорил Рип. — Очень хочу спать, только спать.
Казалось, он не испытывал боли. Дэйн подхватил Рипа и довел его до каюты, надеясь, что это всего лишь усталость, а не болезнь. Корабль был поставлен на управление автопилотом, пока Джелико прокладывал дальнейший курс. Дэйн опустил Рипа на койку и стащил с него рубашку. Красивое лицо спящего помощника штурмана выглядело бледным и усталым. Он свернулся в клубок, словно ребенок, и кожа его была чиста. Это был настоящий сон, а не чума. Дэйн отправился обратно в штурманскую. Он не был штурманом, но понимал, что у капитана должен быть помощник, и хотел предложить ему свою помощь, пока Шеннон спит.
Джелико сгорбился перед малым компьютером. Лицо его напоминало череп, туго обтянутый кожей. Скулы остро выступили, глаза запали, а нос заострился.
— Шеннон заболел? — Голос капитана был слаб, но головы он не повернул.
— Он просто устал, сэр, — поторопился объяснить Дэйн. — На нем нет следов болезни.
— Когда он проснется, скажите ему, что я ввел координаты, — пробормотал капитан. — Он сумеет проложить курс…
— Но, сэр… — возразил Дэйн, но внезапно остановился, так как капитан схватился руками за голову.