Скитальцы

Кнут Гамсун

Почему?

А как ты себе это представляешь?

Она пытается дать задний ход, вернуться к исходной точке; всегда находчивая и сообразительная, она говорит: Но Хокон не вернулся к детям, они только напали на его след.

Ладно, а когда они найдут его и он вернётся домой?.. Я не понимаю, ты что, собираешься быть замужем сразу за двумя?

Что же мне делать? — воскликнула она со слезами в голосе. Но я всё равно должна туда поехать, они зовут меня!..

Они писали об этом в последнем письме?

Лувисе

Магрете снова быстро находит выход. Правда, она рискует, что Эдеварт захочет взглянуть на это письмо и, может, даже заберёт его себе, чтобы попросить своего друга Августа прочитать, что там написано по-английски, поэтому она говорит: Как глупо, я сожгла это письмо, а то дала бы тебе прочитать его.

Сожгла?

Да. Чтобы никто не узнал, что я была замужем. Я сделала это ради тебя.

Они замолчали. Если она всё это придумала, чтобы выкрутиться в трудную минуту, то теперь это решило дело и она уже не могла взять свои слова обратно.

Ну что ж, выходит, всё кончено, сказал он.

Боже милостивый, похоже, что так! — ответила она. Лувисе Магрете погрустнела, говорила тихим голосом и даже всплакнула, но теперь уже не было никаких сомнений, что она перенесёт разлуку с ним.

Выходит, всё кончено, повторил он.

Она молча положила ладонь на его руку.

А что будет с Хобьёрг? — спросил он.

Неужели ты полагаешь, что я не подумала о ней! Сейчас она маленькая и потому должна поехать со мной. Ведь ты с нами не поедешь, как я понимаю?

Нет, твёрдо ответил он.

Бедный Эдеварт! — ласково сказала она. Получается, что мы обе покинем тебя.

Похоже, что так. Завтра утром я отвезу вас на лодке к пароходу.

Но разве ты не поедешь с нами в Доппен?

Он ответил как глубоко обиженный и несправедливо отвергнутый человек:

Ну если ты хочешь...

О, если она хочет! Как он может так говорить! Последние часы они должны провести в Доппене вместе...

Эдеварт не поехал в Доппен, передумал в последнюю минуту. Он не спал всю ночь, разлука с Лувисе Магрете уже не казалось ему лёгкой, а главное, его удручало, что он не может снабдить её деньгами на дорогу, денег у него не было вовсе.

Доставив мать и дочь к пароходу, он, больной и разбитый, решил спрятаться от них до прихода парохода, но не тут-то было. Хобьёрг, бегавшая повсюду, нашла его на верхнем ярусе пристани. Он сидел, сгорбившись, и глядел на свои руки.

Ты здесь? — удивилась она. А мама тебя ищет.

Неужели? — сказал он и пошёл за ней.

Девочка весело объявила: Мама, я нашла его наверху, под самой крышей, ха-ха-ха!

Лувисе Магрете, верно, кое о чём догадалась, она ласково объяснила дочке, что Эдеварту надо о многом подумать, оставь его в покое. Иди сюда, Эдеварт, садись на моё пальто, сказала она и постелила пальто.

Почему

он не мог остаться её покровителем и помощником до последней минуты? Сердце его разрывалось от боли, трудно навсегда расставаться с ней, не случайно она была его первой и единственной настоящей любовью, и, конечно, в ту минуту ему больше всего хотелось последовать за ней до самой Флориды, но у него не было на это денег.

Понимала ли она это? Бог знает. Ты такой бледный! — сказала она и взяла его за руку.

Мне что-то неможется, ответил он.

Я вижу.

Будь у меня сейчас что выпить...

А разве здесь нельзя достать?

Нет-нет. Да оно и не поможет. Лувисе Магрете... Лувисе Магрете... Лувисе Магрете... бормотал он, словно во сне, и качал головой.

Она тоже побледнела и была растрогана, ей хотелось утешить его, помочь ему. Ты слишком плохо себя чувствуешь, чтобы ехать с нами, вдруг сказала она.

Просто мне немного не по себе, всё это свалилось так неожиданно.

Я вижу, заботливо сказала она. Тебе лучше вернуться домой и лечь в постель.

Мне стыдно.

Нет-нет, не говори так. Мы будем в Доппене уже завтра вечером.

Эдеварт вздрогнул и отвернулся: Да, но без меня!

Чтобы утешить его, ей пришлось приободриться самой, она обещала писать ему. Ведь я так люблю тебя, сказала она ему в последнюю минуту, я никогда никого так не любила, помни это.

Однако это нам не помогло, мы всё равно расстаёмся.

Но послушай, продолжала она, как ни в чём не бывало. Я не знаю, понравится ли мне там, может, и нет, и тогда я вернусь к тебе. Я почти уверена, что так и будет. Или ты приедешь ко мне. Кто знает!

Всё возможно. Он немного оживился.

Вот видишь! Мы же расстаёмся не на всю жизнь. Плохо только, что тогда я для тебя буду слишком стара.

Ты? Стара для меня? Да я гораздо старше тебя!

Да-да, знаю. Я верю, что мы с тобой скоро встретимся. Счастливо тебе добраться до дому!

Нет, сказал он, ему было стыдно, я всё-таки попытаюсь поехать с тобой.

Она сказала, что думала: Не надо, Эдеварт, так будет хуже для нас обоих. Боюсь, мне в дороге станет нехорошо.

Кто едет с пароходом, спускайтесь в лодку! — громко крикнул экспедитор.

Пароход пришёл и уже подал сигнал к отправлению. Началась суматоха, люди хватали свои вещи, Лувисе Магрете и Эдеварт быстро пожали друг другу руки, времени на поцелуи уже не осталось. Но где же Хобьёрг? Где только бегает этот ребёнок? Хобьёрг! — крикнула Лувисе Магрете. Я здесь! — откуда-то снизу откликнулась Хобьёрг. Эта девочка не теряла времени даром, спустившись в лодку экспедитора, она огромным ковшом вычерпывала из неё воду, шляпа висела у неё за плечами. Ох уж этот ребёнок! Хобьёрг была оживлённа, и пассажиры, глядя на неё, невольно улыбались...