Скитальцы
Шрифт:
— Так что происходит? Что ты видел, Блоха?
— Да не знаю я, о чем вы, дяденька эльф! — воскликнул юнга. — Я палубу драил! Пустите, мне работать надо. А то боцман накажет!
Задерживать его я не мог. В конце концов, я не хозяин на этом корабле и командовать людьми не имел права.
— Ладно, забудь. Ступай работать.
Парнишку не пришлось долго уговаривать. Как только я его отпустил, Блоху будто ветром сдуло.
Я же облокотился о борт в том месте, где юнга пытался его перелезть, и стал наблюдать за океаном. Море было поразительно спокойным, почти гладким, шелковистым. Ветер дул очень
— Господин эльф, — раздалось рядом со мной.
Я даже вздрогнул от неожиданности. Так увлекся разглядыванием морской глади, что даже не заметил, как ко мне подошли. Это был матрос, который отдыхал в гамаке, когда мы играли в карты. Кажется, остальные звали его Дрыхач. Он очень любил поспать и использовал для этого каждую свободную минуту.
— Вот вы же маг? — задал он вопрос в лоб.
Я даже слегка опешил и осторожно ответил:
— В общем-то, да.
— Значит, должны знать, как плохой сон отвести, — отрубил матрос.
В этом он ошибался. На сознание разумных существ могут влиять только шаманы или опытные маги жизни, если у них под рукой есть сильный природный дух. Возможно, что-то еще умеют и продавшиеся, но об этом мне ничего не было известно.
— Можешь рассказать сон, который тебя мучает? — Мне стало мортовски интересно, что же такое хочет прогнать этот матрос.
Человек поежился, будто неожиданно похолодало. Было заметно, что воспоминания ему неприятны.
— Ну… В общем… — замялся Дрыхач, но взял себя в руки и ответил: — Туман мне снится.
Его ответ не произвел на меня впечатления. Подумаешь, туман… Странно, что ему захотелось отогнать такой безобидный сон.
— И что такого особенного в тумане?
— Так он не обычный туман, господин эльф. В моем сне вокруг нет ничего, кроме тумана. Очень густой, вытянешь руку — и ее уже не видно. И он… — матрос замялся, подбирая слово, — он… его как бы можно потрогать, я его кожей чую — мокрый, холодный… И тяжелый, словно давит на плечи. Я знаю, что нахожусь на мортовом корабле, под ногами палуба. Пытаюсь кричать, позвать кого-нибудь из наших. Зову, зову… но гадский туман глушит все звуки.
А потом… потом я слышу голос. Сначала тихо, но потом все громче и громче. Он только в моей голове, голос этот — уж не знаю, как такое может быть. И такая меня жуть берет! Потому что это не живое существо говорит, нет, господин эльф. Никто не может так говорить. Но голос в моей голове зовет меня, хоть я и не могу разобрать слов. Это другой язык, которого я не знаю. А может, и не говорит он вовсе… Но я не хочу идти к нему, мне страшно. Я застываю на месте, как статуй какой-то. Пошевелиться не могу.
И тогда появляются они. Я их не вижу, но чую: не один я в тумане этом. Меня кто-то окружает. Не знаю кто, но не люди — твари. Да, это лучшее название для них. Сердце бьется, аж из груди выскакивает. Я пытаюсь бежать. Но сколько бы ни бежал, сколько бы ни старался, а не сдвигаюсь даже на шаг! А они все приближаются ко мне. И голос в голове с каждой секундой все громче зовет. И когда чувствую, что одна из тварей сейчас прикоснется ко мне, я просыпаюсь.
Его слова заставили меня внутренне содрогнуться. Воображение ярко нарисовало картинку этого сна. Бедняге не позавидуешь, если приходится такое переживать каждую ночь. Почему-то вспомнилась «Челеста», ее пугающая безлюдность, ощущение угрозы. Могут ли люди чувствовать близость не-живых тварей так же, как эльфы? Похоже, да. И этот вот парень чувствовал.
Замолчав, матрос в ожидании уставился на меня.
Магией я помочь ему не мог, навыков таких у меня не имелось. Пугать его, объясняя, что сон — вещий, не было смысла, да я и сам не был в этом уверен. Конечно, я мог бы приготовить ему успокоительное или сильное сонное зелье. Но в первом случае человек весь день будет вести себя как сомнамбула, а во втором — его не добудишься, пока действие зелья не пройдет. Можно рассчитать дозу, чтобы матрос проспал конкретное количество часов, но это очень сложно и долго. Нужно учитывать не только вес человека, но и его личную сопротивляемость к магии. Для этого понадобится время, действовать придется путем проб и ошибок. Да и не факт, что зелье вызовет настолько глубокий сон, чтобы в нем не было видений. Если оно подействует слабее, чем нужно, человек будет маяться кошмаром, но проснуться не сумеет. Так и с ума можно сойти.
Матрос, как и любой простой человек, не понимал таких тонкостей. Ему хотелось, чтобы я с ходу нашептал что-нибудь волшебное, и кошмары улетучились.
В голову пришла одна идея: можно было попробовать помочь без магии и зелий.
— Кое-что можно сделать с твоими кошмарами, — важно сказал я. — Следующей ночью возьми с собой в койку кинжал. Когда будешь засыпать, не выпускай его из рук и постоянно думай о том, что с оружием ты сможешь постоять за себя.
Я предложил парню воспользоваться самовнушением — одним из самых элементарных приемов, которым эльфийских волшебников учат в храме Листвы. Сны — штука сложная, загадочная и малоизученная, поэтому подчинить их полностью не удавалось еще никому. Но я надеялся, что моя задумка сработает.
Матрос, поблагодарив, ушел, а я остался размышлять о странностях поведения команды и гадать, что же за беда витает в воздухе.
На пятый день после нашей встречи с «Челестой» ветер перестал дуть вообще. По словам капитана Бобо, наступил мертвый штиль. Естественно, такое положение вещей не способствовало повышению настроения. Никого не радовала перспектива неизвестно сколько времени дрейфовать посреди океана.
Единственный, кто был доволен, это матрос, которому я дал совет, как прогнать кошмар. Оказалось, что моя идея помогла ему и он наконец смог нормально выспаться. Поэтому каждый раз при виде меня он рассыпался в благодарностях.
В середине дня мы с Марой стояли на верхней палубе и наблюдали за ленивой возней экипажа. Из-за наступившего штиля работы у матросов сильно поубавилось.
— Слушай, — спросила орка, — ты точно ничего не можешь поделать с ветром?
— Точно, — ответил я. — Вызвать настоящий не сумею, а от воздушного удара порвутся паруса.
— Одно хорошо, — произнесла Мара, — меня перестала мучить морская болезнь. Так что пойду в каюту, постараюсь наконец выспаться.
Зеленая ушла, оставив меня в одиночестве. Не зная, чем еще заняться, я отправился читать книгу о магии.