Скиталец
Шрифт:
— А меня ты не хочешь туда отправить?
— Хочу, но ты женщина свободная, а у меня нет привычки уговаривать чужих жен, — ответил Жора. — Сама захочешь, сделаешь.
— Ну тогда через месяц, когда ты уедешь, — с наглой ухмылкой сказала она.
— Как будет угодно.
— Вот ответь, почему я тебе безразлична? Я же красавица! Или ты так не считаешь? — Гуй-Мэй надула губы и воскликнула: — Я поняла — ты однолюб!
— У тебя сознание мужчины, так что хватит изображать глупую куклу. К тому же если ты займёшься собой и сможешь трансформироваться в парня, как я буду себя чувствовать? Я, знаешь
— И как же ты ко мне относишься?
— Ты мой союзник, — ответил Жора. — Как говорится, своя в доску. Я на тебя смотрю как на маму ученика. И если ты не заметила, я не бросаюсь на всех женщин. Я же не лезу к Тай, хотя она вполне миленькая девочка.
— Ну да, до Фуджини этой малолетке далеко, — констатировала Гуй-Мэй, и её в глазах загорелся озорной огонек. — И какова она в постели?
— Без комментариев.
— Я заметила, что у неё большая грудь, как думаешь, моя красивей?
— Без комментариев.
— А хочешь…
— Кузен Гу, шагай молча, — прервал её Жора. — И вообще, разве тебе не пора идти под бочок к муженьку?
— Я же не Мэдия, чтобы ножки раздвигать, — фыркнула Гуй-Мэй. — Я вообще предпочитаю женщин. Ну ничего, когда ты уедешь, я проведу трансформацию и устрою такой загул, что вся столица содрогнется!
— Я за тебя рад, — снова буркнул Жора и, подойдя к навесу, где стоял его жеребец, запрыгнул в седло. — Счастливо оставаться. Не забудь выбить для Шэна разрешение на проход к порталу. Официально я о секрете рода знать не буду, а ты сообщи, что я готовил твоего сына для портала на горе.
— Даже лгать не придётся, — усмехнулась она, раскрывая крылья за спиной.
— Эй, а ты куда собралась? Иди к мужу!
— Делать больше нечего, я лучше к Шэну полечу и обратно его по небу пригоню. Надо же когда-нибудь осваивать полеты, — заявила Гуй-Мэй.
— Ладно, но если вы будете ходить к порталу ножками, артефакт крыльев вам не нужен, а для Айминь это фамильная реликвия, — напомнил Жора.
— Как только научу летать этого бездаря, сразу отдам, — пообещала она.
Жора передвигался рысью, а Гуй-Мэй кружила над городом, периодически пролетая над ним и поливая его струями воды. После первой хулиганской выходки, он пригрозил ей кулаком. После второго потопа громко выругался, а когда она совершила третий заход, применил гравитацию. Гуй-Мэй снова упала в лужу и смачно выругалась.
— Кузен Гу, тебе не кажется, что у тебя девичья память? Когда мы ехали во дворец, я тоже уронил тебя на землю, — напомнил Жора. — Ничему тебя жизнь не учит. Я же не только хорошо владею мечом, но и, как-никак маг с дипломом!
— Гад ты, а не маг, — проворчала Гуй-Мэй. — Опять надо вещи сушить, а не то я простыну, заболею и умру. Придётся сидеть голой у огня, а Фуджини спряталась в другом поместье и…
— Губу закатай, — усмехнулся Жора. — Я почти женатый человек, так что изменять не собираюсь.
— А кто говорил об измене? Я женщина порядочная…
Гуй-Мэй раскрыла крылья и, взвившись навстречу падающим каплям дождя, улетела в сторону поместья. Вскоре она вернулась и сообщила, что там стоят несколько человек и спорят с Шэном. Жора пришпорил жеребца и тот помчался, как ветер. Как и говорила Гуй-Мэй, вокруг дома ходили мужчины шестого ранга и активировали какие-то печати. Под навесом у ворот замер принц и что-то доказывал двум незваным гостям. Он не знал, что восемь человек бродят вдоль стен и интенсивно колдуют.
Услышав цокот копыт, обладатели шестого ранга развернулись и сделали несколько шагов назад. Жора не стал направляться к воротам, а объехал поместье по периметру и, приближаясь к каждой печати, протыкал чертёж остриём меча. Энергия, собранная в чарах попадала в клинок и, наливающиеся золотистым светом линии, постепенно затухали.
Жора не трогал самих духовных мастеров, потому что, завидев всадника, они шарахались в сторону и лихорадочно ставили щиты. Завершив дезактивацию магической формации, — так назывались многоступенчатые чары защиты, Жора подъехал к воротам и спросил:
— Шэн, ты сообщил, что приходишься сыном наследнику Сюнь?
— Да, наставник, — ответил принц. — Так же я сказал, что мой дед Хуань-Бо главный советник по безопасности княжества, но они упорно хотели проникнуть на территорию поместья.
— Пока ты считал ворон, другие восемь мастеров ставили какую-то печать, — сообщил Жора. — А где Чжень? Почему он не с тобой?
— Я здесь, — ответил охотник и вышел из-за створки ворот. — Думал, они начнут прорываться, а я им устрою сюрприз.
— М-да, учить вас долго придётся, — констатировал Жора и зажёг на ладони иллюзию белого пламени. — Теперь, что касается послушников Храма. Топайте отсюда, пока я вас не поджарил. Князь решил лично рассмотреть дело Айминь и разобраться во всех нюансах. Если она невиновна, а я уверен, что это так, её никто не станет продавать в рабство. Чего встали? Пошли вон отсюда!
— Чужак, ты нам не указывай, — огрызнулся один из «мудрейших».
— А давай ты на меня нападешь, и я тебя убью, — предложил Жора. — Вы до сих пор живы лишь потому, что не пытались проникнуть в поместье. Кстати, что за формацию вы там лепили?
— Сонные чары, — сообщила Гуй-Мэй, которая убрала крылья и выглядела парнем шестого ранга и пятидесятой ступени. — Хотели, пока тебя нет, всех усыпить и выкрасть Айминь. Наивные.
— Это да! Как дети, — согласился Жора. — Так, почтенные жрецы, даю вам возможность убраться без боя. Погода на улице мерзкая, мое настроение такое же, так что если атакуете, щадить никого не буду. Решайте поскорей.
Все обладатели шестого ранга собрались перед воротами, и у Жоры появилось желание накрыть их куполом и сжечь, как того «целостного» Вэньмина, но они посмотрели на принца, затем на ранг Гуй-Мэй и отступили. Она разочарованно вздохнула и произнесла:
— Жаль. Придётся остаться на ночь. Завтра мы вместе сопроводим Айминь.
Глава 29
До самого рассвета Жора, Гуй-Мэй, Шэн и Чжень сидели у очага и слушали барабанящие по крыше капли дождя. Однако ничто не вечно и облака, излив на землю весь запас влаги, потихоньку разбежались в стороны, являя жителям города чистое небо. Солнечные лучи заиграли блеском на каплях, оставшихся на травинках. Начинался новый день, который должен привнести в мир немного справедливости.