Шрифт:
СКИТНИКИ
РАСКОЛ и РАСКОЛЬНИКИ, — всякое слово о них вызывает неподдельный интерес, поскольку для нас россиян это потрясающий пример многовековой, необоримой преданности исповедуемым идеалам.
История Варлаама
Потомок старинного княжеского рода Василий Шмурьев с малых лет жил в захолустном поместье близ Твери. Родители, измученные бесконечными болезнями своего последыша, отправили его туда к престарелой
Тихая размеренная жизнь в деревенском имении способствовала не только укреплению здоровья, но и развитию в ребенке самых добродетельных свойств характера и устремлений души. Да и сама тетушка, глубоко верующая, просвещенная женщина, всячески поддерживала в племяннике первородную чистоту и ласку ко всему живому.
Огражденный от пороков своего сословия, Васятка вырос одним из тех редких и немного странных людей, у которых напрочь отсутствуют не только самолюбие, но и проявления обиды и ненависти: его смиренная душа нежно любила всех и каждому желала добра.
Вернувшись в 1816 году по настоянию отца в столицу, повзрослевший, обладатель густой русой шевелюры и бархатного пушка над пунцовыми губами поступил на службу, которая оказалась совсем не по нутру его вольной, чистой душе. Отец, пытаясь привить сыну великосветские манеры, постоянно брал его с собой на рауты и балы. Роскошь и блеск, царившие там, поначалу ошеломили и восхитили юношу. Но мало-помалу у Василия открывались глаза. За внешним лоском и довольством аристократического общества, все еще смаковавшего триумфальную победу над Наполеоном, он стал примечать хитрословие, чванливость, притворство, блуд и мотовство.
Это поколебало, а вскоре и вовсе разрушило его наивную веру в особое предназначение своего сословия. Будучи неприхотливым и в высшей степени набожным человеком, он легко отказался от дарованных знатным происхождением благ, принял постриг и с новым именем - Варлаам - удалился в монастырь. Сей решительный шаг определил всю его дальнейшую судьбу.
Изучая православие по старинным текстам, коих в хранилище святой обители было великое множество, он был умиротворен спокойной и благочинной жизнью в монастыре. Ладил с игуменом* и братией, но оказалось, что и здесь, средь божьих служителей, обитали все те же, только более умело утаиваемые пороки и завуалированная борьба за власть. У Варлаама подспудно вызревало решение удалиться от этой суеты, пожить в уединении. И спустя год, испросив благословения настоятеля, он покинул пределы монастыря, отправившись в места дикие, малолюдные.
В первые дни страннической жизни юношу особенно поражало то, что в лесу даже ломоть черствого хлеба стал несравненно вкуснее и аппетитнее: запахи цветов, щебет птиц, горьковатый дым костра - эти бесхитростные приправы необычайно скрашивали скудные трапезы. Под вольным небом, среди лесистых холмов и чистых речушек, Варлаам стал ощущать себя частицей окружавшего его мира. Это с каждым днем крепнущее чувство слитности с ним доставляло душе странника особую усладу.
Отдыхая как-то под могучей, пронизанной солнечным дождем медноствольной сосной, Варлаам рассеянно поднял шишку, лежавшую на рыжей попоне из старой и плотной хвои. Из нее на ладонь выпало небольшое семя. Разглядывая его, юноша невольно подумал: “Экая крохотулька, а какой исполин из нее вырастает! Сколь же велика творящая сила Господня, таящаяся в семени, ежели она дает жизнь такому богатырю?! “
В дальнейшем, размышляя о гармонии и благодати, царящих в окружающем его мире, Варлаам пришел к убеждению, что именно в главном творении Создателя - Природе-матушке и есть вечный источник жизни для всего сущего и именно через нее, через Природу, Создатель одухотворяет человека, пробуждает и развивает в его душе любовь и доброту.
Варлаамовская обитель
В поисках пристанища по сердцу скиталец добрался до кондовых лесов Ветлужского края, в которых издавна селились раскольники, люди цельные и непокорные. Первые из них пришли сюда, спасаясь от антихристовых “Никоновых новин” , еще в семнадцатом веке, вскоре после раскола.
Варлааму сразу приглянулись суровые старообрядцы усердием к труду и почитанием древнерусского православия. Каждый день, кроме двунадесятых праздников, в их поселении с утра до ночи кипела работа. Пряли шерсть, ткали холсты и даже сукно; тонко шили золотом, переписывали книги старозаветного содержания; искусно писали иконы. Все поступало в общину, на себя работать никто и не мыслил. Перед началом любого дела и по завершении его усердно молились, благодарили Создателя за щедрую милость.
От веры не отступали ни на шаг. Не признавали здесь ни государевых ревизий, ни податей и никаких иных повинностей. Про себя они говорили: “Мы хранители истинного православия, мы не в воле царя-антихриста”.
Глядя на строгое соблюдение общинно-жительного устава, писанного еще Сергием Радонежским, лад в семьях, почитание старших, Варлаам уверовал, что там, где следуют первородному православию, где царит дух добросердечия и братской взаимовыручки, цветет и дышит земля русская.
Решив обосноваться поблизости, юноша нашел тесное, но надежное пристанище в чреве дупла почтенной сосны, росшей в версте от староверческого скита. Землю возле нее густо перевили мускулистые плети корней, а сам ствол был столь мощным и объемным, что дупло, образовавшееся у комля, казалось пещерой.
Обустроив временный приют, Варлаам принялся потихоньку валить лес для своей первой хижины. Добела шкурил стволы, рубил венцы. Умения и сноровки ему, конечно, недоставало, но он возмещал их упорством и старанием. Кровяные мозоли на руках постепенно сошли, кожа загрубела. К Рождеству Богородицы он перебрался в светлостенное жилище, напитанное густым смоляным духом и солнцем.
Пышнобородые поселенцы поначалу не допускали в свою общину незваного пришельца ибо ко всякой новизне и перемене были недоверчивы. Иначе и нельзя - попробуй-ка более четырех столетий хранить устои веры попранной нехристями. Но со временем молодой пустынник своим благочестием и прилежанием к труду смягчил их настороженность и даже некоторых расположил к себе.
Удаление от мира и его греховной суеты, физический труд, молитвы, земные поклоны до изнурения, строгий пост, чтение книг старого письма, беседы с праведниками общины мало-помалу открывали перед Варлаамом всю глубину и гуманность почитаемой этими людьми веры.
Изучая рукописную книгу “Травознаи древней Руси”, он познавал божественные силы, скрытые в былинках, овладевал искусством варить из них зелья от разных хворей. Любовь ко всему живому, пытливый ум и зрячая наблюдательность Варлаама, исподволь развивали в нем дар целительства.