Склад съедобных улик
Шрифт:
– Да она ж у него все отобрала, какие вазочки! – фыркнул Антоша. – Оказывается, Галина эта Гавриловна – монстриха еще та!
Женщины Антону были сейчас остро неприятны. Он решил, что никогда больше не будет влюбляться. Антоша задумался, представляя своего героя Антона Великолепенского одиноким и неприступным. А все любовные истории с участием своего героя, которые он сочинил до этого, с презрением отверг.
– А тетенька-то эта добрая оказалась! – догадалась Зоя. – Она знаешь, зачем приходила к нашему Брониславовичу? Продукты она ему приносила, подкармливала!
– Точно! – Антон хлопнул ладонью по своему рюкзачку. – Никакая она не компаньон! Петр Брониславович вряд ли имеет способности к торговле.
– Может, она его родственница. – Зоя активно развивала свою мысль. – Не мама – это точно. Потому что он ей говорил: «Спасибо вам!»
– Да. Точно. Дальняя родственница. Узнала о беде и тут же примчалась. – Отношение Антоши к женщинам несколько потеплело. Теперь он считал, что среди них обязательно попадаются добрые и хорошие. В основном, конечно, пожилого, а также Зоиного возраста. А уж эти молодые красотки, типа Галины Гавриловны…
– Знаешь, что? – Зоя Редькина почувствовала себя непреклонной и решительной, что с ней бывало очень редко. – Мы тоже должны помочь нашему Петру Брониславовичу. Мы тоже будем его подкармливать.
Антоша сложил ладошки возле сердца:
– Ах, какая же ты благородная натура, Зоя! Я тобой просто горжусь! Я создам о тебе самое прекрасное стихотворение, которого еще не было на свете! Я напишу о своей любви к тебе! Я…
Но Зоя остановила его. Она уже была полна самых разных планов по поводу того, как помочь бедному Петру Брониславовичу продержаться в столь трудное для него время семейного разлада.
– Значит так, – уверенно сказала она. – Будем ему продукты тайно подкладывать, чтоб он ни в коем случае не догадался, что это делаем мы. Он ведь гордый. Естественно, как узнает, тут же откажется.
– Логично.
– А вдруг Петр Брониславович даже решит, что это ему жена продукты носит? – Зою посетила новая мысль. – И помирятся они! Ведь может такое быть, Антон?
– Вполне.
– Так. Самое основное что? – Зоя на миг задумалась. – Пробираться сюда незаметно. Ты будешь меня прикрывать – на шухере стоять, а я в спортзал носить провизию. Надо начать прямо сегодня. У вас что дома на обед?
– У меня мамочка вроде борщ варила… – неуверенно проговорил Антоша.
– В банку налей.
– Ага. – Антон с воодушевлением потер руки: представил, как он будет рисковать, пробираясь мимо своей мамы к кастрюле с борщом. – Знаешь, я еще и мясо ему прихвачу. Настоящие мужчины любят мясо.
– Так, а у нас на обед тефтели и макароны по-флотски. – Командира Зою Редькину было просто не узнать.
– Тогда не будем терять время, Зоя. Побежали. – Антону тоже хотелось командовать – ведь именно себя он считал руководителем операции. – Физику прогуляли, английский тоже пропустим. Не беда.
– А на противную геометрию придем, – согласилась Зоя. – Чтоб лишний раз не нарываться.
Они осторожно выбрались из-под лестницы и направились к выходу из школы. В раздевалке висели куртки, но лучше было за ними не ходить, не рисковать, потому что у дверей раздевалки стояли дежурные и вполне могли завернуть Зою и Антошу обратно на уроки.
К большому счастью, никто из учителей не поймал их в коридоре. До выхода из школы оставалось совсем чуть-чуть. И тут Зоя вдруг вспомнила:
– Мыльченко, погоди! Мне надо к кабинету физики вернуться! Беги домой один! Наливай борща!
Антоша удивленно посмотрел на нее.
– Зачем?
– Беги один, говорю. – Зоя развернулась и понеслась обратно, на ходу вытаскивая что-то из своей, как всегда, туго набитой сумки. – Я ж у Спиридоновой физику списывала, а тетрадку-то забыла ей отдать! Как она там без тетради сидит, ведь у нее, наверно, домашнюю работу как раз проверяют! Ой, поставят теперь Спиридоновой двойку! Из-за меня!
Антон, который все это время бежал вслед за Редькиной, крикнул:
– И что ты собираешься делать?
– Я тетрадь под дверь подсуну, – ответила Зоя. – Спиридонова сидит как раз на том ряду, который у двери, да еще и на второй парте. Обязательно увидит и поднимет свою тетрадку с пола.
– А училка не заметит, как Спиридонова эту тетрадку будет поднимать? – с сомнением произнес Антоша.
– Ну а что ты еще предлагаешь делать? – пожала плечами Зоя. – Тем более что физичка видит плохо. Скорее всего, она ни о чем не догадается.
Зоя и Антоша уже добежали до кабинета физики. Взяв тетрадку Спиридоновой, Зоя присела возле двери и медленно принялась пропихивать эту тетрадку в зазор между дверью и полом. Антон на цыпочках подошел к ней, а затем приземлился на корточки. Он хотел чем-нибудь помочь Зое.
Однако в этот момент дверь распахнулась. На пороге стояла учительница. Только не добрая старенькая учительница физики Аполлинария Ивановна, а грузная и грозная Овчарка.
– Редькина, Мыльченко, что это вы тут по полу ползаете? – спросила Овчарка, наступая ногой на спиридоновскую тетрадку. – Тетради какие-то под дверь суете?
– Мы… – срывающимся голоском начала Зоя.
Антоша вообще не мог выговорить ни слова, потому что он никак не ожидал увидеть Овчарку на уроке физики.
– Вы пытаетесь сорвать нам урок! – тихим голосом, от которого у всех сидевших в классе мороз пошел по коже, проговорила Овчарка. – Я пришла в свое собственное свободное время заменить вашу учительницу физики, которая заболела, а вы… цирк тут устраиваете. Ведь и так целый класс двоечников. А уж вы, Мыльченко с Редькиной, – это отдельная история о скудоумии! А туда же!
Грустные и поникшие, стояли Антоша и Зоя в коридоре, не решаясь войти в класс.
– Что вы там топчетесь? – Овчарка прошествовала к доске. – Вы по-прежнему отказываетесь учиться? Что и говорить – хорошо, просто замечательно у вас тут в седьмом «В» с дисциплиной…
– М-м-можно войти? – неуверенно проговорил Антон.
– Куда войти, Мыльченко? – продолжала глумиться учительница. – Урок давно начался. Или вы лучше других? Гуляете где-то, по полу ползаете. Просто клоуны какие-то.