Сколько стоит любовь
Шрифт:
Бенедикт встал на ноги, чувствуя себя просто отвратительно.
Совсем не таким он представлял себе этот вечер. Надеялся, что сможет расслабиться и выпустить пар, но почему ему противны даже прикосновения другой, которые прежде сводили с ума?
Перед взором Бена предстало спокойное личико леди Авроры. Ее взгляд устремился в самое сердце Кэшема, наполняя его чувством непередаваемого восторга.
Невольная улыбка скользнула по губам мужчины и Хезер, приняв ее на свой счет, решила действовать. Приподнявшись на цыпочки, она потянулась к губам будущего
– Не сегодня, Хезер, - произнес он и, достав из кармана кошель, вложил его в руки девушки, добавив, - извини, мне, кажется, пора.
– Но, милорд? – она удивленно захлопала длинными ресницами, только Бенедикт ее уже не услышал. Направившись прочь из гостиной, он на ходу крикнул, подзывая лакея.
– Мои вещи!
Слуга появился спустя мгновение. Казалось, он был удивлен, но принес одежду Кэшему и помог надеть на плечи плащ, после чего распахнул перед гостем дверь и замер, глядя, как высокая фигура милорда исчезает в темноте.
– Он ушел? – раздался голос за плечом слуги.
Лакей обернулся и, увидев стоящую рядом хозяйку, быстро кивнул.
– Мадам, я не виновата! – проговорила подбежавшая к Грейс девушка.
Леди Мандрагор лишь скупо улыбнулась и сказала:
– Я знаю, дорогая. Я знаю.
********
Этим утром, помимо очередного букета от жениха я получила нечто странное. То, что получить никак не ожидала.
А именно, письмо, подписанное рукой лорда Харбора, с его печатью и загадочной надписью на конверте:
«Для леди Авроры Роттенгейн. Лично в руки с просьбой прочесть данное послание без лишних глаз». И в кавычках еще одно предупреждение, написанное мелкими буквами: «Это в ваших же интересах».
– Что там, Рори? Лорд Кэшем написал тебе любовное письмо? – спросила мама и было протянула руку, чтобы взять конверт, но я ловко спрятала его себе за спину, решив, что новости от Харбора могу прочесть и позже, не откладывая завтрак.
Еще мудрее было бы сжечь письмо, но кто знает, что он решил сообщить мне. Вдруг извинялся за свою настойчивость? Я не могла просто пойти на поводу у эмоций, что не всегда бывает верно.
– Это личное, матушка, - проговорила, глядя в удивленное лицо матери.
– Значит точно любовное послание, - кивнула она мгновение спустя, после чего хитро улыбнулась и посмотрела на цветы, - лорд Кэшем очень деликатный джентльмен. Какой букет! Какие розы!
Я невольно оглянулась и посмотрела на цветы. Матушка была права. Столь изысканного цвета я прежде не видела. Букет был поистине достоин самой королевы. Стоило признать, что ухаживать Бен умел.
– Велите отнести цветы в мою комнату, - попросила я у мамы, а сама прошла в обеденный зал, где отец и сестра уже ждали нас, сидя за столом, но не прикасаясь к завтраку.
Время тянулось удивительно медленно. Я ловила себя на мысли, что хочу вскрыть конверт и прочесть то, что написал Харбор. Был, конечно, какой-то внутренний страх, что ничего хорошего я из письма для себя не узнаю, но я твердо
– Милая, не забудь, пожалуйста, что сегодня прибудет твое свадебное платье на примерку. И леди Астер приедет, чтобы посмотреть на тебя.
– Да, матушка, - повернувшись, ответила я, после чего торопливым шагом направилась к себе, сжимая письмо в руке.
В покоях было пусто. Служанки уже убрали постель и проветрили комнаты. Я опустилась в широкое кресло у пустого камина и открыла письмо, сломав сургучную печать. Быстро прочла письмо и уже читая, ощутила долю отвращения к тому, что узнала.
«Дорогая леди Роттенгейн. Боюсь, я невольно могу стать причиной вашей размолвки с благородным лордом Кэшемом, когда вы узнаете то, что мне донесли мои люди, - писал сэр Джеймс. – Ваш будущий супруг посещает известный в столице бордель, принадлежащий некоей миссис Мандрагор и это истинная правда, так как я лично видел его выходящим из данного заведения. Судьба вынудила меня снова оказаться в столице, и я стал нечаянным свидетелем подобного неприемлемого поведения мужчины, которого вы избрали себе в мужья.
Полагаю, как человек чести, лорд Кэшем не станет отрицать явную истину, если вы спросите его об этом обстоятельстве прямо. И я очень надеюсь, что вы, как особа благоразумная и не лишенная чувства гордости, примите правильное решение относительно вашего выбора спутника жизни. Хочу уверить вас в том, что я умею быть верным и умею любить. А вы кажетесь мне достойной только самого лучшего к вам отношения.
Прошу вас помнить о том, что я все еще готов видеть вас своей законной женой и, надеюсь, что вы примете правильное решение.
Искренне любящий вас, лорд Джеймс Харбор.»
Ниже стояла дата, широкая, размашистая подпись и печать с его гербом, как доказательство того, что это послание принадлежит его руке.
Я на миг застыла, а затем смяла письмо, ощутив, как сердце сжалось от горечи.
Нет, умом я, конечно, понимала, что мы с лордом Кэшемом заключили договор и все его ухаживания не более, чем блеф, красивый маскарад. Но неужели он не мог подождать хотя бы немного? Мы еще даже не женаты! А что, если пойдут слухи? Что скажут люди? Что любимая невеста надоела будущему супругу еще до свадьбы?
Я еще сильнее сжала письмо, превращая его в твердый комок бумаги.
Следует сжечь эту мерзость, чтобы никто не увидел и в особенности матушка.
Я подошла к камину и присев, швырнула в него смятый комок, после чего призвала силу и на кончиках пальцев распустилось алым маком живое пламя.
Бумага сгорела за секунды, оставив после себя жалкую горку золы и осадок в моем сердце.
Сама не знаю, почему мне так тошно!
Подняв взор, невольно посмотрела на прекрасные розы, присланные утром Бенедиктом. Подавив в себе безумную мысль выбросить букет из окна, поднялась на ноги и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.