Сколько стоит любовь?
Шрифт:
Я так увлёкся видением её счастливого будущего, что даже не услышал, как она ко мне обращается. Её голос был ещё слаб, но она упорно пыталась до меня достучаться.
— Ром… Рома! — и когда я, наконец, обратил на неё осмысленный взгляд, добавила, — А где Рита?
Как серпом по яйцам, честное слово. Ну и что я ей скажу? Правду говорить пока рано — сестра расстроится. А врать… Зачем? Нужно вывернуться и не проговориться.
— Она на работе, но обещала к тебе заехать, как только тебе станет лучше. — сказал я с улыбкой и ведь ни капли не соврал!
— Это хорошо. Мне нужна…мне ко-что нужно у неё
— Да? — заинтересованно выгнул бровь и уселся бедром рядом с ней на кровать. — А я значит для этого не подхожу? — притворно обиделся и стал ковырять ботинком пол, показывая, как сильно расстроен её заявлением. Марина тихо засмеялась и отрицательно мотнула головой. — Ты мужчина, Ром, а мне нужен женский взгляд.
После её слов я напрягся. О чём вообще шла речь? Уж, не о мужчине ли…
— В чём дело, Марин? Скажи мне, пожалуйста, чтобы я себя не накручивал понапрасну. — спросил без тени улыбки.
Марина мило покраснела и попыталась отвести взгляд. Тааак, приплыли. Тут и провидцем быть не надо.
— Кто он? — спросил уже более строгим голосом. Ну, прямо заправский папочка, у которого дочь подросток на дискотеку отпрашивается.
Марина замялась, явно не желая со мной откровенничать. А с Ритой значит хотела? Ревность проснулась неожиданно и резко, я даже сам опешил от этих чувств. Ревновать свою родную сестру к малознакомой для неё женщине, которой скоро вообще не будет в её жизни? Маразм! «Стопэ, Ромка, у тебя винтики разболтались в черепушке — пора на капремонт» — успокаивал себя, по-прежнему дожидаясь от неё ответа.
— Мой врач. — прошептала Марина и смущенно потупилась.
— Герман Михайлович?! — с ужасом воскликнул я и даже подскочил на кровати, от чего Марина поморщилась. — Прости. Больно? — я решил, что потревожил её рану на спине своими резкими движениями, которая ещё не зажила после операции,
— Нет. Ты меня оглушил. Теперь я точно, как после бомбежки.
— В смысле? — не понял я.
— Ну, тут много военных лечат. Вот и я теперь не только без ног, но и контуженая. — и эта мелкая рыжая зараза демонстративно схватилась за голову. Я отлично понял, к чему она вела, но соскочить с этой темы я ей не дал.
— Марин, он на тридцать лет тебя старше. — начал я спокойным голосом, вспоминая как надо уговаривать упрямого ребёнка.
— Ром! — перебила меня Марина резко, — Это не он!
— А кто? — теперь уже я ничего не понимал.
— Дмитрий Валентинович. — и в голосе Марины прозвучало столько нежности, что мне поплохело вторично. Нет, ну что за гадство! Теперь я начал ревновать её к врачу! «Ромка, Ромка, тебе надо посетить психолога или перестать вести себя, как ревнивый папочка» — опять моё внутреннее Я вылезло с полезными советами.
— Ну…нормальный вроде мужик. Но он тебя насколько старше, лет на пятнадцать? — спросил с ехидной усмешкой.
— Ты невыносим! Поэтому я и хотела поговорить с Ритой. — надулась Марина, а моё настроение резко испортилась.
— Ладно, Марин, я всё понял. Ты теперь строишь далеко идущие планы и не мне тебе мешать. Но я всё равно буду переживать за тебя и первое время контролировать твою ретивость. Так и знай! — грозно пообещал ей, а потом наклонился и поцеловал в щёку. В ответ она обняла меня за шею свободной от капельницы рукой.
— А что говорит
— Да. Герман Михайлович приходил. Он сказал, что, как только, спадёт отёк со спины, отправит меня повторно на МРТ. И уже от полученного результата он будет планировать дальнейшее лечение.
— Хорошо. — выдохнул я облегченно. — А по поводу денег он с тобой не говорил?
— Нет. А должен? — забеспокоилась Марина.
— Да, мне тут звонил сегодня утром твой Карельский…
— Он не мой! — возмутилась сестра.
— Поправимо. — махнул я рукой, показывая что это, на данный момент, не существенно. — Всё в твоих руках. Куда он от нас денется? — и заговорщицки ей подмигнул. Она смущенно улыбнулась, но явно расслабилась от моего принятия ситуации.
Я рассказал ей о своём утреннем разговоре с Карельским и пообещал, что как только что-то решиться, всё ей расскажу.
Мы ещё немного поговорили о её пребывании в этой клинике. Она пожаловалась, что её пока мало кормят, словно цыплёнка и ей не очень нравится сидеть на этой вынужденной диете. Попросила меня в следующий раз привезти ей пирожное или шоколад и обязательно варёной колбасы с батоном. Дааа… Странные у неё предпочтения для девушки, которая готовит едва ли не как профессиональный шеф-повар, ну да ладно. Я пообещал привезти ей всё, что она захочет, но только с разрешения её лечащего врача.
Затем я, собственно, направился к нему в кабинет. Герман Михайлович оказался на месте и подтвердил всё то, о чём мне говорил Дмитрий Валентинович Карельский. Я только никак не мог понять, почему такое счастье свалилось именно на нас? На мою сестру. О чём и спросил у доктора.
— Ведите ли, Роман Борисович, — начал уверенно Герман Михайлович — Дмитрий Валентинович Карельский не просто высококвалифицированный врач. Он совладелец «Титана» и имеет вес в принятии подобных решений. Так как, наша клиника тесно сотрудничает с его реабилитационным центром, то вопрос кому предоставить квоту обсуждался комиссионно. Присутствовали специалисты и руководители и с его и с нашей стороны. Именно он предложил кандидатуру вашей сестры. А почему? Его спросите. Но по предварительным финансовым данным, которые вы указали в анкете при оформлении в клинику, и её диагнозу ваш случай вполне подходит под критерии программы.
— Спасибо. Что я должен сейчас сделать?
— Спуститесь в кабинет 203. Там оформите заявление, как официальный опекун Марины, и Вам скажут какие документы необходимо будет принести.
— Спасибо.
— Всего доброго.
Мы пожали друг другу руки и я пошёл в указанном направлении. Вся бумажная волокита не заняла много времени, так как многие документы были у меня с собой в электронном виде и я их просто скинул на телефон сотрудницы. Та, к слову, была прехорошенькой молоденькой блондинкой, которая кокетливо мне улыбалась и всячески заигрывала. Ясные голубые глаза искрились интересом, когда она на меня глядела, а веер пушистых, нарощенных ресниц оставлял тени на пухлых щечках. Ах, барышня, ну где Вы раньше были? Такая лапочка сидит передо мной, а мне хоть бы хны. Думаю, я еще не скоро смогу кем-то по-настоящему заинтересоваться. Кем-то, кроме Риты…