Сколько стоит жизнь хорошей девочки?
Шрифт:
Желая как можно дольше растянуть момент близости друг к другу, выходили из спальни редко, только по необходимости. Катя звонила на работу. Марк тоже сделал несколько деловых звонков.
Несколько раз ходили в душ. Пару раз пили кофе. Пару раз перекусывали наскоро приготовленными Катей яичницей и сосисками.
После ухода Катиных родителей они поняли, что надо немного поумерить юношеский пыл, внезапно захлестнувший их, и пора уже возвращаться в рутину взрослой жизни.
Вечером они, усталые, но счастливые, опять сидели на кухне и ужинали найденными в морозилке холодильника и сваренными
– Эка, мне надо уехать на пару дней. Я вернусь, если ты не против. Ты можешь сейчас мне не отвечать. Просто пришли сообщение на телефон, что занята или другие планы у тебя. Я пойму. Я понятливый.
Катя верила ему, чувствуя искреннюю нежность в его словах, но задорно сказала:
– Посмотри, какой хитрец – воспользовался слабостью и глупостью одинокой женщины и решил исчезнуть, словно Джакомо Казанова!
Катя намеренно перевела разговор на шутливый тон. Так было легче говорить о необходимом расставании.
– К сожалению, уехать необходимо. Но это ненадолго! Я больше не хочу и не могу потерять тебя. И потом я, как «истинный испанский идальго» по имени Маркос Агилар Дельгадо, обязан теперь на тебе жениться после того, что между нами было!
Последние слова он произнёс с тёплой улыбкой, поддержав Катину шутку. Про своё новое имя Марк уже успел ей рассказать.
Он, в общем-то, успел исповедоваться ей обо всей своей непростой жизни, оставив недосказанными только некоторые подробности об истинной цели своего приезда в Россию. Но сейчас Марк, счастливый и влюблённый, не хотел говорить об этом. Чувствовал, что ещё не настало время.
Катя и не просила. Она, конечно, понимала, что вряд ли Марк, вынужденный столько лет скрываться за границей, приехал только ради встречи с ней. Как бы это ни потакало её женскому самолюбию, но опыт умной, сорокалетней женщины говорил о другом. Она гнала от себя эти мысли и решила не думать о чём-то постороннем, оставаясь под герметичным куполом, наполненным любовью и нежностью.
Несомненно, её страшил завтрашний день. С его необходимостью возврата к серому, унылому, обычному образу жизни. Но точка невозврата в её душе уже была пройдена. Сейчас другая, изменившаяся Катя была убеждена, что никогда не вернётся туда, в это затянутое ряской болото повседневности. Она уже была полностью готова к чему-то новому, дерзкому, бесшабашному. Ко всему тому, что может полностью перевернуть её устоявшуюся, скучную жизнь.
Перед уходом Марк спросил у неё о наличии загранпаспорта и, услышав утвердительный ответ, продолжил загадочно:
– Как ты, душа моя, смотришь на возможность попутешествовать со мной? Пока недалеко, но всё может измениться по ходу пьесы…
Катя, не раздумывая, ответила:
– С тобой хоть в космос, хоть на вулкан!
Марк засмеялся и, нежно целуя её, успокоил:
– Ну, надеюсь, наше путешествие не будет таким уж экстремальным. Впрочем, кто знает? Кто знает?
Он намеренно повторил последние слова, интригуя её и намекая на приключения, возможно, ждущие их в будущем.
Впрочем, он и без этого
Они долго ещё стояли в прихожей, обнявшись, не желая расставаться. Наконец-то, Марк ушёл, поцеловав её на прощание и записав на смартфон номер телефона.
Катя неосознанно прислушивалась какое-то время к дверному звонку, неизвестно на что надеясь.
Затем принялась за уборку квартиры и, закончив её, позвонила родителям.
Мама не стала выпытывать подробности, только опять взволнованно напомнила о благоразумности.
Катя, как могла, успокоила:
– Мам, вы не переживайте! Я большая девочка и знаю, что делаю. Мне с этим человеком хорошо. Я думаю, что заслужила немного счастья, даже в таком вот возрасте. Ты знаешь, я не очень сентиментальная, но то, что со мной произошло, – это и есть счастье, как мне кажется!
– Катюша, доченька, не дай бог тебе обжечься! Сейчас так много всяких подлецов и прохиндеев. Ты ведь всегда останешься для нас маленькой, глупой девочкой, и мы с отцом переживаем за тебя. Пожалуйста, звони нам почаще и держи в курсе своей жизни.
Трубку взял отец, который, в отличие от мамы, не обошёлся только лишь осторожными наставлениями:
– Катерина, как звать твоего гостя? Где вы познакомились? Паспорт его видела? Давай-ка я узнаю обо всей его подноготной у своих бывших коллег? Тебя ведь облапошить ничего не стоит!
– Папа, прошу тебя, не надо! Он – порядочный человек! Тем более, он уже уехал, а когда приедет, не знаю.
– Вот я и говорю! Уехал, а может, вообще не вернётся! Знаем мы таких ухарей! Ты хоть квартиру проверила? Ничего не пропало?
Катя еле сдержалась, чтобы не нагрубить отцу в ответ. Она постаралась спокойным голосом возразить:
– Папа, у тебя все кругом преступники и аферисты. Никак ты из милицейских штанов вылезти не можешь. Попробуй просто поверить мне и, если получится, порадуйся за свою дочку.
Виталий Ильич ещё какое-то время побурчал в трубку телефона, но уже больше для порядка. Наконец, получив от Кати обещание ежедневных звонков родителям, попрощавшись, положил трубку.
Катя, закончив разговор, первым делом отправилась к платяному шкафу и приступила к ревизии своего гардероба, которым она не занималась довольно давно. Старомодные кофты и брюки тёмных тонов были отправлены вглубь шкафа, на дальние полки. Те немногие яркие и молодёжные вещи, которые сохранились ещё с давних времён, были вытащены и отправлены на глажку.
Она уже всё решила для себя. Новая жизнь требует новизны в одежде и во внешнем облике.
Катя, найдя в мобильном телефоне, имя знакомого парикмахера, позвонила и записалась на завтра.
Легла спать в прекрасном настроении, счастливая и необычно вдохновлённая.
Глава 5
Бывший депутат петербургского законодательного собрания, а ныне гражданин Кипра и владелец одного из банков этой страны Валентин Николаевич Лесовой гостил в Швеции, в новом доме своего приятеля.