Сколько живёт любовь?
Шрифт:
— Сочувствую. Настоящая любовь хоть и безумна, но порядочна. Ведь что бы ты ей там не вешал на уши по малолетству, но стой минуты, когда барышня узнала правду о твоей семье, она в равной степени с тобой несёт бремя ответственности за то, в чём участвует. Чувства бы моментально затормозили, если она была такой порядочной, как изображала, цель — нет. Любовь — выглядит иначе. И что же мы имеем? А имеем мы то, что сейчас стервой выглядеть не охота. Пока мы живы, опровергнем её фронтовую романтику, она с такими утверждениями не сунется, заткнётся, и будет молчать. Ждать своего часа. Её хозяева тоже не рискнут. А вот нас не будет, дама кинется в объяснения, а могучая контора ей поможет. Ты ж не рядовой солдат. Фамилия. Вот тут уж она развернётся. И расскажет, что не потому обслуживала тебя, что с удобствами и сладко воевать хотела, женой твоей наметила стать или ещё по какой мерзости, а потому что между вас любовь безумная случилась… Такая, что не подходи! И уж не скажет, что привели к тебе по её добровольному согласию послужить "матрасом", а придумает роковую романтическую встречу. Вот так, голубь мой. Страна с раскрытым ртом узнает, что было и ещё больше чего не было в её "безвинном стенании". Тут и твои письма в стихах пригодятся. Она их широко разрекламирует и фотографии на щит приляпает. Те, где она рядом с тобой растягивает на застывшем лице улыбку. Так сказать на память сделанные… И не важно, что у тебя далёкий от влюблённого вид, скорее равнодушно озадаченный… Кто будет рассматривать, кому это нужно…
— Люлю, ты говоришь такие страшные вещи… Я сражён… Я просто не знаю, что и сказать… Но ведь не поверят. Какая любовь, если с первых дней был договор. Общение…, услуги на период войны. Всё равно что работа. Я в долгу не оставался. Опять же после войны та любовь и без моего участия у неё случалась…
— Охотно верю, дорогой.
А он продолжал вытряхивать мусор из своей души в её ладони.
— К тому же вас не бросил, а с твоим появлением в услугах её больше не нуждался. Ну, приятно было, молодая симпатичная девчонка подо мной валяется. Какой мужик откажется. Жалко было, что в "матрас" себя превратила. Но это всё. А теперь вообще жалею, что связался с ней. Ребёнка ни при рождении не признал, ни потом. Не отдала, значит, нет и разговора. Опять же, за столько лет желанием не горел их видеть обоих. Если б ни её тиски и слышать бы о них не слышал… Факты упрямая вещь.
Юлия поджала губы. Теперь-то да! Ещё б тебе не жалеть… И ещё больше будешь, даже в гробу, когда лет через пятьдесят рядом с твоей фамилией будут трепать её. Ох уж порасскажут… Вы, отцы- полководцы, делающие великое дело, не подумали о том, что даёте всякой дряни повод чернить себя. Кто барахлом, кто бабами, а дали возможность бросить тень на победу. И про какие факты он говорит, бред! Абсолютное не знание современной жизни. Всё по- верхам.
— Костя, журналист между прозой жизни и романтикой выберет её родимую. Зрителю и читателю интересно. Стихи, "незабвенный соловушка" и пошли на фиг факты. Никто не будет разбираться в том, что это всё твоя игра критического возраста к молоденькой девчонке. Или задумаются- чужие строчки мужик переписывает, когда нечего сказать самому, потому, как молчит сердце и душа. А ещё перестраховывается, боясь, что это может быть использовано, когда-нибудь, против него.
— Неужели наши потомки будут копаться в этом? — простонал он.
— А ты думаешь, их будет интересовать какую высоту ты брал и номера полков участвующих в этом? — улыбнулась она поднося ему дольку огурчика и требуя немедленно съесть. — Про операцию "Багратион" будут читать специалисты. Самыми востребованными будут статьи о ППЖ… Расскажут и про шашни Казакова, про приживалку Конева, про Лидочку орденоносца Жукова, твою сладкоголосую певунью тоже не забудут. На всех своих подстилок наград не пожалели. Обвешаны ими как ёлки. Дорого стране обходится героический интим.
— Ну ты скажешь, Люлю, тоже…
— Про то, что я скажу, дорогой, ерунда…А вот что скажут лет через 60 про ваш интим и привезённое некоторыми товарищами вагоны барахла подросшие новые поколения? Поймут ли они вас, оправдают ли? Боюсь, что каждый из вас работы своим семьям обеспечил на много-много лет вперёд. Правнуки, дорогой, будут отдуваться за твою ППЖ… Ты их обрёк на это.
Он отошёл к окну и закурил. Она не торопила. Покурит, вернётся. Куда ему деваться. Так и произошло. Усаживаясь напротив неё, он вернулся к разговору:
— Люлю, я не думал и не брал в расчёт такой расклад. Я нокаутирован. Виноваты, жили одним днём, смерть на будущее глаза закрыла. М-м-м… Хорошо, но если здраво рассуждать…
— Попробуй, — улыбнулась Юлия. — Только жевать не забывай, а то за разговором остынет всё. В прошлом уже ничего не изменить и значит, оно не так уж важно.
Он взялся за вилку воткнул её в рыбу, но не донеся до рта кинул на тарелку.
— Если этот ребёнок родился с моего согласия и по большой любви, то я его должен был с первых же дней оформить на себя. Логично?
— Допустим…
— Не допустим, а так и есть. А горячо любимого "воробушка" держать не далеко от себя. Рядышком, под рукой. Вспомни, сколько у меня медучреждений было в моём распоряжении в Северной группе войск. Даже санаторий. Логично?
— Да. Но никто морочить голову психоанализами и плавать в рассуждениях не будет. Примут её слёзы и сопли про фронтовую любовь, твои письма и привет. Никто или мало кто будет знать, что она вышла замуж и родила ещё дочь. Про любовников уж и подавно. Это никому не интересно. Будет обнародована и растиражирована только связь с тобой. Она расскажет, что ты ей всё это предлагал, а она "честная" женщина отказалась. Ну, чем ты будешь бить?
Решив подкрепиться он всё же закинул в рот кусок рыбы, прожевал его, запил компотом и с новым вдохновением заговорил:
— Кто ей поверит. Если она таскалась за мной, как хвостик, родила вопреки мне ребёнка, водила за хвост корову, аж до Берлина, не пожалев ребёнка. Ты считаешь, она просто так взяла и отказалась от меня? — Он предпочёл промолчать Люлю про визиты к нему её кавалеров. Свято надеясь, что жена не в курсе. Боясь: засмеёт. — Ты же знаешь, нас спасло от её набегов то, что мы были в Польше. Не без того искала меня, а я знать её не знал, пока она на моём пути вчера не нарисовалась. Получается, не успели появиться тут, как она взяла меня в оборот.
— Котик мой, все твои убедительные аргументы попахивают военным отчётом. Повторяю, никто в этом копаться не будет. Так что надо было искать на роль "матраса" что-то попроще и по — совестливее. Хлебай то, дорогой, что есть, если намудрил, ничего всё равно уже не переиграешь. А вообще, если б не широкий жест вождя, вы б сидели с Георгием, поджав хвосты. Вам тогда было невдомёк, что он и любовниц своих легко б под вас подложил, лишь бы воевали и компромата телеги на себя собирали.
— Ты намекаешь, что я осёл?! Люлю, это жестоко.
Он замолчал и нахмурился.
— Зато справедливо. В каждой женщине заложено "мещанское счастье" и ничем это не выбить из неё. Просто у одних есть тормоза или их коснулась своим перстом любовь, у других нет. Суть человека со времён Адама и Евы очень мало изменилась. Каждая баба хочет для себя райской жизни и гребёт на все вёсла к этому. Только какими методами. — Уловив то, что он перестал жевать Юлия тут же заметила ему:- Съешь кусочек рыбки ещё один, вкусная.
Жуя зелень и сосредоточенно рассматривая что-то в тарелке, он вдруг закапризничал: