Шрифт:
Глава 1
Посвящается всем тем, кто заставил меня завершить «Право на поражение». Кто своими замечаниями, дополнениями и настойчивостью сделал всю эпопею лучше. По их просьбе, и для того, чтобы считать трилогию по-настоящему законченной
Сингар появился на окраине своих владений ближе к вечеру.
Когда-то эти земли цвели. Когда-то его крестьяне не знали ни голода, ни страха. От страха их защищала королевская власть, а от голода – Сингар. Все-таки, его
Барон умел хранить зерно. И пусть в урожайные годы не все из подданных были довольны, когда он забирал у них слишком много, зато они забывали об этих обидах во времена засух, когда только амбары замка спасали деревни от вымирания.
Барон не думал, что его любили. Не рассчитывал он на любовь подданных. Наверное, даже наоборот – крестьяне его недолюбливали. Не во всем он походил на свой род. На его пристрастия в постели могли сквозь пальцы смотреть при дворе. В конце концов, при том самом дворе случались истории и похлеще. Но крестьянам наплевать на модные веяния из столицы.
Но барон и не требовал от них любви. Подданные должны вовремя платить дань, чтить короля и его законы. В своих владениях Сингар был еще и судьей, и никто из крестьян не мог пожаловаться на его несправедливость. Впрочем, как и обвинить его в мягкотелости.
Но что толку все это вспоминать. Его вотчина была полуразрушена, как и вся страна. Только то, что его владения находились вдали от больших дорог, хоть как-то сберегло большинство крестьян. Он ездил на запад, к дальним родственникам, гонясь за призрачной надеждой, что хоть они знают выход из положения, но, как оказалось, там ситуация была намного хуже, чем в его владениях.
Король-некромант не успокоится, пока не погубит все население некогда великой страны. Теперь-то Сингар это видел. Мертвецы, бродящие по дорогам от имени короля. Упыри, нападающие на невинных. Врата некроманта, врата боли и отчаяния. И пир знати в столице, кровавые развлечения, которые некромант придумал на потеху толпе.
Все работало на этого колдуна. А после смерти всех, кого он любил, у Сингара остался только один смысл для этой жизни, только одна задача. Его крестьяне могли его недолюбливать, но это были ЕГО крестьяне. Именно те, кого отец передал ему по наследству. Они были его богатством, а не земли, дарованные королем, уж этому-то отец и дед его научили. Да пусть они его хоть ненавидят, но эти крестьяне остаются его подданными. Теми, кого он должен защищать по долгу крови.
Но тот чужеземец был прав. Снять с места две тысячи душ и пробиваться с ними на восток – это потерять половину в дороге. Это если очень повезет. А если двинуться прямо сейчас, когда дороги окончательно занесет – это потерять всех. Надо было перетерпеть и дождаться весны.
С этими мыслями Сингар въехал в деревню на окраине своих владений. От всей его свиты теперь остались только Вар и Дормуд. Те чужеземцы помогли, хотя поначалу казалось, что неприятностей из-за них больше,
Они помогли в другом. Они показали Сингару, что с Сунаре по-прежнему есть кто-то, готовый драться. Наверное, только ради этого стоило испытать все то, что случилось.
Когда они въехали на деревенскую площадь, на ней медленно начал собираться народ. Эту деревню Сингар знал хорошо, потому что постоянно проезжал мимо по дороге в столицу и из нее. Тридцать дворов, две сотни душ. Не самая богатая деревня, земли вокруг слишком глинистые, а речка – мелковата, но местные живут крепко.
Ему здесь никогда не радовались. Да и не собирался он заигрывать с собственными подданными. Лишь бы слушались, и ладно. А они слушались – закон есть закон.
Но, что удивительно, сейчас он читал в их взгляде надежду. В их взорах он видел именно то, что, похоже, мечтал увидеть и его дед, и отец – но вряд ли когда-то получили желаемое. А он, который никогда и не мыслил заработать такую почесть, смотрел на лица крестьян и чувствовал, что они видят в нем заступника. Единственного, кто может их защитить.
Что-то случилось.
– Что случилось? – Спросил Сингар.
– Раз вы здесь, господин, - выступил вперед староста, - то, значит, вы и не знаете ничего. Король прислал нового господина. Все ваши владения отошли к нему. Его люди и указ короля показывали, да и ведут они себя уверенно.
– А про меня что говорят?
– Новый господин приказал, если вы появитесь, тут же донести. Сказал, что вы провинились перед короной и будете наказаны. Сказал, что каждый может схватить вас и привести к нему.
Несколькими неделями раньше Сингар бы заволновался. Да что там, у него могла бы быть истерика. Только сейчас у него не было жены. Не стало его любимого. Все, ради чего стоило жить, это его подданные. И этот гниющий самозванец посмел отобрать и их!
Но Сингар остался спокоен. Внешне. За это время он научился, как вести себя в сложных ситуациях. Его научили.
– И как звать нового господина?
– А он не представился, - староста пожал плечами. – Да и не дворянин он, сразу видно. Разбойник какой-то. Кто с ним пришел - промеж себя иногда зовут его Скользким.
Сингар кивнул.
– Сколько их?
Он знал, что вступит в схватку все равно. Но хотел также понять, есть ли хоть какой-то шанс ее выиграть.
– Живых? Дюжина, не больше. Но он привел с собой три дюжины мертвецов. И потом еще сборщики королевские прошли. Полдюжины живых, дюжина мертвых. Все мимо нас проходят. Помогите господин!
Сингар подумал, что дела у некроманта совсем плохи. Ему перестало хватать живых даже на то, чтобы собирать подать.
Староста неожиданно бухнулся на колени. Как ни странно, за ним последовала почти вся деревня. Во всяком случае, все те, что успели собраться на площади.
Сингар не понял, что происходит. В принципе, новый барон может нравиться крестьянам, может не нравиться, но им, по большому счету, всегда все равно, кто сидит в замке. Лишь бы пореже появлялся в их деревне и забывал присылать за данью.