Скользкий

Корнев Павел Николаевич

Я перепрыгнул через стекавший в низину к гаражам стремительный ручей и прибавил шаг. На душе полегчало, и теперь мне доставляло определенное удовольствие перескакивать с одного сухого островка дороги на другой. А то и дело летящие из-под ног брызги холодной воды и грязи настроения испортить не могли.

Но правильно говорят: не стоит щелкать клювом, судьба этого не любит. Увлеченный прыжками через грязь, я не обратил внимания на стремительно остывающий воздух, но стоило зайти за гаражи и стало уже поздно. Низкий гул сверлом ввернулся в темечко, а внезапно возникший над развалинами льдисто-прозрачный

силуэт пирамиды заставил бешено забиться сердце. Меня захлестнул дикий ужас, но отступать было уже некуда: позади все затянуло густой пеленой тумана, в глубине которого двигалось постоянно менявшее очертания нечто.

В панике вертясь на перекрестке, я начал искать пути к отступлению. Тщетно. Один из проходов полностью перегораживали бетонные обломки гаражей, в двух оставшихся туман сгустился так же внезапно, как и у меня за спиной. Что делать?

Я бросил взгляд на парящую в воздухе пирамиду – от одного ее вида в позвоночник словно забили ледяной штырь, – и мне показалось, что грани стали уже чуть более прозрачными, а в нескольких местах замелькали радужные разводы. Совсем как на мыльных пузырях перед тем, как они лопаются. От непрерывной смены давящих на психику цветов заломило глаза.

В этот момент окружавший меня туман забурлил, закрутился и сконцентрировался в три человекоподобные фигуры. Меня аж к месту приморозило. Ноги враз стали ватными, а правая кисть сама собой разжалась и нож, булькнув, скрылся в мутной воде.

Туманные фигуры смазались и двинулись ко мне, гоня перед собой волну воздуха, такого холодного, будто он был пропитан ужасом и агонией сгинувших в беспросветном мраке человеческих душ. С каждым мигом исчадия стужи становились все более и более материальными. Перекрученные полосы тумана высасывали и вбирали в себя из окружающего мира холод, тени и осколки льда. Вскоре парившие в воздухе фигуры превратились в сгустки тьмы и мороза, а зачаровывающе-пронзительные взгляды пустых глаз стали ощущаться почти физически. Переполнявшая эти твари энергия бурлила и была готова в любой момент сорваться с удерживавшей ее цепи, чтобы растерзать и разметать на обледенелые куски мое тело. Или они пришли за душой?

Да что это за напасть?! Снежные Лорды? Летом?! Прижав к вискам ладони, я зажмурился и попытался сконцентрировать доступные мне крохи магической энергии. Отбиться, конечно, не получится, но, быть может, чертова пирамида сгинет прежде, чем эти твари успеют меня растерзать? Вот только попытка колдовства окончилась полным провалом: внутренняя энергия даже не заметила моих попыток управлять ею. Я ее чувствовал, осязал, но управлять не мог! Словно не было обучения в Гимназии, словно я больше не был колдуном!

Нахлынувшие с трех сторон волны холода обрушились как удары кузнечных молотов. Дыхание со свистом вырвалось из легких и тут же осыпалось вниз кристалликами льда. Мгновенно застывшая вода сковала подошвы ботинок. От невыносимой стужи потемнело в глазах, но в какой-то момент я понял, что все еще жив и даже продолжаю дышать. Чужая сила окатила меня, заморозила все вокруг и, не причинив никакого вреда, схлынула обратно.

Но в планы Снежных Лордов отступление вовсе не входило, и они ударили снова. И снова, и снова, и снова…

С каждой последующей волной во мне что-то ломалось и вскоре в голову стали впиваться иглы чужой воли. Пронзительные голоса монотонно твердили одну и ту же фразу на незнакомом языке.

Осознав, что еще чуть-чуть и мне конец, я заорал и, с хрустом выломав из замерзшей лужи ботинки, кинулся к перегородившему свободный от тумана проход завалу. Очередная волна стужи догнала меня, легко приподняла и с размаху швырнула прямо на бетонные обломки. На миг в глазах потемнело, а когда зрение вернулось, ледяной пирамиды в небе уже не было. Вместе с ней сгинули и Снежные Лорды.

Вовремя. Я уселся на край бетонной плиты и наклонился вперед, чтобы капавшая из разбитого носа кровь не пачкала штаны. Алые капельки срывались с кончика носа и пятнали землю. А кровь-то теплая! Совсем даже не смерзшееся ледяное крошево.

Немного посидев и подождав, пока не пройдет гул в голове, я осторожно встал – правое колено стрельнуло резкой болью – и, прихрамывая, доковылял до перекрестка. Черт! Промерзшие лужи и не думали оттаивать, и достать со дна засапожный нож не получилось при всем желании.

Кроме расквашенного при падении носа и припухшего колена больше ничто не беспокоило. В голове, правда, продолжало звенеть. Но тут уж ничего не поделать. И все же, что произошло? Именно этот вопрос не давал мне покоя, пока я пробирался через развалины гаражей. Даже если счесть появление Снежных Лордов случайностью – это летом-то! – как объяснить мою нечувствительность к холоду? И куда пропали способности к колдовству? А еще эта клятая пирамида!

Наученный горьким опытом, я не давал крутившимся в голове тяжелым мыслям полностью занять меня и настороженно посматривал по сторонам. И не зря: пару раз на пути встречались бездонные лужи, белела на бетонных стенах изморозь дурманящего сознание мха-страхогона, а провал, заполненный нежить-дымом, оказался совсем не там, где ему полагалось находиться. Да еще двух заползших в тень мертвяков-подснежников удалось заметить заранее и обойти, свернув в соседний проход. Нет, что ни говори, отрядом возвращаться в Форт куда как веселей.

Целый и невредимый, хоть и изрядно уставший, минут через сорок я вышел к стенам Форта. И куда теперь? К юго-восточным воротам или к западным? До юго-восточных еще топать и топать, а западные – вот они, почти под боком. Но там на посту запросто может никого не оказаться: если не ждут патрульных или ремонтников с обхода стены, караульных с подвала снимают. Тогда ни в жисть не достучаться. И что делать? Скрепя сердце решил идти к западным: и ближе, и до Яна Карловича рукой подать. А не получится – не так уж много времени потеряю.

Настороженно косясь на сторожевые вышки и узкие щели огневых позиций, я повернул на север. Как бы не пальнули сгоряча. С гарнизонных станется.

Спуск в подземный переход за прошедшее с моего последнего сюда визита время ничуть не изменился. Только покрывавший ступени снег растаял, и наледь внизу оказалась скрыта под неглубокой лужей. И так промокшие ботинки суше от этого не стали. Впервые с момента пробуждения мне почудилось что-то отдаленно напоминающее холод. Начал оттаивать? Подошва ботинка проскользнула на обледенелом полу, и только бешено замахав руками, удалось удержать равновесие и не рухнуть навзничь в холодную воду. Твою мать! Так и убиться недолго.