Скользящая сквозь время
Шрифт:
«Что случилось?» — услышала я мыслеречь Рэвалли.
«Не знаю. Просто почувствовала опасность. Но какую — пока не разобралась. Сейчас будем выяснять».
Я чуть высунулась из-за валуна и начала оглядывать окрестности. Конечно, под пологом невидимости можно было бы и не осторожничать так, но если охоту за нами устроил огненный демон, или, тем паче, иномирный Бог, то кто знает, может, для них наша невидимость не преграда. И, значит, мы сейчас в их глазах выглядим как страусы, спрятавшие голову в песок: мол, раз я никого не вижу, значит, и меня никто не разглядит.
Не увидев никого в обозримом пространстве, я закрыла глаза и подключила внутреннее зрение. И — опять ничего не заметила.
— Что за… — пробормотала я, откидываясь назад. — Ребята, я никого не вижу, а чувство опасности не проходит.
«Посмотри вверх», — услышала я в ответ мыслеречь Рэвалли.
Я вскинула голову.
В голубой вышине, прямо над нами, раскинув крылья, парил огненно-красный дракон. Пылающие на солнце огромные крылья с чётко видимыми перепонками между длинными когтистыми пальцами закрывали полнеба. Вдоль длинного хвоста и по всему хребту тянулся гребень из острых длинных зубьев. Длинная чешуйчатая шея была изогнута вниз и маленькие злые глазки на хищной вытянутой морде настороженно рассматривали скалы. Я поёжилась: именно этот взгляд и не давал мне покоя всю дорогу после моего видения.
«Вслух не разговариваем, — предупредил колдун. — И не шевелитесь. Почувствует наше присутствие — никакая невидимость не спасёт».
Мы замерли, провожая глазами реющее чудовище. А дракон, словно почуяв наше нетерпение, не торопился улетать. Он то парил, поднимаясь высоко в небо в восходящих потоках воздуха, становясь похожим на необычную бабочку, то кидался вниз, пролетая над скалой, в тени которой мы притаились.
Солнце уже начинало припекать, да и ноги затекли стоять без движения. Я медленно опустила голову, чтобы дать отдых задеревеневшей шее и уже слезящимся от напряжения глазам.
«И долго он ещё тут развлекаться будет?» — проворчала я, не ожидая ответа на свой чисто риторический вопрос, но неожиданно над нами мелькнула тень, а потом Рэвалли осторожно ответил:
«Кажется, он улетел».
Я подняла голову: небо над нами было пустым, только лёгкие перистые облачка причудливо изгибались в синеве.
«Откуда здесь дракон?» — недоумённо спросила я на мыслеречи, всё ещё остерегаясь говорить вслух.
«Я тоже удивлён, — ответил наш энциклопедист. — Никогда в Высоких горах драконы не встречались».
— Ну, значит, он сюда ради нас прилетел, — вслух резюмировала я, почувствовав, что браслет, всё это время отчаянно сжимавший мне руку, наконец-то ослабил давление. И раскинула сеть внутреннего видения. Ага, а вот и наш питомец. Как он бодро лезет в пещеру, к которой мы идём! — Зато могу порадовать: огненного демона не ожидается.
— Жечь нас Красный дракон будет? — усмехнулся Рэвалли. — Это действительно радует. Дракон, в отличие от демона, всё-таки знакомое зло.
Я села, привалившись спиной к камню:
— Всё, ребята, торопиться больше некуда. Мы знаем, кто и где нас ждёт. Сейчас посидим, пока вы мне на несколько вопросов ответите, а потом мороки сделаем, да и двинем вперёд потихонечку.
— И что же интересует нашу любознательную студентку? — с ехидцей подколол меня педагог-менталист.
— Драконы, — спокойно ответила я. — Я думала, что драконы — это, в первую очередь, люди, которые…
— Драконы — это в первую очередь драконы, — перебил меня Рэвалли. — Их нельзя судить по людским меркам. Даже когда дракон превращается в человека, мысли у него остаются драконьими. Да, драконы могут общаться с людьми. Они торгуют с Кэтангом и другими странами, работают в посольствах. Особо неуёмные могут даже в человеческую армию пойти служить. Но они — не люди. Если бы ты побывала в Дарстене, их островном государстве, ты бы это хорошо ощутила. В человеческом облике они живут только в Дасстере, их столице. А на островах они большую часть времени проводят в своём истинном обличии. Летают по всему миру, людские границы им неведомы. Точнее, ведомы, конечно, но плевать они на них хотели. Впрочем, для людей границу они установили, и контроль за ней осуществляют весьма жёсткий. Подкупить их невозможно: хотя драконы и любят драгоценности, но связываться ради них с людьми не будут. Скорее, выкрадут. Или отберут. В драконьей среде другие способы оплаты, деньги им нужны, в основном, для общения с людьми. Но при всём своём свободолюбии и пренебрежении людскими правилами и обычаями, слово своё они держать умеют. И если тебе удастся подружиться с драконом — это будет самый верный друг, готовый для тебя на любой подвиг.
Или — на любое преступление. Видимо, так и воспользовались этим драконом. Выставили нас, как злобных врагов его друга, а дракон и попался. Как ни странно, при всей своей хитрости они чрезвычайно наивны. Ну, а почему именно Красного дракона вдохновили на сей подвиг, тоже понятно: эта разновидность драконов самая злобная и хитрая, и умеет огнём поливать намного дальше других соотечественников. К тому же обладает большими размерами, маневренностью и весьма прочной шкурой. Перепонки более уязвимые, но заживают чрезвычайно быстро. Перебить можно только массированным огнём, чтобы не давать возможности регенерировать, что у нас вряд ли выйдет, маловато нас для такой атаки. Убить его огненными шарами не получится. Магией можно попробовать, но сил уйдёт немерено, к тому же бить надо точечно, а он манекен из себя изображать не будет. Да и бьющему стоять на месте не даст. Как ни странно, легче всего убить дракона обычным мечом. Есть у него на шее под мордой полоска чувствительная. Если в неё попадёшь — голову напрочь снесёшь. Но для этого, как понимаешь, к нему вплотную подойти надо, а как это сделать, когда он огнём плюётся и хвостом машет?
— Что, и щиты не помогают? — уныло спросила я, начиная понимать, в какую авантюру мы ввязались.
— Помогают, — улыбнулся Рэвалли. — Если сильным магом поставлены. Наши, например, он пробить не сумеет. И потом, нам его убивать не обязательно. Думаю, вполне достаточно будет завалить вход в пещеру. Но это мы сможем и издалека сделать.
— А он там с голоду или жажды не умрёт? — встревожился Нэйтас.
— Не успеет. Драконам их внутренних запасов надолго хватает. А мы протестное письмо в Дарстен пошлём. Пусть комиссию высылают и сами с ним разбираются.
— Чтобы комиссию вызвать, нужны доказательства, что он на нас первый напал. Если мы его завалим в пещере до нападения, он скажет, что это мы на него набросились. А если дать ему нас спалить, то вызывать будет некому.
— Ты же собиралась мороки пустить? Вот и пусти. Пусть он их сожжёт, а мы потом свидетелями выступим.
— А если он сожжёт и сразу выскочит проверить? Как мы его тогда заваливать будем?
— Значит, надо заранее приготовиться и камень сбросить сразу после огненного вала.
— Ладно, убедил, — вздохнула я. — Давайте подумаем, как будем действовать.
Через несколько минут план эпической битвы с драконом был готов. Колдуны, под покровом невидимости, очень осторожно начали обходной маневр, стараясь подойти к пещере как можно ближе, а я соорудила три великолепных морока. Эта вымороченная компания даже вблизи выглядела, как настоящая, а уж издали тем более было не отличить от оригинала.
Хорошо продуманный план принёс свои плоды. После того, как драконий огонь спалил бодро шествующих к пещере мороков, а свалившийся со скалы камень не просто перегородил вход в пещеру, а хорошо его запечатал, втиснувшись в него, как пробка в бутылку, мы уселись рядом с пещерой в ожидании кимрака.