Скользящие по грани
Шрифт:
– Но...
– Да не съем я твоих гостей!.. – усмехнулся граф.
– А...
– Иди, Тео!.. – подал голос и Крис. – Сейчас это самое главное, а не как бы твой отец не передумал! Обо всем остальном поговорим после того, как ты придешь домой.
Как видно, Тео, опасаясь, как бы отец, и верно, не отказался от своего намерения, сразу же исчез, а граф достал из кармана смятую дарственную и поднес ее к пламени свечи, которую все еще никто так и не затушил. Огонь стазу же охватил лист, а мне внезапно вспомнился барон Бонте – тот тоже первым делом сжег ненавистный документ. Хм, а граф-то, можно сказать, ожил! Теперь у него уже нет ни потухшего взгляда, ни уныния на лице. Сейчас перед нами находился пусть и не окончательно выздоровевший человек, но явно не собирающийся отправиться на погост в ближайшее время. Да уж, похоже, мы принесли в этот дом лекарство от бед.
Дождавшись, пока от дарственной не останется один пепел, граф повернулся к нам.
– Не знаю, как могу выразить вам сожаление по поводу своего крайне неучтивого поведения! В этом случае мне не может быть никакого оправдания! Знаете, увидев вас, я и подумать не мог, что вы принесете спасение в этот дом!
– Вы опасались очередной провокации со стороны своих недругов?.. – поинтересовался Крис.
– Я не исключал такой возможности.
– Скажите, а что вы так внимательно рассматривали на дарственной?.. – спросила я.
– Что, было настолько заметно?.. – горько усмехнулся граф. – Что ж, можно и сказать, тем более что секрета в этом нет. Когда я подписал ту проклятую бумагу, то у меня от волнения пошла носом кровь, и пара капель крови упали на бумагу, которую в тот момент убирали со стола. Ну, кровь смахнули, однако осталось смазанное пятно. Почему-то это пятно крепко врезалось мне в память, и, увидев его на том документе, что вы протягивали мне, я просто растерялся. Не мог поверить своим глазам...
– Вас уже шантажировали?.. – вздохнул Крис.
– В некотором роде... – чуть сузил глаза граф. – От меня потребовали весьма неприятной услуги, пойти на которую я не мог. Скажу честно: тут дело не только в морально-этических принципах, но и в том, что мне хорошо известны придворные игры. Согласись я на их предложение – боюсь, меня бы сделали крайним в мерзкой истории, да еще и мое имя было бы навек опозорено. Естественно, мне было сказано, что в случае отказа от их предложения мой сын останется нищим, напомнили о дарственной, которую, мол, мы пока что придерживаем, не даем ей должный ход!.. Меня тогда хорошо взяли в оборот, но я понимал одно: соглашусь я на их условия, или нет, но дарственную они все одно предъявят – это не те люди, чтоб отказываться от денег! Просто удивительно, что они тянули так долго! Хотя в этом нет ничего странного: практичные люди просто выжидали подходящий момент, чтоб одним махом убить двух зайцев – и услугу от меня получить, и состояние захапать! Мне и в голову не могло придти, что меня просто-напросто пытаются обмануть, а дарственной у них уже нет! Вот тогда я и решил: пусть хотя бы у сына честное имя останется...
– Они – это ди Роминели?
– А кто же еще?! Пиявки жадные...
– Ну, три месяца назад у них было все, то бишь все нужные бумаги. Никто из этой семейки и предположить не мог, что документы пропадут.
– Ага, но от своих планов эти люди отказываться не стали, решили взять наглостью... Ох, теперь они у меня попляшут! Я человек не злопамятный, но кое-что прощать нельзя, в том числе и то, каким образом они меня заставили подписать дарственную! Это была омерзительнейшая история, о которой я не могу вспоминать без глубокого стыда! Знаете, с той поры моя жизнь была сущей мукой, ведь я понимал, что любую секунду мой сын может остаться ни с чем, а еще надо мной постоянно витал страх огласки... Итак, а теперь поговорим о вас. Расскажите мне о себе, как у вас в руках оказались эти документы... О, прошу прощения, я так и не знаю имя прекрасной дамы, что посетила мой дом!
– Боюсь, оно вас шокирует... – усмехнулась я.
– Сейчас меня вряд ли что удивит по-настоящему...
Когда мы с Крисом закончили свой рассказ (правда, о многом пришлось умолчать), граф лишь вздохнул.
– Да уж... Разумеется, я слышал о скандальной женитьбе Лудо Уорта ди Роминели, и искренне сочувствовал бедной девушке, попавшей в его лапы, но, в отличие от многих, понимал, что вырваться из той семьи практически невозможно. У меня вообще складывается впечатление, что эти люди стараются подмять под себя всех и вся. Пока что примите мои искренние поздравления.
– С чем?.. – не поняла я.
– С тем, что вы все же сумели покинуть это семейство, хотя и слишком высокой ценой.
– Увы, окончательно порвать так и не получается.
– В любом случае можете рассчитывать на меня. Я ваш должник до конца жизни, и сделаю все, что в моих силах. Какая помощь требуется?
– Нам надо встретиться с королевой, и, крайне желательно, наедине. Хотя бы на несколько минут.
– О-хо-хо... – граф побарабанил пальцами по столу. – Думаю, ваша просьба не так проста, верно? У вас есть какое-то дело к королеве, и это касается не только судебных решений по вашим делам, верно?
– Все так.
– Здесь тоже приложили руку ди Роминели? Я имею в виду, вы хотите о чем-либо предупредить королеву?
– Почему вы так решили?
– Просто та просьба, вернее, приказ от господ ди Роминели, после которого я и решил покинуть этот грешный мир... Знаете, что мне было сказано? Это касается дискредитации королевы, чего я делать категорически не желаю.
– Кажется, вы хорошо относитесь к королеве Эллен?.. – спросила я.
– Конечно!.. – кажется, граф даже удивился. – Это очень милая женщина, она прекрасная королева, справедливая, и считается едва ли не идеалом супруги! Думаю, что у меня есть все основания полагать ее своим добрым и искренним другом!
Справедливая, говоришь? Ну, не знаю... Вообще-то когда мой отец попытался, было, попросить королеву о помощи в расторжении брака его дочери, то бишь меня, то никакого содействия не получил. А вот теперь я пытаюсь сделать что-то полезное для Ее Величества. Хм, это даже в какой-то мере несправедливо.
– Беда в том, что в последнее время дела в королевской семье идут совсем не так гладко, как хотелось бы... – продолжал граф. – Между монаршими супругами заметно охлаждение, но чем оно вызвано – это мне неизвестно. Конечно, внешне все чинно-благопристойно, но в действительности король в чем-то подозревает королеву, а та, в свою очередь, не знает, как оправдаться. Откуда мне все это известно? Ну, то, что узнает пара придворных дам – о том сразу же становится известно всему двору. Правда, я не был во дворце около трех седмиц, а за это время могло произойти немало...
– Вы сможете устроить нам встречу с ней?
– Боюсь, что это будет очень непросто, но я постараюсь. Сегодня я отправлюсь к родителям невесты моего сына – просить руки их дочери, а завтра с этой новостью поеду во дворец – надо будет сообщить всем о столь знаменательном событии. Если мне очень повезет, то я добьюсь встречи с королевой.
– А как же... Ну, ходят слухи...
– О том, что я пытался покончить с собой? Не сомневаюсь, что об этом в столице уже знают все, вплоть до бездомных кошек, но не страшно, что-нибудь придумаю... Давайте договоримся: встречаемся завтра в кабачке «Золотая птица» около трех часом пополудни. И вот еще что...