Скользящий I
Шрифт:
— Чувствую, словно Поток пульсирует в моих венах, — ответил я на вопрос служителя храма.
— В таком случае не буду вас тревожить, сударь страж…
Олегу по рации я сообщил, что задержусь, так что он направился обратно в кампус. Я же сел на деревянном настиле, скрестив ноги, и устремил взор внутрь себя. Туда, где пульсировал мой собственный Исток или ядро, как его называли местные.
Поток, исходящий из земных недр, проходил сквозь мое ядро и напитывал его силой. Энергия в таких местах восстанавливалась быстрее. Раньше я о подобных вещах почти не задумывался, ведь восполнить резерв можно было практически в любом месте. Теперь же приходилось довольствоваться теми крохами, что поступали с едой, либо искать такие вот источники.
Несколько часов я просидел на верхотуре, пропуская Поток через себя. Вот только место силы оказалось все равно слабым. Заметного эффекта медитации не принесли. Таким методом мне придется действительно потратить десятки лет, чтобы вернуть себе прежние силы.
— Все-таки поглощения демонической отравы не избежать, — покачал я головой в сожалении. — Но раз это поможет уничтожать дхарнов, значит, цель оправдывает средства...
Глава 6
Часы на храмовой башне не прошли зря. С развития своего дара я переключился на шлифовку способностей. Родовая сила скользящих имела множество граней использования, но для этого, кроме банального усиления, требовалось добиться идеального контроля и научиться видоизменять способность на новый лад.
К удивлению, удалось добиться некоторого прогресса при освоении базового трюка скользящих. Возможно, Преображенский пробовал нечто подобное на собственных тренировках. Но мне было проще. Я знал, как должен выглядеть итоговый результат, поэтому пер к своей цели, словно таран. Чуть за перила площадки не вылетел, слегка увлекшись. Жаль, пространства наверху было маловато, зато резерв в этом скудном месте силы неумолимо восстанавливался капля за каплей.
Помимо прочего, мне удалось договориться со служителем веры. Он разрешил мне оставаться хоть на ночь. Сам храмовник уезжал в город после службы, как и другие сотрудники. Приглядывать за храмом оставалась старая вахтерша Раиса Валерьевна. С которой у меня получилось наладить хорошие отношения. Милая бабуленция, предлагающая гостинцы при каждом удобном случае. Почему-то она называла меня другим именем постоянно. Возможно, я напоминал ей сына или внука.
На следующий день мы с напарником отправились на занятия. Преображенский учился на втором курсе. Наш класс состоял из двадцати стражей различных классов и примерного ранга дельта-эпсилон. Самое дно по меркам академии, в общем.
— Эй, Слизень, это правда, что Опустошитель все мозги твои высосал? — поприветствовала меня надменная девица, когда мы с Очкастым зашли в класс.
— С этого дня мой позывной Скользящий. Запомните сей факт, коль ваши скудные умишки способны на это! — продекларировал я.
— Ля, какой важный стал! — заметил кто-то.
— Так это правда, что у него кукуха поехала? — обратились к Бережному.
Тот пожал плечами:
— Сложно сказать. Иногда он говорит вполне разумные вещи. Он просит называть его Ортон. Ортонургенон, сын Ирихандира.
— Жизнь стража и опасна, и трудна. Можно вмиг Ортонургеноном стать… — печально заметил угрюмый студент.
— Этот утырок притворяется, чтобы его пожалели! — проговорил тип с желтыми глазами. — Он — обыкновенный трус и д******!
Я обратил внимание на парня и быстро узнал недавнего задиру.
— Знатный тебя предупреждал… — вздохнул я и направился к желтоглазому.
— Че? — поднялся тот со стула.
Однако я уже напитал область рядом с его ступнями своей силой. Молодой человек поскользнулся, ноги его начали разъезжаться. Чтобы удержать равновесие он схватился за парту, но та тоже поехала вбок. Парень раскрыл рот от удивления.
Пока оппонент был дезориентиран, я приблизился к нему, снимая силу из-под своих ног. Не хватало еще самому растянуться на полу во весь рост на потеху публике. Затем молниеносно просунул пальцы ему в рот, вытянул язык и резко полоснул кортиком.
— Ты фто… тфориф… — проговорил тот, рухнув на пол и зажимая рот ладонью. Изо рта его лилась кровь.
— Исполняю данное обещание. На моей родине за оскорбление знатного можно и не так выхватить!
Я метнул кончик отрезанного языка в мусорное ведро, стоящее рядом с входом, и брезгливо отер руки о занавески. Большинство однокурсников замерли, опешив. Но парочка приятелей желтоглазого не стала спускать мне с рук произошедшее. Одна девица сформировала над рукой ледяной снаряд, а второй ударил кулаками друг о друга, сформировав легкую ударную волну. Стрелок и Громила, судя по всему. Эх, я еще недостаточно восстановил форму, чтобы всерьез сражаться с противниками рангом выше.
Но пол на их пути я напитал скользкой силой. Дамочка знатно перекувырнулась, при этом ледяное копье улетело в потолок и разлетелось на осколки, оставив солидную вмятину в бетоне. А вот бугай оказался более подготовлен. Он присел на одно колено и заскользил в мою сторону, словно мешок навоза по льду.
— Ты поплатишься, Слизень! — брякнула девица, пытаясь восстановить равновесие и прицелиться в меня.
— Что здесь происходит?! — стремительно влетела в класс женщина в геройском костюме. — Немедленно прекратить драку!
Стражи застыли. Я достал из сумки лист бумаги и принялся оттирать кровь с кортика.
— Свои навыки вы должны демонстрировать на полигоне и в патрулях, а не в классах! — строго проговорила дамочка. — Вам это ясно?
— Угу… — кивнул Громила.
— Да, сударыня Стремительность.
— Фа… — прошепелявил желтоглазый.
— Яснее, чем день, — выдал я.
— Пострадавший — в медпункт! — скомандовала она. — Остальные — к Директору!
[Хелена Ярве]
Директор академии стражей просматривала многочисленные сметы и донесения, когда секретарь сообщил ей о посетителях. Преображенский… она была уверена, что они скоро встретятся снова, но не думала, что так скоро. Помассировав переносицу, Хелена по интеркому дала разрешение на вход.
Первой влетела взволнованная Стремительность. За ней следовали три молодых стража из академии. Девушка выглядела виновато, Громила — слегка раздраженным, а вот Преображенский или Ортон вел себя так, словно сам является хозяином директорского кабинета, а не вызванным на ковер студентом.
Стремительность кратко пересказала свою версию произошедшего. Затем слово взяли студенты.
— Ты отрезал Митину язык?! — сей факт все же смог пронять Ярве. — В своем уме?
— Знатный привык держать данное слово, — кивнул Ортон уверенно. В его взгляде не читалось ни капли раскаяния.