Скользящий по лезвию фондового рынка
Шрифт:
– Хороший песик, – пробормотал он. Затем повернулся к своим гостям. – Заходите, ребята, – сказал он и обвел широким жестом холл. – Чувствуйте себя как дома.
Он поднял чемодан Джона.
– Да ты целую тонну приволок.
Джон улыбнулся.
– Волшебство – дело нелегкое. – Он также нес коробку с живым кроликом.
– Люди думают, что есть волшебные способы делать деньги на фондовом рынке, – ответил Тэрри, провожая гостей в гостиную.
– В Сити Тэрри называют Волшебником, – сказала Сандра. – Он умеет читать
– Я хотел бы, чтобы часть этого волшебства перешла ко мне, – сказал Джон. – Я отдал бы свою правую руку за несколько подсказок.
– Подсказки не имеют ничего общего с успехом на фондовом рынке, сказал Тэрри. Ключевые факторы – принципы и инстинкт, а также различные нематериальные вещи. Некоторые из них трудно с ходу объяснить. Инвесторы накапливают эти навыки с опытом, если, конечно, им удается выжить. В этом смысле фондовый рынок имеет свою особую магию. Я сделал это своим бизнесом и освоил некоторые трюки. У меня дар чтения рынков. Это важно.
В гостиной Джон и Салли-Энн присоединились ко всему семейству. Доминик строил на китайском ковре танк из конструктора "Лего". Это был гибкий мальчик с опрятными черными, как смоль, волосами, одетый в синие джинсы и белую футболку. Пройдет несколько лет и девицы будут липнуть к нему.
– Как поживает наш новорожденный? – спросил Джон.
Доминик вскочил на ноги.
– Дядя Джон, какие фокусы ты нам покажешь? Ты расскажешь мне, в чем там секрет?
Джон рассмеялся.
– Разве ты не веришь в волшебство?
Доминик нахмурился.
– Да нет никакого…
– Наш будущий скептик, – улыбнулась Сандра.
– По крайней мере, есть хоть что-то, что мой сын от меня унаследовал. Собственно, самое важное – это мозг. – Питер, прежний муж Сандры, встал с дивана и протянул руку Салли-Энн и Джону. Невысокий, плотно сбитый шотландец с копной черных волос и бороды, 31 года, но выглядел он на все 40.
Зазвонил мобильник Тэрри. Он выхватил его из кармана.
– Извините, ребята, – сказал он. – Никогда мне не позволяют расслабиться.
Он вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь.
– Он трудоголик, ему нравится такая жизнь, – объяснила Сандра. – Он ушел в свой кабинет. Наверное, обсуждает какую-нибудь сделку. Это цена, которую мы платим, чтобы жить в Холланд-Парке.
Питер взял джин с тоником, приготовленный ему Сандрой, и одним глотком выпил половину.
– Ты нашла настоящее золото, – сказал он.
– Тэрри – человек семейный, – сказала Сандра. – Вот в чем настоящее сокровище.
– Будем надеяться, что семейная жизнь останется для него на первом месте, – сказал Питер. – Мы должны думать о Доминике.
Он взглянул на Салли-Энн и Джона.
– Вы должны извинить нас, – сказал он. – Мы привыкли препираться. Одна из издержек развода. А вообще-то теперь мы очень хорошо ладим.
– Когда ты трезвый, –
Питер рассмеялся.
– Удивительно, как я теперь обхожусь без твоего чувства юмора. О'кей, когда мы были женаты, я немного увлекался бутылкой. Но с тех пор я изменился. Это легче сделать, когда живешь один. Не так на тебя давят.
– Журналисты ведь известные алкаши, не так ли? – вмешалась Салли-Энн с улыбкой.
– Это профессиональное заболевание, – ответил Питер. – Нам приходится встречаться с источниками информации за бутылкой. И алкоголь помогает снимать стресс. Когда я был женат на Сандре, я писал для деловых страниц воскресной газеты, и мне всегда приходилось копаться в грязи. Если компания подделывала отчетность, я должен был заявить об этом. Если цена акций двигалась необычно, я должен был сталкивать людей. Я всегда вытаскивал на солнечный свет директоров компаний. И нажил несколько опасных врагов.
– Я поддерживала Питера на этой работе только потому, что он любил ее, – сказала Сандра. – Тогда я тоже была журналисткой. Ни один из нас не зарабатывал много денег. Питер работал иногда по 60 часов в неделю и часто прихватывал уик-энды, но мы не могли позволить себе купить новую машину. Это была чушь какаято. Затем один из его врагов напал на наш дом, и это стало последней каплей. Я сказала Питеру, что он должен оставить работу и найти что-нибудь более подходящее для семейной жизни. Так возникла трещина.
– Я не собирался сдаваться так легко, – сказал Питер. – Но семья жила в сплошном кошмаре. Кто-то бросил кирпич в наше окно. Нам постоянно угрожали по телефону, а потом линия внезапно замолчала.
Доминик отвлекся от своего "Лего".
– Мне досталось больше всего.
– Ты выжил, – сказал Питер. – Какой-то головорез схватил Доминика прямо у школьных ворот и начал выспрашивать об отце, – объяснил он.
– Мы привлекли полицию, – сказала Сандра. – Но толку от них никакого. У них не хватает ресурсов, чтобы обеспечить нам надлежащую защиту. Мы так и не выяснили, кто изводил нас, хотя у Питера были кое-какие идеи. Как он отреагировал? Начал пить больше. К счастью, из-за этого он потерял эту свою работу. Но к тому времени спасать наш брак было уже слишком поздно.
Один лишь Питер закончил свой стакан. Заметив это, как бывшая жена, Сандра смешала второй большой джин с тоником и поставила его перед ним.
– Так ты и живешь, – сказала она. – А пока пьешь, не забывай, кто вытащил тебя из канавы и помог устроиться на нынешнюю работу. Ты находишься в его доме.
Питер подмигнул Джону:
– Я теперь журналист "что изволите". Пишу на корпоративных финансистов. И всем этим обязан Тэрри.
– Это гораздо лучше, чем преподавать в школе, – сказал Джон. – Мне это слишком хорошо известно.